Три карты на стол

Я разглядывала зал. Со мной избегали встречаться взглядами, хоть и посматривали -

исподтишка. Оставалoсь слушать музыку и гадать,когда я доберусь домой…

– Вот, – передо мной лег конверт.
– Посмотрите на это, мисс. Заплывшее жиром лицо

Пориджа было серьезно, а глаза смотрели неожиданно внимательно.

Япожала плечами и вытряхнула десятка два газетных вырезок. Статьи о грабежах и бандитских разборках, все датированы пятью-семью годами раньше.

– Что это?
– я подняла взгляд на бармена.

Он оперся ладонями о стойку, облизнул губы. И признался глухо:

– Кoгда-то меня звали Малыш Цукер,и был я красавчиком, каких поискать. Не верите?

– Э-э-э, - протянула я с сомнением.

Поридж ткнул похожим на сардельку пальцем в портрет на пол газетного разворота.

«Малыш Цукер, – гласила подпись, - самый крутой и злой из пешек Смита».

Определенное сходство с Пориджем прослеживалось, но… Может, случайность?

– Не верите, - толстые губы дернулись в слабом подобии улыбки.
– Никто не верит. Я такой и был, крутой и злой, вообще ничего не боялся. А потом перешёл дорогу одному... блондину.

И стал горой сала. Так что бегите от них подальше, мисс. Иначе пожалеете.

– Спасибо, - повторила я.

Не говорить же, что так и собиралась поступить? Бармен вдруг напрягся. Отодвинулся.

– Босс велел отвезти тебя домой!
– тяжело сказали за моей спиной. Голос глухой, смутно знакомый.

Ямедленно обернулась. Точно! Хэнк, помощник Рука, собственной хмурой персоной.

– Да? А полиция не против?

Копы все еще суетились снаружи и даже не совались в «Цыпочку». Видимо, здраво рассудили, что свидетелей тут не найдут.

Он ожег меня неприязненным взглядом и сунул руки в карманы. Большой, взъерошенный и недовольный.

– Босс сказал о тебе не трепаться. Так что ты тут вроде не при делах.

С какой стати он ко мне так предвзят? отя какая разница? Я не золотой слиток, чтобы нравиться каждому гангстеру.

– Поехали, - вздохнула я. С сомнением покосилась на свернутое пальто и решила не надевать. Как-нибудь доберусь до машины,тут всего-то несколько шагов.

– В чем дело?
– спросил Хэнк с раздражением.
– Одевайся. Босс велел поторопиться.

Ямолча развернула одежду, покрытую неаппетитными пятнами.

Он пожевал губами и быстро стащил с себя плащ.
– Надень. Замерзнешь.

Япокосилась на одежду, в которую могла бы завернуться вдвое. И не взяла.

– Не хочу привлекать внимание.
– Ладно, – буркнул он.

И вдруг притянул меня за руку поближе. Сдвинул набок шляпку, расстегнул верхние пуговицы на платье, с брезгливым видом мазнул пальцем по губам, небрежно стирая помаду.

Яонемела.

Хэнк нахмурился, пробормотал:

– Ладно, сойдет.

И прижал меня к себе.

– Отпустите!
– я рванулась, но мужчина даже не шевельнулся. Только разомкнул поджатые губы и объяснил нехотя:

– Изобрази местную девку. Вроде я тебя снял. Тогда вопросов копов не будет. Лады?

Подумав, я нехотя кивнула. В самом деле, помощника Рука копы наверняка знают в лицо. Не стоит вызывать подозрений.

– Здесь есть черный ход?
– спросила я Пориджа со слабой надеждой.

Тот только рот открыл, как встрял Хэнк.

– Его тоже перекрыли. Идем уже!

И чуть ли не поволок меня прочь.

***

Дом встретил меня холодом и скрипом ставен. Я что, не закрыла окна?

Яшвырнула испорченное пальто на пол, бросила на столик шляпу и сумку. И позвала:

– Мышка! Мышка,ты где?

Тишина была мне ответом. Тишина и холод. Точно, не закрыла! Вон как сквозняк свистит.

Хорошо хоть на окнах решетки.

Захлопнуть створки, включить отопление… Хотя зачем? ук ведь хочет, что бы я перебралась к нему! Так что от аренды дома придется отказаться. Впрочем, я в любом случае вряд ли сюда вернусь .

Япопробовала снова:

– Мышка! Выходи, это я.

Она не отозвалась . То ли по кошачьему обыкновению забралась куда-то в шкаф и уснула,то ли… Я отогнала мысль,чтo она могла выбраться на улицу. орода она побаивалась,из дома выходила только в крайнем случае. И правильно, здесь слишком много машин - и людей!
– чтобы одинокая кошка была в безопасности.

– Мышка!
– крикнула я, запаниковав.

Ни звука,только гудит натужно газовый котел.

Так. Успокоиться!

Яопустилась на кухонный табурет, обхватила себя руками за плечи. И позвaла уже иначе, не голосом: - «Мышка! Иди сюда, мелкая!»

Что-то внутри дрогнуло, натянулось . И с громким: «Мя-я-я-у!» с антресолей в коридоре скатился комок черного меха. Хотя не совсем черного - паутина и пыль сделали Мышку серой.

Не слишком хорошая из меня хозяйка.

Кошка рванулась кo мне,и я присела на корточки. Погладила грязную шерсть, укорила:

– Ты зачем так испачкалась?

– Мрр!
– она ткнулась лбом прямо в дырку на чулке. Лизнула царапину, которую я на адреналине даже не замечала.

Япогладила загривок, пушистые ушки… и, схватив Мышку в охапку, притиснула к груди.

– Не делай так больше! Я испугалась .

Она мурлыкнула укоризненно и щекотно коснулась усами кожи в вырезе расстегнутой блузки.

Это привело меня в чувство.

– Мне нужно переодетьcя. Потом собрать вещи и… наверное, помыться.

Явдруг неожидано даже для себя хихикнула. Мы с Мышкой друг дpуга стоили. Срочно купаться! Благо, чемодан так и стоял не разобранным, я распотрошила только сумку с самым необходимым.

Сначала насыпать еды Мышке, сложить деньги и документы ридикюль, сбросить провонявшую порохом и кровью одежду…

И с наслаждением нырнуть под струи обжигающе горячей воды. Как же хорошо! Я наконец согрелась, прошел озноб,и перед закрытыми глазами больше не вставал развороченный затылок «быка». И запах - навязчивый запах крови и пороха - тоже исчез.

Молочно-медовый аромат мыла, мягкость пены и жесткость мочалки,тепло и покой. Маска,

кремы, бальзам для волос…

И как удар под дых. Проклятье!

Яоперлась руками о кафель и посмотрела на свое отражение в запотевшем зеркале. Что я делаю? Собираюсь завести интрижку с гангстером,который прямо сейчас может пытать человека?..