Третья грань реальности

Главный нюанс – питались вампиры кровью. Мясо тоже неплохо шло, а вот овощи с крупами воспринимались исключительно как лёгкая приправа. Отсюда и моя жажда – можно сказать, я неделю голодала.

Я прочитала ещё много любопытных вещей – доказанных и предполагаемых, – но большинство касалось меня лишь издали и совершенно не запоминалось. А вот новость, что вампиры не могут завести детей, встала в голове клином и вытеснила остальные мысли. Конечно, существовала маленькая вероятность рождения ребёнка, но я не верила в вероятности. Это всё глупости придуманные чародеями. Вероятность – это случайность, а случайность – это ничто.

Мир рухнул, но всё осталось на своих местах.

Я устало откинулась на спинку кресла. Слез не было, нервозности тоже, в голове звучало только обещание Лейфа вернуться за мной. Он же должен знать, что делать? Он же не просто так превратил меня в вампира?

– Что ж, – сказала я вслух, стараясь придать своей жизни хоть какую-то осмысленность, – я доверюсь тебе и подожду. Год – не так много.

Если то, что я теперь не невинна можно как-нибудь обыграть или исправить с помощью чародейства за большую плату, то от вампиризма лекарства нет. И от бесплодия тоже. Мало кому понравится жена, которая не может принести наследника и пьёт кровь. Вся жизнь пошла под откос. Война оставила на мне кровавый след из двух маленьких точек.

Глава 3

За пять лет и шесть месяцев до…

Шло время. Медленно, мучительно, бездумно, забирая каждую секунду. А Лейф всё не появлялся. Я научилась подолгу стоять у окна, пытаясь разглядеть на дороге его силуэт, стала тайком от родственников вышивать портрет, угадывая, как он может выглядеть. Но никого не было, кроме ожидаемых гостей, а я так и стояла у окна вечерами и в пасмурные дни с издевательской усмешкой и именем «Лейф» на устах.

Послевоенные события весь этот год не давали нам покоя. Апогеем стала смерть отца от болезни, пришедшей вслед за той злополучной раной. Мы остались вдвоём с братом, но даже не могли найти тему для разговоров во время трапезы за опустевшим вдруг столом.

Возможно, я сделалась чёрствой, но ко всему понемногу привыкла. За год боль и страдания отступили на второй план, оставляя в душе разочарованность в судьбе и противоречащее желание выжить. Слугам я наврала, что нашла у Вероники в книжках охранные чары, но для них нужна свежая кровь. Они с радостью стали мне таскать понемногу, когда забивали животных – многие боялись повторного нападения. И все знали, как брат отнесётся к новостям о моём увлечении, поэтому не трепались лишний раз.

Книга про вампиров долго валялась у меня под периной без дела. Я не хотела её изучать, но постепенно, когда начала сомневаться в приезде Лейфа, стала почитывать. И нашла массу интересного. Гонимая любопытством я выбралась в лес на охоту.

Первый раз было страшно до колик, хоть в старом фолианте и утверждалось, что вампир во много раз сильнее человека. Начала я с мелких зверьков, приманивая их гипнозом. Потом смогла совладать с кабаном. И неожиданно я превратилась из жертвы в хищника. А потом стала хозяйкой леса, ночами не стесняясь ничего.

Самое странное, что никто из людей, пойманных мной, даже не заявил о монстре, выпившем у него кровь. Все говорили только о деве, подарившей минуты блаженства. И это несмотря на слабость во всём теле, а, иногда, и лихорадку. Реакция меня забавляла.

Год давно прошёл, приближалось моё семнадцатилетие, а о помолвке с Аликом, к счастью, никто не вспоминал. Поэтому я могла просто плыть по течению.

Но время настало, когда весной к нам приехал давний друг отца – чародей Вильфрид. Он пришёл как обычно с длинным посохом и в серой тунике с орнаментом по краям. Русая борода с проблесками седины доходила до пояса, но озорной блеск неестественно-ярких фиолетовых глаз портил образ умудрённого старца.

– День добрый, Эния! – вежливо поздоровался гость, целуя мне ручку. – Ты как всегда очаровательна! И мне кажется, ещё более волшебна!

Чародей хитро улыбнулся, ожидая очередную гневную отповедь – обычно так я реагировала на подобные слова. Но сегодня не возмутилась – сначала испугалась, углядев намёк в вампиризме, а потом задумалась. Раньше я не обращала внимания на речи о моих способностях, зная, как хочу провести жизнь, однако недавно всё изменилось. Дорога бродяги теперь не казалась настолько плохой.

– Мой дар действительно сильный или вам просто нравится меня дразнить? – спросила я напрямик.

– Как вы могли подумать, графиня! – притворно всплеснул Вильфрид руками, а потом заговорил тише, но в разы серьёзней: – У тебя настолько сильный дар, что я бы с удовольствием взял тебя в ученицы, хотя давненько уже всем отказываю. А ты сама знаешь, как далеко простирается слава о Вильфриде чародее Серых гор!

Внезапно подвернувшийся вариант показался неплохим. Надежда на приезд Лейфа таяла словно дым. Выйти же замуж было почти так же позорно, как покончить жизнь самоубийством, о котором я частенько задумывалась на досуге. Новая родня запросто могла сжечь меня на костре. Монастырь я отвергла по тем же причинам.

Но переговорить с чародеем не успела – на втором этаже показалась моя сестра. В очередной раз устав от домашних дел, она оставила моего племянника с бабушкой и сорвалась к нам. Как чуяла, что Вильфрид приедет.

– Эния! – требовательно окликнула Вероника, остановившись на лестнице. – Что же ты держишь господина Вильфрида в дверях? Проходите быстрее к нам, мы все так ждали вас!

– И тебе доброго дня, Вероника! – улыбнулся гость, снимая тунику, которую носил вместо плаща, и остался во вполне современной рубашке и брюках. Но посох слуге не отдал, как и всегда. Чародей, казалось, даже спал с ним в обнимку.

Мы с Вильфридом украдкой переглянулись, но я не решилась говорить при Веронике. Как бы она ни хотела всучить мне «жизнь её мечты», но переменой взглядов точно заинтересуется. Да и в тайне держать не сможет – через пять минут новости разлетятся по всему поместью, а это в мои планы не входило.

Сестра провожала нас, без умолку расспрашивая Вильфрида о чародейских делах, в которых я ничего не смыслила. Раньше я и не слушала, а сейчас просто не понимала, о чём речь. Так, урывками и по теме догадывалась.

В итоге Вероника привела нас в кабинет. Раньше здесь работал отец, сейчас – брат. Света из окон не хватало, поэтому везде горели масляные лампы. Книг здесь держали намного меньше, чем в комнате Вероники, стены украшали оружием и портретами предков, но больше всего внимания привлекал гобелен с картой материка, который моя бабушка заказала специально для зятя. В детстве я любила читать названия городов на ткани – возможно, скоро мне удастся в них побывать.

За столом на высоком тяжёлом стуле чёрного дерева сидел брат, постаревший за последнее время на несколько лет. Заботы графства легли на него тяжёлым бременем – я не знала, сумеет ли он сохранить наши земли, но Генрих старался изо всех сил.

Я не знала, сумеет ли он сохранить преждевременное наследство, но Генрих старался изо всех сил, желая оправдать посмертное доверие отца.

Вильфрид пожал молодому хозяину руку, с отеческой любовью похлопывая по плечу:

– Ну, что, граф Виктимский, как поживаешь? Как ваша семья? Я, к сожалению, не смог приехать на похороны вашего батюшки. Мне будет очень его не хватать.