Треверская авантюра

– А почему «шестью», у этого же браслета семь звеньев?

– Его же изрядно и самого порубили. Видел я, как выглядел шлем: считай, хевдинга опять «убили». Поэтому уверен: если бы не браслет «заемной жизни», ему бы и самому конец. Да и всему этому… – Дольф неопределенно покрутил пальцем в воздухе. – Он воин, и бояться, конечно, ни к чему, но надо как-то объяснить, что смерть любого из идущих за ним будет лишь несчастьем. А его уход к богам – трагедией! Все кто поверил в его удачу, окажутся вне закона, и нам не получится удержать даже Виндфан, не говоря уже о недавно завоеванных землях в самой марке.

Немного помолчав, он глянул сначала на Эгира, потом – на Анвара, и уже ему задал вопрос, который было видно, давно мучал сотника:

– Эрфар, вы же пришли из одного места?

– Ну да. Я, Игорь, и две наши спутницы…

– Просто я спросил его, «господин, ты прибыл издалека, и твою семью среди нашего народа не знают. Поэтому ответь на вопрос: были ли в твоем роду иные жрецы или стражи?»…

– …так мы с ним познакомились позже, я не знал его отца или мать.

– Нет, не в этом вопрос, – отмахнулся чем-то явно возбужденный Рудольф. – Подожди немного! Он мне ответил, что в давние времена, язык у вашего народа был немного другой. И когда тех, древних предводителей спрашивали кто они и откуда, прежде чем назвать свое или родовое имя, они говорили «Азъ есмь…» Многие со временем стали понимать эти слова просто, как сообщение: «Я есть!» Но все еще есть и те, кто читают эти короткие слова, как признание об их истинной природе. О том, что они произошли от богов-асов, в те времена, когда они еще жили среди нас.

Анвар на некоторое время задумался. С одной стороны он хотел ответить так, чтобы помочь Игорю в его делах, с другой – об этом они заранее не говорили, и ему не хотелось бы завраться. Оба его собеседника не пытались прервать размышления, терпеливо дожидаясь ответа.

– Знаете, сам я не совсем «из его народа». Точнее сейчас, перед тем как попасть в Эйдинард, да. Мой род и его многие годы живет одним народом. Мы говорим на одном языке, живем одной жизнью, бьемся с одними и теми же врагами, но про времена, о которых он рассказывает… Они настолько давние, что я знаю так же мало. Так что даже не знаю, что прибавить к этому. Что-то на эту тему слышал, но это были какие-то споры и единого мнения нет…

– Слушайте, я так понимаю то, что Ингвар оказался «жрецом» и прилюдно подтвердил это – как-то укрепит его претензии?

– Конечно, – кивнул Дольф с отсутствующим видом. – Многие из тех, кто сейчас твердо поддерживает хундингов, получили неплохой повод изменить свое «мнение»…

Последнее уточнение Эгир встретил негромким, но явно довольным смехом.

Глава 6. Стяги над башнями

Замок Бринмор, весна 2039-ая от Исхода. Рассвет

(25 апреля 2019 года по «земному» календарю)

«…Кровь щедро пропитала кольчугу. Казалось, покинув чужие жилы, ее собственный тайный разум зачем-то задался целью непременно проникнуть во все до единого места на моем теле. Раскрасить каждый кусочек поверхности брони и оружия. Спереди доспех и вовсе был залит настолько обильно, что к концу битвы кровь успела загустеть и взяться настоящими струпьями. Поддоспешник, сапоги и даже подшлемник, те и вовсе хлюпали так, будто я в нее окунался с головой. Но особенно неприятно-колючим было ощущение от сухой корки на лице и руках. Все тело от нее ныло и чесалось так, что лишь неимоверным усилием воли удавалось сдерживаться, чтобы не начать с животным рычанием рвать с себя почти два десятка деталей экипировки, аккуратно увязанных перед выступлением телохранителями.

