Три дороги на двоих

— Ты мне не рада? — Теперь уже я чувствую прикосновение его пальцев к моим.

— Не в этом дело... — Мне приходится взять себя в руки и вернуться к тому, что есть. — Просто они, те кто в этих телах, тоже живые, как и мы. Также мыслят, чувствуют, переживают, страдают. Их нельзя убивать.

— Я уже понял, — снова вздыхает брюнет, окончательно завладев моей ладошкой. — Не сразу, конечно. Вначале вообще хотел всё уничтожить, забрать тебя и уйти, но потом узнал, насколько это проблематично, и планы пришлось менять.

— Тебе тоже отсюда не выйти? — Я с сочувствием смотрю в эти глаза, за которыми не могу разглядеть его структуру. Как и он мою, впрочем.

— Не получается. Я всё перепробовал. — Лид кивает, всматриваясь в мои.

— И что ты планируешь делать? — Я отвожу взгляд, потому что видеть обычного старка и понимать, что это мой энот, совершенно дико.

— Буду искать возможность убрать или хоть ослабить удерживающее нас торсионное поле. Когда найду, вернёмся в многомерность.

Вернуться обратно? Да, логичное и понятное желание. Вот только я уже как-то не уверена, что туда хочу. То есть хочу, но не прямо сейчас.

— А если не получится? — выясняю возможные варианты.

— Получится, — заявляет он уверенно и кивает на аппарат, который за время нашей беседы, начал вибрировать сильнее и ощутимо нагрелся. — Это же получилось!

— Кстати! — вспоминаю о том, что мы тут делаем. — А зачем ты вообще помогаешь старкам создавать эту гадость? — Не удержавшись, я брезгливо морщусь.

— Должен же я обеспечить нашу безопасность, пока мы вынужденно находимся здесь. — Лид улыбается моей реакции. — Гэт, если сумел выжить, попыток добраться до тебя не оставит. Да и другие эдаити тоже своего не упустят, ты же понимаешь!

Это верно. Им ведь никто не объяснит, что на самом деле чувствуют те, с кем они поступают так жестоко, выкачивая нужную энергию! Да они и не прислушаются, даже если попытаться это сделать. Энеректы верят только в то, что ощущают сами! А загнать их всех в физические тела, да ещё и заставить пройти через подобное издевательство совершенно нереально. Так что дойщики не отступятся, это точно.

Мерный, нарастающий гул к этому моменту достиг одному ему известного порога, и теперь вся капсула равномерно вздрагивает в такт этому низкочастотному звуку. Звезда перед нами аналогичным образом пульсирует, чуть раздуваясь и снова сжимаясь, будто в конвульсиях. По её остывающей поверхности пробегают яркие лихорадочные полосы активизирующихся термоядерных реакций и тут же гаснут.

— Не бойся, — спешит успокоить Лидейл, почувствовав моё напряжение. — Всё нормально. Расслабься.

Ага, хорошо ему говорить! Как я вообще могу смотреть спокойно на такое?!

Но, похоже, только я так думаю, а энерект, задумчиво наблюдающий за процессом, мои опасения не разделяет. Сидит спокойно, лишь иногда лениво сверяется с показаниями на экране, и медленно, очень нежно перебирает мои пальчики, словно его в большей степени интересуют возникающие при этом ощущения, а не происходящее в космосе!

Отбирать у него «игрушку» я не рискую. Мало того что не ясно, как эдилати на это отреагирует, так ещё и я сама не понимаю, как теперь себя с ним вести. Одно дело — в мерности, и совсем иное — в этом физическом пространстве, где всё иначе и он другой! И несмотря на чёткое осознание того, что это именно Лид, тем не менее в этой оболочке энерект для меня словно чужой. Незнакомый. Пугающий. Ощутимо нервирующий. Почему так?

Прислушиваюсь к себе, анализируя новое для меня видение ситуации. Хм... А ведь и вправду, не хочу я этих прикосновений. Потому что внешность Тигена и внутренняя сущность Лидейла — совершенно разные вещи! И слияние с энотом — это не аналог тактильного контакта со старком!

Приняв решение, стараюсь аккуратно высвободить руку.

— Не нужно, — мягко поясняю свои действия удивлённо взглянувшему на меня импульснику.

— Почему? — Не понимая моей логики, тот и неожиданно улыбается, добавив: — Забавные ощущения.

— Вот именно, — вздохнув, я прячу руки за спину, подальше от хищного взгляда тёмно-зелёных глаз. Как удачно, что Лид ещё не в курсе всех возможных видов восприятия, которые может дать ему это тело!

Улыбка меркнет, в глазах появляется что-то непонятное.

— Из-за него? — мрачно интересуется Лид.

Ну вот! А я-то всё гадала — когда он вспомнит о моём муже?

Молча киваю. А какой смысл отрицать очевидные вещи? Я столько времени провела в материальном пространстве, и у меня здесь появились свои обязательства. Должен же энели это понимать!

— Его счастье, что он не энерект, — с явной угрозой вдруг выдыхает брюнет.

— Лид! — Я возмущённо разворачиваюсь к наглеющему типу. — Границ не переходи!

— Границ? — Его дыхание учащается, глаза сужаются до таких узких щёлочек, что взгляд теперь просто убийственный. — Иника! Ты сама-то хоть понимаешь всю дикость ситуации? Ты должна быть со мной, там, в мерности, в нормальной структурной форме, а не здесь, в этом жутком вещественном облике и с этим материальным субъектом!

Ревность. Понятно. Вот только она что, во всех мирах и обличьях одинакова?! И собственнические инстинкты это не генетическая программа, а этакая внутренняя «прошивка» на куда более глубоком уровне?

— Всё не так просто, — стараюсь сказать это как можно спокойнее, чтобы донести до него свои ощущения. — Ты же прекрасно знаешь, что я не могла вспомнить о происходившем со мной в физическом пространстве. Как и о том, что когда-то было в мерности. Но постепенно память вернулась, и оказалось, что этот мир — моя вторая жизнь, такая же реальная, как и та...

Договорить Лид мне не даёт, сделав единственный вывод:

— Ты его любишь.

— Это не важно! — почти выкрикиваю и зажмуриваюсь, потому что тут же срабатывают рефлексы Тигена, усиленные несдержанностью Лидейла. Мужчина, который и так-то сидит рядом, рванув меня на себя, выдёргивает моё тело из кресла. Через секунду я оказываюсь лежащей на нём. Естественно, пытаюсь оттолкнуться, однако спина упирается в «потолок» кабины, сильные ноги оплетают мои, а ощутимо накачанные руки так плотно прижимают к корпусу, что слезть или хотя бы сместиться в сторону не получается.

— Ты что творишь? — раздражённо шиплю я. И не только от возмущения. Ещё и потому, как затылком основательно приложилась к жёсткой поверхности над головой.

— То, что позволяет мне этот организм, — ничуть не смущается решивший мне что-то доказать, энерект. — Других возможностей напомнить тебе о себе у меня нет.

— Ты выбрал самый дурацкий способ! — пыхчу я, безуспешно стараясь высвободится.

Не отвечая, Лид с минуту наблюдает за моим копошением.

— Любопытно, — вдруг выдаёт весьма загадочно.