Три Учебника Успеха

Предложение одного из профессоров "не тратить попусту денег", "а лучше отдать деньги ... настоящим ученым" ([Штоль. С. 257], [Богданов И.А., 2008 б. С. 224]) выглядит наивно. Реализация этого совета означала бы конец раскопок Трои. Дело не только в наличии денег и намерении их расходовать на археологические цели. Но, кроме всего прочего, в готовности рисковать жизнью и здоровьем, тратить силы и энергию без счета. Вряд ли кто-то из кабинетных ученых стремился выдвинуться к малярийным болотам Троады. Но, как говориться, "сосватанная невеста всегда желаннее". Отчасти сознательно, отчасти невольно Г. Шлиман стал репутационным спонсором и Троады, и троянских раскопок. Своей бурной деятельностью и информационной активностью (а позже - удачливостью) Генрих Шлиман "завел" и "зацепил" (используя современный сленг) множество людей, совершенно прежде равнодушных к практическим раскопкам и тем более индифферентных к далекой и не совсем понятной, слегка мифической Троаде. Даже если бы Г. Шлиман передал кому-то деньги: что бы этот "кто-то" с ними делал? Вряд ли человечество от этого "кого-то" получило бы некий археологический результат; кроме разговоров (в общем, правильных) о бесчисленных трудностях и препятствиях.

В двухтомной книге "Илион" Г. Шлиман довольно подробно описывает Троаду, но, несмотря на визиты Р. Вирхова, мы не встречаем в этих описаниях данных об уровне смертности местных жителей. В указанную работу Г. Шлимана включено Приложение V под названием "Медицинская практика в Троаде в 1879 году" (автор профессор Рудольф Вирхов) [Шлиман Г. Илион. Т.1. С.455-462]. (Далее цитаты с авторством Р. Вирхова по теме здоровья и заболеваний в Троаде приводятся из указанной работы).

В этом Приложении Р. Вирхов упоминает о ежедневной "толпе" людей, ищущих медицинской помощи, о том, что "Троянская равнина "славится" лихорадками", делает весьма утешительную оговорку: "вспышка малярии происходит только в июне и июле" (визит Р. Вирхова в Троаду в 1879 году пришелся на апрель; троянские конференции 1889 и 1890 годов пришлись, соответственно, на декабрь и на март), объясняет, что "даже деревни, расположенные на высотах..., не свободны от лихорадки. Очевидно, малярию приносят туда ветры". Р. Вирхов делает несколько успокаивающих замечаний, например: "среди населения преобладающей болезнью была перемежающаяся лихорадка, большей частью трехдневная, но в основном в легких формах, хотя часто новые приступы развивались на основании старого заболевания малярией или в качестве стадии хронического заболевания лихорадкой, державшейся по пять, шесть или девять месяцев". Следует отметить достаточную четкость описания Р. Вирховым симптомов малярии; в целом его описание соответствует современным медицинским позициям: "Симптомы малярии обычно следующие: лихорадка, ознобы, артралгия (боль в суставах), рвота, анемия, вызванная гемолизом, гемоглобинурия (выделение гемоглобина в моче) и конвульсии. Возможно также ощущение покалывания в коже, особенно в случае малярии, вызванной P. falciparum. Также могут наблюдаться спленомегалия (увеличенная селезенка), нестерпимая головная боль, ишемия головного мозга. Малярийная инфекция смертельно опасна." "Иммунный ответ против малярийной инфекции развивается медленно. Он характеризуется малой эффективностью и практически не защищает от повторного инфицирования". "..."Спящие" печёночные стадии (так называемые гипнозоиты) остаются и длительно персистируют в печени, они могут вызывать спустя месяцы и годы после заражения новые рецидивы заболевания и новые эпизоды выхода паразитов в кровь (паразитемии)" ["Малярия"].

Научный азарт увлекал Р. Вирхова: "Как часто мы ехали верхом при звездном или лунном свете через эту зловонную долину!" Научное бесстрашие Р. Вирхова обнаруживается, например, в таком замечании: "...Я принимал немножко хинина, но лихорадки, как таковой, заметно не было".

