Треверская авантюра

Мужчина поднялся неожиданно легко, для его массивного и крепкого тела, и чуть склонил голову. Выпрямившись, он снова заговорил, правда, хозяин и на этот раз позволил себе отступить от сложившегося за столетия «гостевого» канона. Хотя вряд ли даже самый требовательный ревнитель нашел бы в прозвучавшей речи что-нибудь обидное.

Пятеро спутников, похожих на него лицом, но не телом, так же поднялись из своих, пусть и более скромных, кресел. Так же молча, они короткими кивками подтвердили, что согласны со всем, что сейчас прозвучит. А значит, Бран Простоволосый, действительно озвучивал обещания от имени всего клана.

…Уже после церемонии, когда закончился скромный по военному времени пир, глядя вслед покидающей лагерь кавалькаде, Тарен не меняя благодушного выражения лица уточнил:

– Мой господин, ты же понимаешь, что он не отказался от намерений возвеличить свой род в будущем? Бран просто отступил, но вряд ли откажется от других попыток…

– От «намерений-то»? О, конечно! А вот «попыток»… – задумчиво проговорил ярл Ингвар. – Грядущее не так уж и просто прозревать. Главное, как видишь, он разумен и способен договариваться. А там – может быть появятся иные причины, чтобы нам снова не пришлось биться. Надеюсь, что хотя бы сейчас он поклялся всерьез, и в ближайших битвах выступит на нашей стороне.

– На… «нашей»? – чуть иронично выделил голосом Тарен Терпеливый.

– Ты надеешься, что твоей род выживет, даже если меня и правда разобьют? – хмыкнул в ответ Игорь, почеркнув заинтересованное выражение лица.

– Сомневаюсь…

– Значит, я все правильно сказал. Меня сейчас больше интересует другой смертельный друг. Судя по сообщениям разведчиков, уж он-то вряд ли пообещает покорность даже притворно. Все их слабозащищенные селения оставлены…

Собеседник одновременно повернули лица на северо-запад, как будто бы могли за десятки километров разглядеть земли другого гордеца, которому Ингвар и правда, вынужден был «обещать» личный визит.

Но теперь их туда отправится на 234 воина больше, чем еще днем ранее. Свои родовые отряды в общую армию влили все шесть вождей нового вассального клана. И это было много лучше, чем если бы дальше пришлось идти после многих дней осады, и в куда как меньшем числе…

* * *

Виндфан, четыре недели спустя. Время ближе к полудню

(18 апреля 2019 года по «земному» календарю)

Берег безымянной речушки с запада огибающей крепкие стены новой крепости был заполнен целеустремленной суетой. Одни группы мужчин копали траншеи под мощный фундамент почти у среза воды, другие суетились вокруг традиционных фризских тяжеловозов, волокущих на грубых, приземистых телегах каменные плиты, кучи необработанных валунов или щебень. Третьи – облепили пару неповоротливых, но очень устойчивых плотов с 7-метровыми деревянными кранами. И прямо сейчас пытались уложить очередную двухтонную плиту в основу будущего мола, который должен будет перегородить, но не запрудить поток.

– Плавно, плавно опускайте, косорукие! Это же пока просто куча камней. Если плита утонет, самим придется из-за нее зады мочить. И хочу напомнить: остальные в это время животы набивать пойдут. И по пивку вечернему опять же…

Последнее заявление бригадира, крупного громогласного мужика, буквально заросшего черной шерстью, звучало несколько мечтательно. Что и не удивительно. Если бы Игорь попытался почти полтысячи нынешних вольных и невольных жителей Виндфана снабжать бесконтрольно пивом, вином или медовухой, он бы давно, что называется «вылетел в трубу». Не смотря на все победы.

Возьмите, например, пиво.

Пусть тот же хмель, как необходимый для пивоварения ингредиент, очень распространен, и растет, в том числе и в окрестностях крепости, однако нужнее и дороже всего – ячмень. Однако своих прямых арендаторов (как и пахотных земель) у Ингвара Чужестранца до сего дня не было, поэтому собрать бесплатно зерно, как основу для солодового сусла – никакой возможности.