Обогнув месиво из тел людей и животных по широкой дуге, я скользнул по обрывистому берегу к воде и, ткнувшись коленями в мелководье, с облегченным шипением сорвал с себя кольчужные рукавицы. Бросив их на меч, в кучу малу вслед за обломками щита отправился покореженный шлем и ни разу не обнаженный кинжал вместе с ножнами. Да, тот самый бронзовый клинок, которым я упокоил беспокойного Ушедшего больше полутора лет назад.

Только после этого я погрузил пропечатанные красно-черной «краской» руки и стал с ожесточением оттирать засохшие чешуйки.

Потом, не обращая внимания на сразу же окрасившуюся воду, принялся горстями бросать ее в лицо, стараясь наконец-то разделить склеившиеся ресницы, волосы на голове и лице, размять отвердевшие брови. Летящие в лицо горсти воды, делали меня счастливее, наверное, даже больше, чем когда сегодня в очередной раз понял, что снова остался жив…

Не знаю, сколько это продолжалось. Но последняя мысль, направленная не только на собственные чувства, но и вовне, с почти слышимым звоном сломала «хрустальный шар» в котором все это время прибывало сознание. Обрушились звуки догорающей на опушке битвы, голоса воинов начавших растаскивать обильно уложенные тела друзей и врагов, потрясенное молчание реки вынужденной огибать множество тут и там островками торчащих тел. С отмели выросшие под весом кольчуг и другого боевого железа «препятствия», ей было, конечно же, не столкнуть…»

И в этот момент Игорь снова проснулся.

За декаду прошедшую с победы над сепаратистами-кондрусами, он переживал ту битву уже в четвертый раз. Неприятное «кино» победитель просмотрел в первую же ночевку – прямо там, – у переправы, когда его войско пыталось разгрести последствия неожиданно опасного и кровавого столкновения. Потом – в одну из ночей в лагере на границе, куда пришлось отступить, чтобы немного прийти в себя. В первую же ночевку в Бринморе, и вот – опять. Поднадоевшим триллером уже второй раз оказалась приправлена ночевка в своем новом «доме».

Замок Бринмор сдался неожиданно легко. И эта неожиданность уже была приятной. Куда как приятнее, чем когда на той переправе выяснилось: у вождя кондрусов вдруг помимо двухсот хорошо снаряженных клановых дружинников нашлись и полторы сотни отличной наемной пехоты.

После того «сюрприза» войско почти неделю просто приходило в себя. Сутки – на берегу, пока решался вопрос с раненными и убитыми, и еще шесть – после отхода в главный приграничный лагерь.

…спасть больше не хотелось. Осознав это, Игорь встал, наскоро ополоснулся из заготовленного еще вчера таза, отерся собственной простыней и скользнул в чистую шелковую рубаху. Руки автоматически подхватили пояс с мечом, и господскую спальню прежнего хозяина он покинул готовый к длительному и наполненному хлопотами дню.

По дороге на кухню мысли снова вернулись к недавней битве.

«Да, хотел спровоцировать врагов на необдуманную активность, так все получилось – и правда, спровоцировал…»

Земли кондрусов выглядели, как треугольник на самом западе марки. Наступая по суше, со стороны союзных земель, мы создали надежный лагерь почти в середине их территории. Когда работы по укреплению стоянки были закончены, Игорь собрал лучшую часть войска и выступил, чтобы очистить всю левую сторону территории врага, лежащую вдоль того же притока Рихаса, в верховьях которого стоял и Виндфан. Бринмор, нависающий над основным руслом Великой реки, оставался справа.

Накануне почти все участники совета пришли к выводу, что тамошним предводителям понадобится некоторое время, чтобы раскачаться до риска, связанного с серьезными вылазками.

«Да уж, никто и не предполагал, что глава вражеского клана окажется таким живчиком…»

Здешнее светило еще только показалось из-за горизонта, и переходы по пути на кухню выглядели особенно мрачно и негостеприимно. Наверное, даже немного враждебно. Хотя ни одного человека из прежних жителей Бринмора здесь не осталось.