Треверская авантюра

Вывезли даже рабов, большинству из которых была обещана свобода и участок земли в аренду. Судьба всех обнаруженных в замке кровных и приемных членов клана, вне зависимости от пола и возраста сложилась менее оптимистично. Их всех обратили в рабство и раздали союзным вождям, или отправили на продажу в Персу. Благодаря этому решению все, кто поддержал претензии Игоря, получил по рабу на каждого приведенного бойца.

Если бы добыча только этим и ограничивалась, то такой шаг уже мог бы показаться даже слишком щедрым. Но все дело было в том, что замок сдался еще до того, как его успели полностью обложить, и Игорь смог воспользоваться правом победителя, объявив земли и собственность кондрусов своим личным достоянием.

С точки зрения закона, для пока еще только претендента на трон ярла – шаг несколько сомнительный. Но для завоевателя, чьих сил в общем войске было не меньше половины и при отсутствии других претендентов на власть – решение вполне проходное. Тем более что оно, как и сама ситуация, оказалось неожиданным даже для самого землянина.

Изначально, планировалось лишь вынудить местных сепаратистов признать власть нового «ярла», заставить заплатить большую часть кланового серебра «за беспокойство», и скорее выступать в сторону Нойхофа, пока хундингам не удалось перебросить к городу какие-нибудь новые силы. Но резня у переправы оставила кондрусов практически без воинов, а потому с их мнением и правами можно было уже не считаться. Да еще и битва вышла излишне ожесточенной, отчего многие были даже довольны такой судьбой, некогда могущественных претендентов на власть.

Пока все пытались осознать новую реальность, Тарен Терпеливый взвесил открывшиеся перспективы, и поделился мыслями с тем, на кого сделал ставку в этой игре. Он же через своих людей выяснил, у кого из ближайших соседей были земельные претензии к побежденным, и подсказал, как получить одобрение вождей почти полутора десятков родов. Пусть и не самых влиятельных, но их дружное заинтересованное мнение в итоге создало необходимый одобрительный фон.

Обошлось это трогательное единодушие Игорю не очень дорого.

Там – луг, здесь – спорный кусок поля. В ином случае – роща, выросшая в таком месте, что слабосильный сосед, чисто по эстетическим соображения мечтал бы, но не мог рассчитывать ее получить, и так далее. Чужое раздаривать не так жалко, как приятно получать «свое», поэтому мелкие уступки в спорах, которые тянулись десятилетиями, однозначно решили возможную проблему, и на имущество неудачников никто не претендовал. По крайней мере, вслух.

Правда, учитывая, что цель разбогатеть сейчас была совсем не на первом месте, небольшую часть имущества разбитого клана, Игорь роздал в придачу к рабам. Верность премировалась в основном вещами и товарами. Скотом и пищей – тем, кто пострадал от недавних набегов, дорогой посудой, и украшениями – остальным.

«Потери» на фоне накопленного кондрусами за почти две тысячи лет – капля в море. Игорь до сих пор точно не знал, насколько он снова богат. Потому что главным приобретением все-таки следовало считать не золото и серебро, а недвижимость. Сады, пашни, ловы и отстроенные дома. Плюс четыре небольших, но хорошо укрепленных острога, в самых малозаселенных и уязвимых местах береговой линии, а также два десятка оставшихся без хозяев поместий, и почти шестьдесят хуторов, в среднем на две-четыре семьи каждый.

Часть из них еще только предстояло взять под руку нового господина, и именно этим сейчас занималась большая часть его личного хирда, в сопровождении небольших отрядов союзной конницы. Почти все ополчение Игорь на ближайшие две недели распустил, развести полученную добычу и дары по домам, выбрать новых вождей взамен трех изрубленных у переправы. Ну и восстановить силы. Почти семьдесят дружинников сейчас за счет Игоря лечились в Персе, и не меньше двух дюжин из них останутся там надолго, отращивая новые глаза, руки или ноги. Живя столетия в «тени» пирамид, местные полевые хирурги предпочитали слишком пострадавшие конечности ампутировать. Нередко это был меньший риск, чем некроз.

Но жемчужиной и самым ценным приобретением, конечно же, стал замок Бринмор. В ближайшие пару недель Игорь планировал закончить разбираться со своей новой собственностью, и после этого сразу выступить в сторону Нойхофа. Примерно к этому же времени остальное ополчение должно было собраться там, где эта компания началась – у замка Арианвэл, родового гнезда клана Серебряного Ветра.

Весь запад треверской марки вольно или невольно признал власть нового претендента, и подошло время вплотную заняться этим городом. Нойхоф был самым ценным и желанным здешним призом. Он один приносил в казну своих нынешних хозяев столько же, сколько все остальные земли не самого бедного фризского княжества, поэтому стоило его взять, и сколько бы у хундингов не осталось воинов, победа становилась только вопросом времени.

Крепкие стены и многочисленное население, требовали сосредоточения всех сил. И лучше всего, если те, кто решит покорить Нойхоф, будут еще и выглядеть так, чтобы им стало бы просто страшно сопротивляться. В конце концов, самые воинственные и подготовленные горожане сейчас и сражались за много пути от своих домов, а все что безболезненно могли собрать северные кланы лежит в земле или трудится на ударных стройках Виндфана.

* * *

Лагерь рабов у замка Бринмор

Все постройки у крепости разобрали незадолго до несостоявшейся осады, поэтому, когда Игорь велел выселить оставшихся пленников за стены Бринмора, для них тут же – всего за сутки «сплели» полсотни хижин из озерного тростника. Прямо у подножия одной из южных башен.

Еще два дня – провозились с частоколом, огораживая квадрат примерно сто на сто шагов и строя восемь вышек для охраны. Участие пришлых воинов свелось лишь к доставке материалов, а со всей остальной работой прекрасно справились и сами «сидельцы».

Все они считались теперь рабами (за небольшим исключением), поэтому спокойно воспринимали такое распределение обязанностей. Действительно, в здешнем мире оглушительное поражение в войне могло легко вылиться в тотальную резню, оттого рабство воспринималось скорее как снисходительное решение. По крайней мере, войско победителей считало так однозначно. Внутри же деревянного ИВС⁷¹ мнения разделились.

Легче всего новую судьбу восприняли бывшие «домашние» слуги и рабы, хотя и тут все оказалось не так просто. Вроде как были рабами и приравненными к ним, и ими же остались, но нет. Для них тоже кое-что стало сильно не «как прежде».

Например, очень обидно оказалось осознавать, что такие же рабы из Бринмора, но задействованные на внешних работах, наоборот получили практически свободу. Вместе с семьями их расселили в ближайших поместьях на правах арендаторов. С единственным ограничением, что новые вольноотпущенники будут обязаны отработать 12 лет, и после этого получат все права свободных жителей Треверской марки. Сами они не смогут лишь голосовать в народных собраниях, но уже их дети, со временем станут по-настоящему равноправными членами племени.

Вместе с новым статусом, бывшие рабы получили дома и скарб некоторых нерядовых членов племени. Семьи бывших старост, дружинников, мытарей-налоговиков и вообще всех тех, кто многое терял после смены власти, и был почти обречен стать оппозицией. Здесь такой статус означал совсем не безопасную говорильню, а готовность поддержать претензии силой оружия. Поэтому таких, потенциально беспокойных, дружина хватала в первую очередь, и вместе с семьями старались продать как можно дальше за пределы марки. Во избежание…