Три подруги и древнее зло

– Мы быстро, - пообещал ему Гриша, в голосе которого послышалась плотоядная улыбка. А мне стало как-то очень тревожно.

– Сматываться надо, - прошептала я подружке в самое ухо.

Она недоуменно развела руками, мол, рада бы, да как?

Я указала глазами на паллет. А после пальцами показала цифру три.

– На раз, два, три? – догадалась она.

Я кивнула. И начала отсчет. Раз, два…

– …три! – заголосила подружка и мы с ней одновременно толкнули паллет, который сработал как кость в домино. Рухнув на другой такой же, он повалил его, тот повалил следующий и так повторилось несколько раз. Грохот поднялся неимоверный, но сквозь него нет-нет, да и удалось расслышать несколько отборных ругательств от сбежавшихся на шум работников склада.

А мы с Нисой, тем временем, короткими, но стремительными рывками домчались до выхода, проскочили мимо резво заворачивающего через широкие ворота автопогрузчика и со всех ног рванули прочь.

– Слушай, а куда это мы так мчим? – не забыв во время спонтанного побега прихватить с собой пакет с вином, прохрипела подружка пытаясь откашляться. Я тоже успела наглотаться поднятой нами же пыли на складе, отчего во рту был такой привкус, словно я лизала грязный асфальт, да еще и пыталась закусывать его щебенкой.

– На остановку, - выдавила из себя я, хватаясь за бок, но пытаясь не сбавлять темпа.

Воспользовавшись отсутствием интенсивного автомобильного движения, мы перебежали дорогу и тут же повернули направо.

– Куда? – изумилась Ниса, притормаживая на тротуаре.

Я тоже не выдержала и остановилась, хватаясь за растущее у дороги дерево. Непредвиденные пробежки после полубессонной ночи не способствовали хорошему самоощущению.

– На остановку общественного транспорта, туда, где можно сесть на троллейбус, - уже более подробно разъяснила я, обмахивая себя ладонью и надеясь, что внезапно нахлынувшая тошнота скоро пройдет. – Что здесь непонятного?

– Все здесь непонятно, - продолжила ворчать Ниса, но я уже перестала слушать, потому что у меня появилась цель – успеть добежать до остановки и заскочить в только что подъехавший городской транспорт, который увезет нас отсюда прочь раньше, чем Гриша и его мохнатая компания очухаются и выберутся из-под завалов кошачьего корма. После появления альфы у меня не осталось сомнений, что следили за нами именно оборотни из его стаи.

– Фух! – выдохнула я, гордой птицей влетая в троллейбус и падая на сидение у окна. Мы все-таки успели, хоть и ценой окончательной потери хорошего самочувствия. Вернее, хоть какого-нибудь самочувствия.

Рядом, чуть более осторожно, бережно удерживая на весу свою стеклянную ношу, примостилась Ниса, нервно оглядываясь по сторонам.

– Слушай, - начала она как-то очень нерешительно, - а ты точно уверена, что нам именно этот транспорт нужен?

– Не будь снобом, - съезжая по сидению ниже, поморщилась я. – Все школьные годы мы на таких катались – и ничего, не умерли.

– Я рада, что ты решила вспомнить нашу насыщенную красками разнообразия юность, - подружка дернулась и почти упала на меня, когда по проходу к выходу начала пробираться весьма объемная женщина, с трудом помещавшаяся между рядами сидений. – И вновь испытать на себе все прелести общественного транспорта, - подруга потерла ушибленное плечо, на которое необъятная мадам едва не пристроила свою заднюю точку. – Но я не об этом. Что-то мне подсказывает, что лучше бы мы воспользовались такси.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что удирать от преследования на машине как-то сподручнее, чем на троллейбусе, - вздохнула подружка и указала на окно.

Я повернула голову влево и увидела серую дешевую иномарку с заляпанными номерами, которая догоняла, а вернее, уже практически догнала нашего «рогатого» спасителя.

– Етишкина мышь! – выдохнула я и практически свалилась на пол, спрятавшись между сидениями.

– Что будем делать? – погрустнела подруга. – Кстати, машинка та самая, которая следила за мной ранее.

