Три желания

Мэдди хлопнула ладошками по воде, так что брызги полетели во все стороны, и громко засмеялась – значит ей было по-настоящему весело.

– Ха! – крикнула Джемма и так же весело шлепнула по воде, думая о том, что сказала Кэт в офисе Лин: «Она порвет с ним, рано или поздно…»

Она вовсе не шутила и не издевалась. Она сказала об этом как о чем-то само собой разумеющемся. Она полагала, что это неизбежно. Да, конечно, сестры уже много лет поддразнивали ее стремительным ростом коллекции бывших. Лин даже купила ей книжку «Десять глупостей, которые совершают женщины» и заботливо отметила закладкой ту главу, где описывалась глупость, которую, как она полагала, и совершала Джемма. Но Джемма все-таки думала, что каждый раз, когда она расставалась с очередным мужчиной, они удивлялись не меньше ее самой.

Может быть, они уже догадались о том, чего в самой глубине души страшилась Джемма: что она и не способна на глубокую, серьезную любовь. Вот увлекаться у нее хорошо получалось; именно это сейчас и было у нее с Чарли, и сестры, скорее всего, были правы – это ненадолго.

Неделями, даже месяцами она с ума сходила по своим мужчинам, а потом, в один далеко не прекрасный день, все разом кончалось. Она не просто переставала им восхищаться – человек становился ей отвратителен. Вспоминалось, как она сидела на пляже с водопроводчиком – любителем музыки кантри.

– Где открывашка? – спросил он хмуро, шаря в их корзине.

Это и стало последней каплей.

«Ты мне не нравишься», – подумала она, и на нее как будто подуло ледяным зимним ветром.

Некоторым людям недостает координации зрения и движений. Некоторые люди глухи к музыкальным тонам. У Джеммы не было способности долго любить мужчину.

– Джем! Смотри!

– Ого!

Они сидели за длинным столом на веранде Лин и Майкла. Стол был сервирован с большим вкусом и украшен символами праздника; за ними блестело зеркало залива, солнечный свет радугой рассыпался на гранях хрустальных бокалов.

Джемме казалось, что такая сервировка подразумевает другую, более собранную и лучше одетую семью, – особенно сегодня, когда все сидели с багровыми лицами и истерика, казалось, была готова вот-вот прорваться наружу.

Слишком сильно шуршали бумагой и слишком обидные вырывались замечания, когда все начали хлопать хлопушки. Кэт с Дэном чуть не вывернули друг другу руки. Анекдоты, напечатанные внутри хлопушек, зачитывались нарочито громко и ядовито. Их почти никто не слушал – только Майклу они казались очень смешными да бабушка все время переспрашивала: «Что-что там сказал слон?»

Максин с Фрэнком сидели рядом, и зрелище это было не из приятных. Джемма не могла даже вспомнить, когда в последний раз они сидели так. Родители изо всех сил старались быть как можно вежливее друг с другом.

Подвыпившая Кара брезгливо взвизгивала, когда Фрэнк показывал, как попасть в ноздрю пальцем, которого у него не было.

– Папа, перестань! – попросила Лин.

– Кара, перестань! – попросил Майкл.

Мэдди сидела на высоком стульчике и громко пела самой себе песню без начала и конца. Голову она наклонила, потому что зеленый колпак был ей велик и все время съезжал на нос.

Сама же Джемма превратилась в необузданную, по-детски хихикающую особу. Словно со стороны она слушала свою безудержную болтовню. Слова… Слова… Ха-ха-ха… «Замолчи, – приказывала она себе. – Закрой рот!» Но это совсем не помогало.

Как только все начали передавать друг другу блюда с салатами и закусками, Лин и Максин привстали со своих мест и, не обращая внимания на свои пустые тарелки, принялись махать руками, точно дирижеры оркестра, готовые услышать и тотчас исполнить любую просьбу.

– Бабуля, возьми подливки для салата! – распоряжалась Лин.

– Кэт, передай отцу индейку! – командовала Максин.

Джемма не понимала, из-за чего они так суетились. Голодных за столом не было. Стояла страшная жара.

– Кому подлить? – спросил Фрэнк.

– Мне капельку, большое спасибо, Фрэнк, – произнесла Кара в нос, точно слон, и, глупо рассмеявшись, всем телом повалилась на стол.

– Отберите у нее бокал! – взорвался Майкл.

– Я давно вам говорила, что она перебрала, – назидательно заметила Максин.

– Чуть-чуть не вредно, – парировал Фрэнк и наклонил бутылку.

– Папа! Ей же всего шестнадцать лет! – рявкнула Лин.

– Ну вы-то, конечно, в шестнадцать лет не пили ни капли!

– Знаете, меня всегда интересовали прокаженные, – сообщила Дэну бабушка.

– Кто, простите? – озадаченно переспросил Дэн. Бумажный колпак оставил красную полосу у него на лбу.

– Прокаженные! – вступила в разговор Джемма. – Бабулю всегда интересовали прокаженные. Это значит, что ваш подарок – взнос от вашего имени в фонд борьбы с проказой. Вот в прошлом году она Майклу подарила… Дэн, помнишь? Как мы смеялись!

– Джемма! Теперь никакого сюрприза не будет! – сердито сказала бабушка. – Ну вот! Не слушай ее, Майкл!

– Я Дэн.

– Сама знаю, что ты Дэн, мог бы и не напоминать! – Бабушка обернулась к Джемме. – Я этому твоему новому кавалеру сказала, что ты у нас – руки-крюки! Слышала?

– Да, бабуль, слышала.

– Думаю, он со мной согласился. Он, кажется, очень благоразумен. Ты как думаешь, Дэн?

Дэн изо всех сил сжал вилку и нож:

– Да, очень благоразумен.

– А сестра у него очень хорошенькая, – продолжала бабушка, – очень! Такие красивые темные волосы. Тебе понравились, Джемма?

Джемма одними губами произнесла: «Бабуля, угомонись же!»

«Придется порвать с ним, – подумала она, – придется порвать». Глаза ее против воли посмотрели прямо на Кэт.

– Она шикарная, бабуля, – с каменным лицом произнесла Кэт. – Шикарная, слов нет. Правда ведь, Дэн?

– Да сколько же можно… – Дэн положил вилку и нож и обхватил голову руками.

– Голова разболелась? – сочувственно осведомилась бабушка.

На другом конце стола стало шумно. Фрэнк поднялся и осторожно постучал вилкой по своему бокалу. Он озорно, по-мальчишечьи усмехнулся, когда все обернулись к нему.

– Прошу внимания… – начал он. – Небольшой сюрприз!

– Хороший, надеюсь, – произнес Майкл с ноткой отчаяния в голосе. Пурпурный колпак еле держался на его упругих, коротко стриженных волосах.

– Очень хороший, Майкл, будь уверен. Очень!

Джемма почти не слышала отца. Она размышляла, правда ли у Дэна что-то было с Анджелой, и если правда, то что теперь? Ей даже стало больно оттого, что нужно хранить такой огромный секрет. Она чуть было не сразила Дэна наповал убийственным, понятным только ему взглядом, который значил: «Если у тебя есть кто-то на стороне, я об этом знаю, так что закругляйся-ка ты, пока не поздно». Но когда она вслушалась в слова отца, то чуть не лишилась сознания.