Три стажера и майор

По всему видно, хотел оставить себе.

Нахрена Петровичу немецкая оптика во время свидания? Чтобы лучше разглядеть интимные подробности моей жены?

Я предъявил первое требование, на которое так уповал администратор, и после пары пререканий получил бинокль в собственность. Зачем мне это было нужно, я не смог бы объяснить. Чтобы в нужный момент представить жене и принудить к очередной порции признаний?

Помня о служебном рвении, я на всякий случай задал таджичке вопрос о некоем Эшонкуле Сайныкреддинове из Канибадама, не слыхала про такого? Тень промелькнула по лицу горничной и окончательно стерла из головы знание русского языка. Женщина горячо забормотала, но у меня с таджикским было еще хуже.

Я сделал для себя зарубку на носу - при случае известить Костмана о зацепке.

 Продолжение

На берег, где был сброшен труп Петровича, мы спустились той же дорожкой, по которой раньше проезжала моя машина. За последние дни я оказался здесь уже третий раз. Но мне все время казалось, что все равно я чего-то не предусмотрел.

Местечко было пустынное и неухоженное, будто по нему прошла драга: повсюду валялись коряги и камни. Из покореженной земли к свету пробивались толпы желтых одуванчики.

Желтый цвет на одежде Петровича мог остаться как раз от одуванчиков.

Приняв за точку отсчета костровище, я пешком направился по другой автомобильной дорожке, даже еще меньше наезженной, чем моя, и метров через двести наткнулся на неглубокий овражек, где и сейчас, после десяти дней без дождя колею перегораживала лужа. На засохшем сегменте грязи отпечатался след протектора, который я сфотографировал гм… на телефон.

От грязи меня оторвали доносившиеся издалека звуки голосов.

Х х х

На берегу возле нашего «Мерса» остановилась синяя «Ауди». Три здоровяка теснили Витицина к воде. Стажер вяло и безрезультатно отбрыкивался, а в ответ получал полноценные удары кулаками и ногами.

В первый момент я испытал нечто вроде злорадства. Не будите, говоришь, спящего придурка? Возможно, так он переиначил название хорошего французского фильма «Не будите спящего полицейского». А может, имел в виду собаку. Получи теперь за придурка. Сам придурок! Это тебе не по Садовому кольцу с барышнями гулять! У нас здесь Сибирь: нету закурить - прощайся с жизнью.

Опять же стажер-то мой, чего ради его трогают посторонние?

– Эй, мужики, – крикнул я, быстро приближаясь. – Вы чего творите?

Лишившись последних сил, Витицин рухнул на землю.

Незнакомцы обернулись ко мне.

– Слышь, отец, рви отсюда, – сиплым голосом отозвался бугай с круглым лицом и заплывшей жиром шеей, что делало его похожим на баснописца Ивана Андреевича Крылова.

– Не мешай, папаша. Не видишь, люди делом заняты? – подала голос еще одна зверюга с низким лбом и челюстями гиппопотама.

Все трое явно относились к тяжелому весу, если взять борьбу. И мои восемьдесят килограммов в совокупности с преклонным возрастом представлялись им легкой прогулкой по костям и другим внутренним органам.

Самым опасным среди них мне показался красавец-блондин с длинными ухоженными волосами, уложенными в каре, который пока что молча наблюдал за моим появлением. Он выглядел не больше чем на двадцать пять и производил впечатление главного хозяина положения. Может, из-за своей арийской внешности. Все арийское издавна настораживает нас, славян.

Х х х

Двумя часами ранее влюбленный стажер Попов, изучая документы в телефонной компании, заработал свой первый реальный бонус, добравшись до искомого договора, где фигурировал вызубренный наизусть телефонный номер. Он узнал не только фамилию и отчество сбежавшей невесты, но и паспортные данные, а также еще два номера, зарегистрированных на данного клиента.

Для очистки совести и чтобы предстать передо мною с видимостью проделанной работы, Попов заодно проверил криминальный след, который, как и следовало ожидать, никуда не привел: симка оказалась контрафактной.

Один из телефонов был заблокирован, второй не отвечал. Стажер отправился по адресу прописки, внутренне готовый к тому, что дверь откроет незнакомый мужчина в одних трусах. Даже этот неприятный предмет чужого гардероба не смог бы погасить гормональную волну, на гребне которой мчался молодой человек. Юноша был готов сражаться за свое чувство, сколько бы времени, усилий и лишений ни потребовала осада.

Ни в трусах, ни без трусов, никаких подобных мужиков в тот день ему встретить не довелось, что, впрочем, не означало, что на протяжении дальнейшей жизни их не будет вовсе. Дверь вообще никто не открыл.

Х х х

В управлении Попова с нетерпением дожидался коллега – стажер Игнатиков:

– Где ты ходишь?

– Ловлю преступников, – с достоинством возразил Попов. – Одного уже с риском для жизни поймал и доставил в наручниках. Теперь мне поручили загадочное дело одного неуловимого телефонного мошенника, которого местные не могут вычислить уже несколько лет. А вот чем ты занимаешься? Я тебя уже три дня не видел.

И Саша рассказал Ване историю разорения своего дяди Вити.

– Я-то при чем? – пришел в недоумение Попов.

– Ты же самый умный на курсе! Да что там на курсе - во всей академии! У тебя связи.

– Сразу предупреждаю, к отцу обращаться не буду ни при каких обстоятельствах. При чем здесь вообще полиция, когда это дело адвокатов!

– Когда тебя на втором курсе терроризировала банда Кузменкина с четвертого курса, и ты позвал меня в свой последний и решительный бой, мне не пришло в голову советовать вместо меня позвать адвокатов.

– Да что мы можем сделать?! У тебя есть план?

– Ага. Надо как можно быстрее вытащить невинную девушку из тюрьмы и спрятать, тогда у дяди Вити будут развязаны руки.

– Все?

– Все!

– Отличный план! Все равно без хорошего адвоката… Как мы ее вытащим?

– Когда тебя на втором курсе били четверокурсники…

– Ты же не думаешь?.. Постой-ка!.. Погоди-ка!.. Ты предлагаешь ПОБЕГ?!