Три капли на стакан

— Прощайте! — бросил доктор. И ушел, сердито печатая шаг.

— Думаете, он замешан? — спросила я тихо.

— Наверняка! — бросил лейтенант зло.

— Только вот прижать его мне не позволят.

— Почему? — искренне удивилась я.

— Раз он все равно уходит, какой резон начальству его покрывать? Он перевел взгляд на меня. Брр, сколько ненависти! — Потому что доктор проработал в отделе почти полгода, — процедил Эллиот так, будто слова были кислее уксуса.

— И если его поймать за руку, то придется заново расследовать все дела за это время. А на это никто не пойдет. Я опустила глаза и кашлянула.

— А что Рейстед и Энн? Сознались? Если не секрет.

— Да какой тут секрет? — лейтенант пожал плечами. Ярость в его глазах не исчезла, лишь превратилась из костра в тлеющие уголья.

— Об этом я и пришел рассказать.

— Рассказать? Мне? — я вскинула на него удивленный взгляд. С какой стати Эллиота потянуло мне отчитываться? — Да.

— Он дернул уголком губ в слабом подобии улыбки.

— Мне снова нужна ваша помощь, мисс Вудс. Я еле удержалась, чтобы по примеру Бишопа не закатить глаза. Этого и следовало ожидать.

— Что опять? Он нахмурился. Объяснил сухо: — Энн вину признала. Сказала, что поймала Лили на выходе из дома. Завязалась ссора, Лили проболталась о черноголовнике и других уликах на Рейстеда в сумочке. Энн сумку у нее вырвала, высыпала содержимое и силком напоила Лили ядом. Затем изъяла улики и перетащила тело в спальню.

— Как мы и думали, — вставила я. Приятно быть такой догадливой. Эллиот кивнул.

— Это не все, — он потер нос.

— Отравить вас — тем молоком, помните? — пытались они вдвоем. Рейстед не планировал убивать Лили, но сразу догадался, чьих рук это дело. И очень не хотел, чтобы его грязные делишки вылезли наружу. Я поежилась. Еще бы не помнила! Рейстед получил по заслугам, только вот на душе все равно было мерзко.

— И что дальше? — подбодрила я. Эллиот молчал, задумчиво барабаня пальцами по столу. От дурного предчувствия в горле пересохло, и я залпом допила вторую чашку кофе.

— Рейстед признался, что яд изготовила Лили, — наконец заговорил Эллиот.

— Только он утверждает, что в нем не было магии. Такое возможно? Я глупо захлопала глазами.

— То есть… экстракт черноголовника без магической компоненты? Он кивнул, не отводя от меня внимательного взгляда.

— Это возможно? — повторил он с нажимом.

— Да, — признала я.

— Только какой смысл? Таким экстрактом убить нельзя. Эллиот подался вперед.

— А что можно? — спросил он почти вкрадчиво.

— Что будет, если выпить настой черноголовника без толики альбовской силы? — Тошнота, боль в желудке, понос, слабость…

— перечислила я, все еще недоумевая.

— Пройдут за день-два. Темные глаза сверкнули торжеством.

— Симптомы, которые были у собутыльника Дадли и Мастерса. А заодно и у нескольких членов клуба, только это списали на повара. Я помотала головой и сжала пальцами виски.

— Погодите! Тогда почему умерли Дадли и Мастерс? Он посмотрел на меня испытующе.

— А вы еще не догадались? — О чем? Я начинала понимать желание Бишопа расквасить ему нос.

— О способе убийства.

— Лейтенант все еще пытался что-то понять по моему лицу, и это ужасно действовало на нервы.

— Убийца купил… хм, полуфабрикат яда. И мог есть-пить вместе с жертвой, отделавшись несварением желудка. А жертве доставалась порция уже с магией.

— Но для этого нужно…

— я осеклась. Эллиот кивнул.

— Именно, мисс Вудс. Для этого нужно быть альбом.

— Бред, — высказалась я, переварив эту идею. Он криво усмехнулся, но спросил спокойно: — Почему же? По-моему, способ гениальный.

— Но как?! — выпалила я. Поймала взгляд бармена и сделала знак. Выпивка сейчас не помешает.

— Ведь если бы чары наложили заранее, то умерли бы все. Значит, убийца колдовал прямо при жертве…

— Продолжайте, — Эллиот благосклонно кивнул.

— Пока все верно. Я насупилась.

— Ладно, Дадли могли отравить в «Бутылке». Тут кого только не бывает. А как блондин мог пробраться в клуб для брюнетов? Эллиот чуть наклонился ко мне и напомнил, понизив голос: — Так же, как туда попали вы, мисс Вудс. С полминуты я просто на него таращилась.

— Хотите сказать, у него был соучастник? Официантка принесла коктейль — вишневый сок, ликер и коньяк. Я благодарно ей кивнула. Эллиот уже не раз пытался спихнуть вину на альбов, а тут такой шикарный повод. Кого он теперь обвинит? Бишопа? Флемма? Я глотнула коктейля — для храбрости — и выдавила: — Вы кого-то подозреваете? — Конечно, — подтвердил он, и мое сердце упало.

— Толбота и Бордена.

— Толбота и Бордена? — переспросила я. Может, ослышалась? — Ну да, — Эллиот пожал плечами.

— У них веский мотив — шантаж. Борден — давний член клуба, так что провернуть это ему было бы несложно. Ну а на мысль о черноголовнике мог натолкнуться сам Толбот. Я фыркнула.

— Тогда почему он сам не состряпал яд? Зачем нужно было втягивать в это Рейстеда и Лили? — Для отвода глаз? — предположил Эллиот.

— К тому же Толбот был трусом.

— С чего вы решили? — удивилась я.

— Вы его почти не знали. Лейтенант почесал нос. И ответил неожиданно жестко: — Он сдал своих, к тому же женщин. Сдал шантажисту, заведомо зная, что ничего хорошего вас не ждет. А так он легко отвел бы от себя подозрения. Никаких поездок за травами в подходящее время, никаких следов яда в аптеке…

А у Рейстеда дело поставлено так, что он и сам не знает, кто у него что заказывает. Убийца все предусмотрел. Я подумала — и кивнула.

— Кстати, Борден ведь богат? — Обеспечен, — осторожно согласился Эллиот.

— Так что заплатить Рейстеду и Лили за яд мог бы.

— И мог бы купить молчание доктора Блейза, — подсказала я тихо.

— Они ведь в одном клубе? Лейтенант на мгновение замер. Потом нахлобучил шляпу и вскочил на ноги.

— Едем! И я сама не заметила, как почему-то отправилась с ним…

* * *

Эллиот остановил свою развалюху за квартал от клуба. Улыбнулся — хищно, предвкушающе — и покосился на меня.

— Ну что, мисс Вудс, наведем шороха? Ответная улыбка далась нелегко. Слишком он напоминал вошедшего в раж Дэвида. Хотя внешне ничего общего — гибкий как плеть Эллиот совсем не походил на коренастого краснолицего Дэвида. Я поспешно выбралась из авто. Не хотелось вспоминать. Два года прошло, а все еще больно… Поправила шляпку, огляделась. Ну и дыра! Казалось бы, в двух шагах от центра, а темень, хоть глаз выколи. Ближайшие фонари не горели, и только вдали, на перекрестке, виднелся свет. Сквозь туман и морось он выглядел нереальным. А проглядывающая из ям в асфальте брусчатка блестела, как лакированная.