Вот и получалось, что все прямое и опосредованное «принуждение к труду» в поместье строилось в основном на алкоголе и других «привилегиях». Кроме, конечно, усилий нескольких десятков кузнецов, каменщиков, мастеров-строителей и прочих специалистов, чьи усилия были щедро оплачены серебром.

Система в Виндфане получилась достаточно справедливой и своей пайки могли лишить одинаково непреклонно как оставшегося в охраннике хирдмана, так и любого из почти трехсот пленных северян, которые в здешних «казематах» в прямом смысле слова отнюдь не «сидели».

Игорь заранее предупредил Анвара и Эгира, которым поручил управление поместьем на время войны, что плодить ненависть в пленниках нельзя. Почти все они в будущем могут стать подданными, поэтому тех, кто не хотел работать, не били, не унижали, и даже общаться охрана с ними старалась по возможности доброжелательно.

Кормили здесь всех одинаково – вполне обильно сдобренными мясом порциями супов и каш, поэтому таким «нехочухам» ежедневно насчитывали стоимость проживания, питания и «услуги охраны». Последнее было и вовсе поводом для постоянных шуток, поскольку в голове средневекового человека просто не помещалась мысль, что за содержание в плену он сам же и должен заплатить. Это помимо будущего выкупа, необходимость которого все принимали, как естественное «зло».

Ну и стоимость всех этих «услуг» обсчитывалась не то, чтобы по грабительским расценкам, но уж точно недешево. Каждому было понятно, что гражданская война в Треверской марке не на один день, и если отсиживать зад, то сидеть в четырех стенах, во-первых, невесело (и никто тебе, естественно, ежедневной кружки пива не принесет). Во-вторых, для освобождения, помимо выкупа потом придется заплатить еще и за тюремную скуку, из расчета гельд в день.

Не каждый благородный землевладелец мог бы позволить себе долго жить в такой дорогой «гостинице», поэтому уже к концу первой декады в рабочее время бараки для пленников почти всегда стояли пустыми. Даже два десятка мелких родовых вождей, посидев немного в одиночестве, решили не упрямиться, и вышли на работы. Тем более что никто их не пытался унизить какими-нибудь дополнительными придирками или попытками поставить на особенно грязную работу. А если пленник был готов сотрудничать, и у него получалось нормально руководить, то их почти всегда старались официально ставить старшими над небольшими группами других работников. Правда, почти никогда это не были их собственные соплеменники. Все-таки уговорить на какие-нибудь глупости чужих подданных посложнее.

Нельзя было, кстати, и отрицать, что для кого-то из пленников возможность легально откосить от участия в той резне, что сейчас шла в центральных землях между белыми соколами и хундингами, была тоже не последним делом. Поэтому хотя все прекрасно помнили кто у кого в плену, атмосфера в целом в местном «Гулаге» сложилась достаточно доброжелательная.

…На стройке использовались плавучие краны, чей принцип действия был знаком в средние века, как на Земле, так и в здешней параллельной реальности. Их основой были огромные (в нашем случае четырехметровые), так называемые «беличьи колеса». Внутри них несколько грузчиков синхронно шли вперед или назад, и крутили усиленную стальными накладками лебедку. А уже та в свою очередь могла поднимать солидные каменные плиты весом в несколько тонн, или не менее тяжелые короба со щебнем. Правда, непосредственно сейчас речь шла уже об опускании.

В какой-то момент, шагающий «живой привод» растерялся, и наемный бригадир буквально взвыл в недобром предчувствии, но рабочие справились, и плита вместо того, чтобы сорваться и нырнуть в глубину, с громким хлопком, но довольно уверенно села на свое место, накрыв стопку своих «собратьев». Она скрылась в воде лишь наполовину, и это означало, что очередной участок мола завершен.

Точнее почти завершен. Плиты складывались в виде пирамиды с очень широким основанием, с таким расчетом, чтобы пустое пространство в середине сначала заполняли крупным щебнем, а в итоге – его заливали несколькими десятками тонн известково-песчаного раствора.