Поскольку рассматривается вопрос о контроле за болезнями, то интересно такое замечание Р. Вирхова: "В общем и целом я был удивлен, встретив здесь сильное и здоровое на вид население. Даже внешний вид женщин являл здесь выгодный контраст тому, что я видел ... в Константинополе и Скутари. В то время как в этих больших городах лица женщин ... отмечены жуткой бледностью, ... одуловатостью и анемичностью, я нашел, что женщины Троады, даже в тех регионах, где свирепствует лихорадка, выглядят ... менее бледно и цвет лица у них чище, чем у большей части женского населения наших больших городов. Среди мужчин достаточно много очень сильных и крепко сложенных людей, и на их загорелых лицах часто выделялись щеки розового цвета." "Тот факт, что обитатели тем не менее выглядят здоровыми, я склонен приписывать тому, что большую часть своей жизни они проводят на открытом воздухе. Многие их них ходят за своими стадами и редко бывают дома. Почти все занимаются земледелием на больших площадях и женщины также принимают участие в работе в открытом поле".

Прочитав комплекс этих интересных описаний, невольно думаешь: как прав был Генрих Шлиман, стремясь из большого столичного города на свежий воздух, к крестьянам, к животным! На свежем воздухе малярия и лихорадка не очень-то опасны!

Однако пытливая мысль медика делает поворот, и Р. Вирхов продолжает: "Этот образ жизни, конечно, делает их подверженными другим заболеваниям, особенно простудам, и они были насущной проблемой как раз тогда, когда я был в Троаде ...".

Полагаю, что приведение цитат их работы Р. Вирхова позволяет сделать вывод о том, что организация археологических работ в Троаде была весьма не простым делом. И трудности не сводились лишь к наличию или отсутствию финансирования. Здоровый образ жизни Генриха Шлимана, ежедневные его купания в море, предусмотрительные запасы хинина, - эти факторы способствовали успеху. Но все же шансы неуспеха были очень велики. Как весьма велики были и шансы стать жертвой смертельного заболевания.

К числу выдающихся научных свершений, заметных научных работ Рудольфа Вирхова относятся исследования и описания Верхнесилезской эпидемии тифа 1848 года, Европейской эпидемии холеры 1848 года, распространение проказы в западных провинциях Норвегии в 1859 году, доклад "Эпидемии 1848 года" (Малис Ю. Г. Р. Вирхов: Его жизнь и научно-общественная деятельность. 1899.

– 80 с. (Серия "ЖЗЛ")). Видимо, непосредственное участие в раскопках Трои (о чем также упоминается в книге Ю.Г. Малиса), общение с Генрихом Шлиманом, переключили внимание Р. Вирхова с вопросов эпидемиологии на увлекательные открытия троянской, микенской археологии. Если бы такого переключения не случилось, то резко выросла бы вероятность появления в дополнение к "Медицинской практике в Троаде в 1879 году" популярного и фундаментального научного труда за авторством Р. Вирхова "Сообщения о распространении в Троаде малярии и простудных заболеваний". Археология - дело порой азартное!

Готовность Генриха Шлимана к оказанию медицинской помощи местному населению, предусмотрительно составленные запасы хинина, лекарств, медицинских средств, заочные консультации и личные визиты квалифицированных докторов, медицинские навыки самого Г. Шлимана - все это сделало великого археолога весьма известным и популярным среди местного троадского населения и способствовало созданию благоприятной внешней социальной среды. Р. Вирхов отмечает, что в контингент пациентов входили, в числе других, "чиновник, которого министерство послало в Гиссарлык, чтобы проследить за работами, а также десять заптиехов (жандармов)".

Перейдем от характеристики условий сохранения здоровья при троадских раскопках к более подробному описаний состояния здоровья Генриха Шлимана на протяжении его жизни.