– Как они догадались, что мы здесь? – раздраженно зашипела я, чуть приподнимаясь и выглядывая в окно.

– Может быть, машин было две, а не одна?

– предположила Ниса. Она прятаться даже не пыталась и на все мои маневры поглядывала со снисходительным непониманием. – Ну, вот что ты ерзаешь туда-сюда? Вон, на тебя уже бабки оглядываются, наверное, боятся, что ты буйная. Если они едут за нами, значит, уверены, что мы здесь.

– Бабки едут за нами? – не поняла я.

– Да мудаки за нами едут! – воскликнула Ниса и привлекла еще больше внимания, чем ранее удалось привлечь мне. Теперь уже все немногочисленные пассажиры троллейбуса, а это были люди преимущественно преклонного возраста, с оживленной заинтересованностью наблюдали за нами. Еще бы, привычная скукота была прервана таким занятным бесплатным представлением!

– Когда следующая остановка? – я вытянула шею, попытавшись рассмотреть висевшую рядом с водителем схему движения городского транспорта по маршруту. В том, что он довезет нас куда надо я была уверена, а вот сколько раз тормознется по пути – понятия не имела.

– А что, нам уже пора выходить? – оживилась Ниса, приподнимаясь с места.

– Сиди, - рыкнула я, одним движением усаживая подружку обратно. – Нам ехать до конечной.

Ниса тут же растеряла весь энтузиазм и теснее прижала к себе вино. Кажется, только оно её сейчас утешало и радовало.

– Как ты думаешь, - начала я, маяча макушкой в окошке и меланхолично наблюдая за тем, как иномарка с тонированными стеклами продолжает неуклонно следовать за троллейбусом. – Они присоединятся к нам или нет?

– Под «присоединяться» ты имеешь в виду подсядут ли они к нам на очередной остановке? – задумалась подружка.

Я кивнула.

– Вряд ли они променяют комфортный салон с кондиционером на компанию старушек с рассадой.

Я покосилась на этих самых старушек, встретилась взглядом с парочкой пожилых дам и поспешила отвернуться, ощутив себя крайне неуютно. Сморщенный и ссутуленный вид бабулек наводил на мысли о том, что они успели застать еще моду на ношение кринолина, но вот их неприязненно-злые взгляды устойчиво ассоциировались с тройками НКВД. Не спасали даже традиционно русские платочки, мило подвязанные под дряблыми подбородками. Глядя на мир из-под кустистых бровей, они зорко следили за действиями окружающих. А так как мы с Нисой в салоне были единственными, кто еще не успел отпраздновать семидесятилетний юбилей, все внимание бдительных гражданок сосредоточилось исключительно на нас.

– Какие-то очень суровые бабульки нынче пошли, - пробормотала я себе под нос.

– И не говори, - вздохнула подруга. – Уже страшно в троллейбусах ездить. Такие авоськой перешибут и не заметят.

Я хотела добавить что-то остроумное, но не успела. И не потому что остроумие заглохло, а потому что троллейбус вдруг дернулся, резко вильнув вправо, и затормозил, оглушительно взвизгнув. Из-за непредвиденной остановки меня, бестолково болтающуюся между сидениями, швырнуло вперед, приложив макушкой об поручень. Сверху, поддавшись закону всемирного тяготения, на меня приземлилась Ниса вместе со звякнувшей в пакете бутылкой.

Послышалось шипение распахивающихся дверей, а после над нашей живописной кучкой заговорил мерзко-знакомый голос:

– Поднимайтесь, красотки, приехали.

– Шо он там бормочет? – пропыхтела мне на ухо Ниса, пытающаяся убрать свою пусть и худощавую, но весьма тяжелую тушку с моей спины.

– Что-то на своем, ущербном, я не поняла, - просипела я в ответ, пытаясь выбраться из-под банши и пакета, в котором чудом уцелело содержимое.

– Эй, вы кто такие? – рявкнул хриплый голос и из кабинки водителя выбралось существо, которое судя по голосу и серо-невнятному цвету лица провело свои лучшие годы в обнимку с бутылкой портвейна. И это привело его внешний вид в состояние, которое я бы обозначила, как состояние старого шкипера.