Три стажера и майор

И вот что интересно: почему-то Катя не спешит делать никаких признаний. Не действует на нее что ли? Иммунитет что ли?

Кстати, примерно через полгода после одного родительского собрания случайно открылось: практически все, в чем призналась дочь, оказалось правдой. И «сабака», и не только «сабака», и Юра, и сочинение из интернета. И да, она была готова вырвать страницу из дневника. Но на самом деле, даже списывая с дисплея, Лиза умудрилась сделать столь много орфографических, синтаксических и стилистических ошибок, что учительница, как ни старалась, не имела права поставить ничего, кроме единицы. Зато и вырывать страницу из дневника не пришлось: оказалось проще исправить единицу на четверку.

Но вернемся к текущим событиям. Стажеры пахли беляшами, стояли в дверях кабинета и своим неповторимым голосом я задал Попову вопрос, что он делал тогда-то и тогда-то.

Отозвался Игнатиков:

– А вам зачем? Это что, допрос?

– Вот именно! – я почувствовал, что пусть почти случайно, но ступил на правильный путь.

– Фамилия Гореловой легла в основу длинной цепочки умозаключений, – столь же многозначительно, сколь и туманно объяснил я. – Потом возникли другие факты.

Собственно фамилия была единственным козырем, никакими другими фактами я не располагал. И насчет цепочки пришлось соврать, не было ни длинной, ни короткой.

Игнатиков сделал шаг вперед, как бы заслоняя друга:

– Это я виноват. Это все из-за меня. Ваня вообще ни при чем. Это я его уговорил.

– Это было ясно с самого начала, – соврал я с самым наглым видом.

– Не надо меня выгораживать, – Попов встал рядом с товарищем, чтобы разделить с ним тяжкую участь. – Никто меня не уговаривал, я сам согласился. И вот еще что: доведись, я бы еще раз поступил точно так же! Так и знайте, товарищ майор! Так и запишите! 

Продолжение

Показания парочки московских дебилов поразили меня до глубины души. Не беспримерной наглостью, с которой они взялись за реализацию идиотского плана, не тем наплывом удачных обстоятельств, которая сопутствовала этому мероприятию, не потому, что до сих пор всех троих не изловили. А удивительным количеством переплетений интересов множества людей. Взять хоть меня и стажеров.

Стажер Витицин запутался в друзьях детства и финансовых аферах. След приводит его на берег сибирской реки к подпольному казино на территории базы отдыха «Обская заимка».

Подпольное казино принадлежит депутату Зонову, каковое Евгений Андреевич отнял его мошенническим образом у своего бывшего партнера Виктора Горелова, то есть дяди стажера Игнатикова.

Стажер Попов отправился в Новосибирск за невестой, а она оказывается дочерью Горелова.

Теперь ваш покорный слуга. Ибо где я есть, если не на службе у народа? Слежка за женой приводит меня почти что к «Обской заимке», хотя именно в тот момент я не обратил внимания на закрытое учреждение, обеспечивающее отдыхом и развлечениями как раз тех людей, которые понимают толк в отдыхе. И над этой базой встает зловещая фигура Зонова, у которого связь с моей женой.

И это еще не все. Слесарь Кнут Педерсен в пьяном безумии несколько раз произносит слово «казино»! Возможно, Петрович тоже один из узелков общей вышивки. Уже не говоря о триумвирате «Петрович-Катя-Зонов».

Что это, если не всеобщая паутина? Не тот интернет, а настоящая паутина, которая связывает всех-всех людей на земле? Та самая, которая через пару рукопожатий приводит к совпадению персон, смыслов, целей.

Тогда надо признать, что индийское кино вовсе не такое тупое, каким представляется. Именно сценаристы Болливуда первыми научились заглядывать в истинную суть вещей и их связей. И вот какая-нибудь «левая» девочка оказывается дочерью главного героя фильма, а два бойца, стремящихся оглушить друг друга звуками ударов, – есть не что иное, как два родных брата.