Примерный перечень упоминаний в информационных источниках о болезнях Г. Шлимана выглядит следующим образом:

1841 год. Первое серьезное заболевание Генриха Шлимана. "Генриху помогло, в буквальном смысле слова, несчастье. Однажды, поднимая очень тяжелую бочку, он почувствовал острую боль в груди. К вечеру началось кровохарканье. Генрих слег и несколько дней не мог подняться с постели. Когда он, наконец, встал и вышел в лавку, хозяин озабоченно на него посмотрел и сказал, что очень жаль, но, видно, работа в лавке будет теперь Генриху не по силам. С несколькими талерами в кармане, со старой котомкой за плечами шагал по дороге из Фюрстенберга худой, невысокий девятнадцатилетний парень с запавшими глазами. Он кашлял, отплевывался кровью и шел дальше. (...) Долго Генрих не мог найти работу. Чахоточного, слабосильного парня никто не хотел брать. (...) Наступила сырая, промозглая гамбургская зима. Голодный и измученный, без пальто, задыхаясь от кашля, бродил Генрих по городу" [Мейерович М.Л. С. 28-29].

1848 год. На обратном пути из Москвы в Петербург Г. Шлиман в конце 1848 года простудился, четыре месяца пролежал в постели [Богданов И.А., 2008 а. С. 127].

1849 год. В июне заболел нервной лихорадкой, в течении месяца пребывал в самом отчаянном состоянии [Богданов И.А., 2008 а. С. 129].

(1851 год. Находясь в США, получает от своего друга П.И. Пономарева письмо с предостережениями насчет высокого риска заболевания и советом уехать из Калифорнии [Богданов И.А., 2008 а. С. 200].)

1852 год. Генрих Шлиман заболевает в США в Калифорнии лихорадкой (малярией), тифом, глотает хинин [Богданов И.А., 2008 а. С. 201]. "...Он продолжал принимать клиентов, лёжа в постели в единственной комнате своей конторы и глотая хинин" ["Шлиман, Генрих"]. "Дверь на улицу была раскрыта настежь. Под подушкой лежал кольт" [Мейерович М.Л. С. 48].

И. Стоун домысливает следующие слова Генриха Шлимана о лихорадке и ее лечении хинином: "В Никарагуа меня трепала болотная лихорадка. Я уже был одной ногой в могиле, но поблизости оказался немец-врач и в один прием скормил мне шестьдесят четыре грана. Выкарабкался!" [Стоун. С. 130].

1858 год. "30 мая Шлиман добрался до Дамаска, где заболел лихорадкой и тогда вынужден был пароходом отправиться в Измир и Афины. В Афинах, где лихорадка Шлимана стала критической, он получил письмо из Петербурга - 12 января 1859 года родилась его дочь Наталья. Из-за плохого самочувствия Шлиман в тот раз так и не увидел Греции" ["Шлиман, Генрих"].

1859 год. "Летом 1859 года он в Смирене, на малоазиатском берегу, оттуда едет на Кикладские острова, затем в Афины - все это мимоходом, второпях, как все туристы. Он собирался посетить родину Одиссея - остров Итаку, но старая калифорнийская лихорадка вдруг дала себя знать. Больной, в постели, Шлиман получил телеграмму из Петербурга: задолжавший ему крупную сумму купец Степан Соловьев обанкротился и отказался платить по векселям. Преодолевая страшный малярийный озноб, Шлиман стал собираться в дорогу: он вовсе не хотел терять свои деньги" [Мейерович М.Л. С. 58].

1863 год. "...Был болен, но теперь, благодаря Бога, лучше" [Богданов И.А., 2008 а. С. 333]

1864 год. "В июле Шлиман перебрался в Каир, где подхватил какую-то инфекцию, тело покрылось нарывами, его мучили боли в ушах. Пришлось возвращаться в Европу и лечиться в Болонье. (...) Лечение в Италии принесло лишь частичное облегчение, для консультаций Генрих отправился в Париж и в конечном счёте оказался в Вюрцбурге. Там профессор фон Трёльш впервые выявил у него экзостоз и запретил купаться в холодной воде, что Шлиман проигнорировал" ["Шлиман, Генрих"].