Три богатыря

– Хотелось бы знать.

– А говорю я ему, мол, твои хлопцы мое золото к рукам прибрали. Обманщики они, говорю... И знаешь, атаман снова мне поверил. Обыскал все разбойничьи землянки. А там золота и камней... Как раз на сундук. Ох, и задал он им жару. А тут и я присоединился... Давай-ка, Алеша, выпьем за упокой их душ. Хоть и разбойники, но все же люди...

Алеша выпил за упокой разбойничьих душ. И почему-то вспомнил про Добрыню. Веселое настроение как рукой сняло. Илья тоже помрачнел.

– Все о Добрыне думаю, – грустно сказал он. – Как он там?.. Разбогател я на своей дороге. А ты чуть не женился там, где женатым быть... Не нравится мне все это. Добрыня-то за смертью поехал. Знаю, что с ним ничего не случится. Но на душе так пакостно и тоскливо...

На следующий день скорняк Гаврила отправился по дороге домой. Алеша же с Ильей остались дожидаться возвращения Добрыни с дороги смерти.

На исходе дня показался одинокий всадник. Он мчался им навстречу по зловещей дороге. Алеша всмотрелся в его запыленное и обожженное солнцем лицо. Он думал, что это Добрыня. Но это был Еким.

Богатырь почувствовал, как горлу подступил горький комок. Неужели его оруженосец везет скорбную весть?..

Еким осадил взмыленного коня, соскочил на землю и, пошатываясь, подошел к Алеше. В его воспаленных глазах темнела скорбная тоска.

– О, мой господин! – взвыл оруженосец. – Случилось ужасное!.. Нет больше Добрыни Никитича! Нет больше славного воеводы и богатыря! Горе мне!..

Алеша чувствовал, как холод леденит его спину.

– Что с Добрыней? – хватая Екима за грудки, вскричал богатырь.

– Я расскажу... Я все расскажу...

Оруженосец начал свой печальный рассказ.

* * *

Они ехали три дня – Добрыня Никитич, Еким, Блуд и Тетеря. Первое время дорога шла равниной. Затем потянулись горы – одна выше другой. Горные тропки, ущелья, водопады, зловещий крик сыча по ночам.

Екиму было страшно. Но Добрыня не велел сворачивать с пути. Шло время. Уже на исходе был третий день пути, когда появилось чудище.

Это был самый настоящий великан в два человеческих роста высотой. Неестественно вытянутое вперед лицо, волосатый нос, тело, густо поросшее звериной шерстью. Длинные острые клыки, горящие адским огнем глаза. Но куда страшней дубина с железными шипами, которой было вооружено чудище. Даже палица Ильи Муромца так не ужасала.

Великан злобно рычал и угрожающе размахивал булавой.

Еким затрепетал. И уже повернул своего коня назад, когда Добрыня Никитич ринулся в бой. Великан не ожидал от богатыря такой прыти и не успел достать его своей дубиной. Добрыня поразил его копьем точно в сердце.

Но праздновать победу было еще рано. На предсмертный крик великана прибежал еще один гигант. Этот держал в руках огромный топор с остро отточенным лезвием.

С огромным трудом богатырь смог отразить первый удар. Пытался нанести ответный, но чуть не остался без головы. Великан обладал чудовищной силой и отличался отменной сноровкой. Добрыня уже отчаялся в победе, когда Еким выстрелил из лука. Стрела угодила чудищу точно в глаз. И богатырю уже ничего не стоило добить противника.

– Ну вот и все, – сказал Добрыня Никитич. – Теперь можно поворачивать назад...

Он развернул своего коня в обратную сторону. Чему Еким несказанно был рад. Да и Блуд с Тетерей не скрывали своего восторга. Последний на радостях хлопнул Екима по плечу. Но не рассчитал силу. И бедняга свалился с коня.

Добрыня ничего этого не заметил, поэтому и не думал останавливаться. Пока Еким поднимался, отряхивался, забирался в седло, его спутники опередили его на добрую сотню саженей. Оруженосец собирался взнуздать своего коня, когда откуда ни возьмись появились великаны. Их было не меньше дюжины. И они всем скопом навалились на Добрыню. Еким своими глазами видел, как самый крупный из великанов своей ужасной секирой снес богатырю голову. Досталось и Блуду с Тетерей. На глазах у Екима одного ударили булавой, а другого разрубили пополам топором.

Екима и самого могли бы покромсать на куски. Но он был достаточно далеко от страшных великанов. Ему повезло – его не заметили.

* * *

– Это я... Это я во всем виноват! – хлюпал носом оруженосец. – Если бы я был тогда рядом с ними...

– И что, если бы ты был с ними? – горько усмехнулся Алеша. – Кормил бы и ты воронье...

– Они поди и сейчас там лежат, – покачал головой Илья.

– Не знаю... – пожал плечами Еким. – Что, если эти великаны – людоеды?

– Все может быть, – кивнул Алеша. – Но все равно нам надо съездить, посмотреть... Не верю я в смерть Добрыни. Пока не увижу его мертвым, не поверю...

– Дело говоришь, друг, – огладил бороду Илья. – Прямо сейчас и едем... Еким, ты с нами?

– Да! – обрадовался оруженосец.

Он чувствовал за собой вину. Поэтому и рвался в бой. Алеша с Ильей тоже готовы были сразиться с великанами.

Но сражения не случилось. Друзья объездили дорогу смерти вдоль и поперек. Но так и не обнаружили останков своих товарищей. Еще они искали встречи с великанами, но их нигде не было. Пришлось возвращаться обратно не солоно хлебавши.

Богатыри вернулись в Тмутаракань, там раздобыли для своих воинов коней, запас харчей. И во главе своей сотни снова отправились к зловещему камню, пошли дорогой смерти.

И снова напрасно. Русские вои объездили все горы в местах гибели своего друга. Ни одного страшилища так и не нашли.

Терпения богатырям не занимать. Они искали Добрыню, Блуда и Тетерю всю осень, всю зиму. И только по весне, так ничего и не добившись, они вынуждены были вернуться в Тмутаракань.

Только один Еким остался в горах. Он больше всех не хотел прекращать поиски. Так сильно переживал. Ведь он один, кто остался из смертников живым. И это угнетало его совесть. Он не хотел уходить, поэтому его пришлось тащить обратно силой. Но он все же улучил момент и сбежал от своего хозяина.

Алеша был не прочь присоединиться к нему. Но им с Ильей нужно было возвращаться домой. Из Киева поступали тревожные вести.

Из Тмутаракани опечаленные друзья отправились на Русь.

Глава 13 Брачный пир

Никогда еще возвращение в Киев не было столь тягостным. Алешу и Илью терзала боль утраты. Душу рвало на части ощущение вины. Ведь кто-то из них должен был ехать дорогой смерти...

Первым делом друзья отправились к Насте. Она вышла им навстречу. На лице была радость, но в глазах – тревога.

– А где Добрыня? – спросила она.

Алеша и Илья отвели в сторону взгляд. Они не в силах были смотреть в глаза жене погибшего друга.

Настя все поняла. Кровь отхлынула от ее лица, губы задрожали.

– Нет Добрыни, – через силу выдавил Алеша.

Настя пошатнулась. Илья протянул ей руку, о которую она оперлась, чтобы не упасть.

– Я знала... Я знала, что так случится...

Ни единой слезинки не блеснуло в ее глазах. Не зарыдала она, не завыла. Но мертвенная бледность, остекленевший взгляд, дрожание голоса выдавали силу ее горя. Она осунулась на глазах под тяжестью страшной утраты.