Три смерти и Даша
Шрифт:
— Вообще-то Оно должно все помнить.
— Так Оно и помнит. Помнит всех, кого мы забрали. А черед дяди Вити, по всей видимости, еще не пришел.
— У чудовищ долгая жизнь. Только как-то странно он убивает. Может, у него есть какой-то жизненный цикл?
Катю трясла нервная дрожь.
— Кать, может — вернемся? Посидишь, успокоишься, — предложил Рома.
— Нет, пойдем отсюда. Пойдем отсюда быстрее.
Катя взяла Рому за руку и бессильно на ней повисла — ее ноги до сих пор подгибались от страха. Рома обнял ее одной рукой и прижал к себе. Он телом ощутил ее дрожь и безуспешно попытался
Его голос звучал спокойно и уверенно. И сам он излучал уверенность, несмотря на то, что совершенно ее не чувствовал. Этому он научился за годы работы. Даже самые агрессивные пациенты успокаивались, слыша его голос — звучащая в нем уверенность гипнотизировала любого. Постепенно, не разглядев в его поведении профессионального приема, успокоилась и Катя. А вот Рома растерялся сразу. Что случилось? Может, они слишком увлеклись, и не стоило далеко отходить от рационального взгляда на мир. Конечно, работая в психиатрии поверишь и не в такое… Нужно было постоянно напоминать себе о том, что все это — иллюзии, бред воспаленного сознания, а мир, на самом деле, простой и понятный. Но не мог же волк привидеться им двоим, да еще и в разное время.
Спотыкаясь они шли по неровной, не асфальтированной дороге между частных домов. Рома долго молчал, но профессиональное любопытство взяло верх. "Кать", — спросил он: "А что ты знаешь про волков"?
— Я? На самом деле — не так уж много. А ты?
— А я — почти ничего. Признаться, я предполагал, что подобное существует, но до недавнего времени не сталкивался. Помнишь, в инсте нам рассказывали, что оборотень — это архетип маньяка. Никто не знает об его истиной сущности. На вид он вполне добропорядочный гражданин. Только время от времени превращается в убийцу. Помнишь?
— Помню, как не помнить.
— До недавнего времени я так и думал. Но, я вижу, ты знаешь больше меня.
— Да. Только я недолго так считала. Ровно до того момента, когда одна пациентка превратилась на моих глазах.
— Когда это случилось?
— Незадолго после окончания института. На ночном дежурстве я услышала шум. Эта пациентка с самого начала не отличалась примерным поведением. Но, чтобы ночью после таблеток…Да еще так, что стекла дребезжали…А когда я увидела, что железная дверь одиночной палаты выгнулась наружу и вся во вмятинах… Вот, молодость — я же еще и не побоялась ее открыть!
— Молодость, говоришь? Ты, вроде и сейчас еще не старая.
— Это только внешне, Ром, а в душе я давно уже старуха, — тяжело вздохнула Катя.
— Ну, так — что? — поскорее сменил тему Рома.
— Она сидела на полу, вся растрепанная и в рваной пижаме. И вдруг начала превращаться. Я наблюдала как загипнотизированная. А волчица сбила меня с ног и убежала. До сих пор не понимаю, почему она меня не тронула. А весь персонал потом недоумевал, как в отделение забежала собака.
— И что потом?
— Потом ее нашли. Дома. Она сказала, что ничего не помнит. И потом говорила то же самое. Хотя, я подозреваю, что она все прекрасно помнила. Она — баба умная и без отклонений в психике. И прекрасно понимала, что значит заявить, что она — волчица.
— Постой, а диагноз
какой поставили?— Эпилепсия. Сумеречные состояния. Я ее сразу предупредила, чтобы не увлекалась противосудорожными, которые ей выписали. Хотя, сомневаюсь, чтобы она их хоть раз приняла.
— А она убивала?
— Не знаю, вроде — нет.
— А еще случаи были?
— Ну, как сказать. В моем отделении — нет.
— А вообще? — уточнил Рома.
— Вообще — был. Один. Помнишь, я недавно ездила в командировку?
— Помню.
— Так, вот: в поезде я познакомилась с мальчиком.
— Сколько лет?
— Двадцать. Из армии возвращался.
— Большой мальчик, — усмехнулся Рома.
— Мы разговорились, — продолжала Катя.
— Он мне все рассказал, когда узнал, что я — психиатр. Он как раз обдумывал, как ему жить дальше с тем, что он о себе узнал. Рассказывал, про неконтролируемую ярость, про свой город, про службу на границе, про то, как при луне бегал по лесу.
— Да, он, наверное, просто лунатик, — улыбнулся Рома.
— Лунатики в волков не превращаются.
— А ты — что?
— А что — я? Сказала, чтобы писал, если что.
— И адрес дала? Ну, ты даешь! А если он прийти к тебе захочет? Заглянуть на огонек в полнолуние?
— обеспокоено спросил Рома.
— Ты что — нет, конечно. Электронный дала. Хотя, думаю, и это не помешает ему меня найти — психушка-то у нас в городе одна. Вон, один уже нашел.
— Теперь тебе нельзя ходить одной. Особенно — здесь.
— И что ты предлагаешь?
Рома пожал плечами и улыбнулся: "Провожать тебя буду. Что тут еще сделаешь"?
— Оригинально, Ром. Вот она — профессиональная деформация личности, — засмеялась Катя.
— Ты это о чем? — насторожился Рома.
— Я о том, что обычно просто предлагают проводить. А ты это так хорошо обосновал наличием маньяков. Молодец.
Лукавая улыбка не сходила с лица Кати. Рома смутился и замолчал. Действительно, мог бы и просто предложить проводить. Только, тогда Катя вряд ли согласилась бы. И, кто знает, что могло бы произойти. Эту мысль он и озвучил.
— Предложишь тебе, как же.
— А что — нельзя?
— Да, ты же все равно всех отшиваешь. И меня бы отшила.
Рома сказал это, не подумав, и мысленно обругал себя за это. Ну, что он все-таки за придурок? Ведь прекрасно же знает, почему Катя избегает мужчин. Психиатр хренов.
Как ни странно — Катя нисколько не обиделась. "А ведь правда", — удивленно протянула она. Только сейчас она поняла, что действительно избегает противоположного пола. Раньше она думала, что ей просто нужно время. Время для того, чтобы пережить. А потом вошло в привычку.
— А может тебя бы не отшила. Откуда ты знаешь? Мы ведь и целовались уже. Прогресс на лицо, — улыбнулась она.
— А твои поклонники меня не растерзают?
— Блин, вот урод, я только успокоилась, а ты…
— Извини, я не то имел в виду.
— Что, боишься?
— Нет. Так, что ты говорила про волков?
— Не знаю. Вроде все рассказала.
— А отчего у них это начинается? Каковы симптомы на ранней стадии?
— Точно не скажу, конечно. Это только мои наблюдения. Понимаешь, зверь спит в каждом из нас. Впрочем, тебе ли не знать.