Третий Год

Я убивала людей. Очень многих из них. Большинство из них были истинными злодеями, но не мне было решать, жить им или умереть…

Илия снова фыркнула и, используя наши все еще соединенные руки, вскочила на ноги, потянув меня за собой.

— Детка, ты знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете, но я не буду сидеть здесь, на твоей вечеринке жалости. Произошло много ужасного дерьма, и мы будем перестраивать мир еще долгие годы, но, в конце концов, ты, черт возьми, герой, который спас нас всех. Ты убила богов. — Она ткнула меня в грудь, не так сильно, чтобы причинить боль, но я почувствовала это. — Ты сражалась с самыми могущественными духами в мире, практически с того самого момента, как они захватили тебя властью.

Я покачала головой.

— Нет, я этого не делала. Я позволила им делать все, что они хотели.

На ее лице отразилось недоверие.

— Чувиха, ты же знаешь, что это неправда. Они хотели полностью переделать мир. Мы все знаем, что это была их конечная цель. В этом причина их существования. Они, по сути, являются безотказной защитой, когда мир уже невозможно спасти. Ты сражалась с ними.

По логике вещей, то, что она сказала, имело смысл, но смущение, которое я испытывала, позволив им завладеть мной, не проходило.

— Ты знала, что у пары Луи родился ребенок?

Я резко подняла голову и моргнула, глядя на нее.

— Да?

Она кивнула.

— О да, парень весом в девять фунтов. Сильный и властный, как и его родители, и у него уже есть эти чертовы фиалковые глаза, которые могут заглянуть тебе в душу.

Счастье взорвалось в моей груди, прорвавшись сквозь темную депрессию, которая держала меня в заложниках несколько недель.

— Хочешь знать, как они его назвали?

Я кивнула. От этого сияния нового ребенка я уже чувствовала себя легче.

— Джеймс.

Слезы вернулись, но на этот раз они не были наполнены сокрушающим душу горем. Или стыдом за свои действия. В этот раз… это была радость.

— Джеймс… — выдохнула я.

Илия толкнул меня локтем.

— Да, девочка. Джеймс. Потому что ты такая офигенная, и они не могли бы придумать лучшего примера для подражания для своего ребенка. Я имею в виду, что его зовут Джеймс и еще какое-то второе имя для тех близнецов, которых он так любит, но его имя… это в честь тебя.

Я покачала головой.

— Это больше, чем я заслуживаю. Мне действительно нужно перестать прятаться и встретиться с ними лицом к лицу. Мне нужно… к Ашеру. Он мне чертовски нужен. Он заслуживает объяснений.

Мое внимание привлекло движение справа от нас, и Илия выпустила заряд штормовой магии, прежде чем смогла остановиться. Ашер смахнул его, будто это был лист бумаги, развевающийся на легком ветерке.

— Черт, чувак! Я могла бы убить тебя, — выпалила она, ее руки тряслись. — Ты же знаешь, что лучше не пугать новоявленного бога. Я — гребаный взрыв, который вот-вот произойдет.

Она продолжала бушевать, но Ашер не обращал внимания ни на что, кроме меня. Его глаза цвета кипящего золота были прикованы к моему лицу. Он направился ко мне, не останавливаясь, даже не глядя в сторону Илии. Через некоторое время она просто всплеснула руками и пробормотала что-то о том, что нам нужно побыть наедине и сообщить всем остальным, что я жива и здорова.

Когда она исчезла в вихре штормовой силы, я обнаружила, что стою перед своей парой.

— Мэддисон Джеймс, — пророкотал он, и я согнулась, как спущенная шина, падая вперед и ударяясь о него.

Его руки, сильные и уверенные, поддерживали меня, пока я рыдала у него на груди.

— Мне так жаль, — выдавила я. — Черт. Я совершила так много ошибок. Ты должен ненавидеть меня.

Эти сильные руки крепче обхватили меня, притягивая ближе, прижимая к себе.

— Перестань, — пробормотал он мне в щеку. — Перестань извиняться. Тебе не за что извиняться. В буквальном смысле, ни за что на свете нет ничего, что могло бы заставить меня ненавидеть тебя. Шлепнуть по этой идеальной заднице? Абсолютно. Но испытывать ненависть — никогда. — Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и уткнулся лицом мне в шею. — Просто… позволь мне, черт возьми, обнять тебя.

На мою кожу упала влага, и я не была уверена, но, возможно, Ашер тоже прослезился в этот момент. Не то чтобы я могла сказать наверняка, когда он, наконец, отстранился, его лицо было идеальным.

Подавшись вперед, я прижалась губами к его губам, нуждаясь в этом больше всего на свете. Я застонала, когда его свежий, солоноватый аромат вторгся в мои чувства, наполняя меня такой полнотой, какой я не ощущала уже очень долгое время. Возможно, сейчас было не лучшее время, но я скучала по своему партнеру, по всему, что было связано с ним. И я перестала горевать. Пришло время начать жить заново.

Ашер прижался ко мне грудью, с его губ сорвалось рычание, когда он с силой прижал меня к себе. Мое тело, прижатое к нему, было лучшим ощущением в моей жизни, и когда он поднял меня, я обвила ногами его талию.

В следующее мгновение его одежда исчезла, и мы оказались обнаженными, его длинный твердый член прижался к моему животу, и я подалась вперед, желая ощутить больше. Мы добрались до воды, и Ашер погрузил нас в глубину, позволяя моей израненной душе восстановиться.

Шаг за шагом он возвращал меня к себе.

— Сейчас, Аш, — сказала я, задыхаясь, а вокруг нас была вода. — Мне нужно, чтобы ты любил меня сейчас.

Он скользнул внутрь одним резким толчком, с силой дернув меня назад. Я ногтями впилась в его плечи, пока держалась как можно крепче, пока он входил в меня снова, и снова, и снова. Первый оргазм был сильным и быстрым, мое тело отчаянно нуждалось в разрядке; второй начал нарастать немедленно.

Ашер приподнял меня, чтобы взять в рот сосок, все это время продолжая владеть моим телом так, что это было создано для того, чтобы убить человека наслаждением. Это было немного грубо и отчаянно, неконтролируемо… и совершенно идеально.

Я закричала, когда на втором витке наслаждения у меня перед глазами заплясали звезды, превратив воду в джакузи. Моя сила, как и сила Ашера, наполнила меня жаром, и нам нужно было поскорее покончить с этим, иначе мы начнем убивать наших любимых морских обитателей, большинство из которых, к счастью, сейчас скрывались.

Я чувствовала, как, когда Ашер был близко, его член набухал почти до боли. Он и в лучшие времена был большим, но перед тем, как кончить, стал пугающе большим.

— Позволь мне заставить кончить тебя, — сказала я, царапая ногтями его грудь, прежде чем обхватить его яйца ладонями. Я едва могла дотянуться до них в его положении, и, честно говоря, мне нужно было больше.