– Что собираетесь делать дальше? – спросил я.

– Товарищ майор, а вам не все равно? – вздохнул утомленный признательными показаниями Игнатиков. – Давайте, выполняйте вашу работу, вызывайте своих опричников. Только знайте, правду нельзя победить. Правда в том, что Лизе подбросили наркотики, а Зонов незаконно получил в собственность ряд хозяйственных объектов.

Бедный мальчик, ты еще не знаешь, что правда – одна из самых жалких и неудачных категорий на земле. Одним она вообще по барабану. Вторые нуждаются в ней от случая к случаю, а в основном предпочитают гораздо более универсальное средство –ложь. Третьи считают, что правды вовсе не существует, даже на самом высшем уровне архетипа. Случается, что правда предстает, как сильное и даже непобедимое оружие, но так только кажется: как правило, это не чистая субстанция, а смесь, где честности в сто раз меньше, чем всех остальных мотивов, в которых не принято признаваться публично. Часто она приходит к тем, кто очень сильно нуждался в ней при жизни, но теперь тех уже нет. Все умерли, а правда, как кокетка, задержалась на свидание на час, на день, на тридцать лет. Чем она там занималась все это время? Бухала что ли с дружками? Губы красила? Явившаяся с опозданием, правда гораздо больше напоминает злую насмешку судьбы, чем свое торжество.

Наконец, правда у каждого своя. Твоя, по сравнению с моей, не весит ничего, то есть опять-таки не существует.

– Ты же, как будто, сам опричник, – возразил я. – Даже опричник с высшим образованием.

– Это случайность. Я вообще не собирался.

– Я знаю, но это неважно. У тебя погоны на плечах просвечивают.

– Ваши погоны побольше моих будут.

– Намекаешь, что полиция – главное зло? Ты такой весь правильный, все твои поступки продиктованы благородством и стремлением к совершенству, а мы здесь созданы, чтобы препятствовать?

Они еще не знают, что их третий сокурсник предложил человеку в больших погонах два миллиона долларов. А я не сказал «нет».

– Допустим, мы повременим звать гм... опричников. Я не понимаю, на что вы рассчитываете? Это же навсегда! Или, наоборот, ненадолго. Купите новый паспорт? Увезете за границу? Жизнь в вечном страхе! В вечном ожидании! Это же международный розыск. Интерпол.

– В тюрьме, выходит, лучше, чем на пляже в Бразилии? – хмуро отозвался Попов. – Баланда ваша вкусней круасcана? Что вы такое говорите, товарищ майор. Вы сами в тюрьме когда-нибудь сидели? Вряд ли.

– Сидел один раз, но недолго, это еще в Чечне было. Тьфу, тьфу, тьфу.

– А представьте, каково девушке?

– Ты за ней в Сан-Паулу собрался? Сначала попробуй вывези ее в Сан-Паулу. Что ты там делать будешь? Пойдешь работать в тамошнюю полицию? Или в Париж, круаcсаны жрать?.. Мне-то что за дело? Чего я завелся? В принципе, у двух пап денег хватит и на Францию, и на Бразилию. Не стану я вас выдавать. Пока что только я один в курсе. Но это не значит, что другие никогда не узнают. Тем более, вы оба отличаетесь завидной способностью колоться при первой возможности. Чему вас только в академии учили? Один мой знакомый опер из СИЗО уже тобой интересовался. Ты уже наследил!

– И что делать? – осторожно поинтересовался Игнатиков.

– Теперь вы у меня совет спрашиваете? Чтобы я в вашу банду вступил и вам все планировал? Где вы ее спрятали?

– Этого мы вам не скажем, – с решительностью объявил Попов. – Вам же лучше, и нам спокойней.

– Это я к тому, что ее сразу начнут искать по всем адресам отца. И твои контакты могут проверить.

– Знаем. Не маленькие