«Три звезды» миллиардера. Отель для новобрачных

— Мы зефирки! — радостно хлопают в ладоши Марго и Миланка.

— А папочка торт! — восклицает Марьяшка и обнимает Артема за шею.

— Обожаю зефир! — Артем по очереди прижимается губами к облачку светлых волос каждой дочки.

Снова на его лице появляется то трогательное выражение, и я опускаю глаза. Никогда не осмелюсь спросить у него, кто была та девушка. И никогда не признаюсь, что видела их на Рождественской ярмарке. Смотрела и плакала, потому что чувствовала себя толстой и некрасивой.

Не надо ему об этом знать.

— Так что там было дальше? — отвлекает меня от невеселых мыслей нетерпеливый голос.

— Да, мамочка, расскажи, что было дальше, — вторят отцу малышки.

Вновь подпираю рукой голову и продолжаю сказку. Вот только образы, которые крутятся в моей в голове, далеки от принцессы и дракона как Луна далека от созвездия Альфа Центавры.

***

Мои девочки спят, подложив ладошки под щечки. В такие минуты я их особенно люблю. Они выглядят как настоящие ангелочки, даже если накануне изрешетили в лохмотья сотни моих нервных клеток.

Осторожно поднимаюсь с кровати и некоторое время еще любуюсь сладкими сопящими бусинками. Они надежно укрыты руками своего похрапывающего отца, который раскинулся почти на всю кровать. На его груди калачиком свернулась Марьяша.

Стараясь их не разбудить, выхожу из спальни и иду на поиски кухонной зоны. Надеюсь, она здесь есть, и там найдется чай в пакетиках. Можно, конечно, заказать чайник с чаем из ресторана, но я боюсь разбудить детей. А тем более их папочку.

Папочка…

Невольно улыбаюсь, когда вспоминаю, как «плывет» Артем, когда девочки его так называют. Поразительно, что они сразу поверили в отцовство Асадова и безоговорочно его приняли. Прислушиваюсь к себе и понимаю, что ни капельки не ревную дочерей к отцу.

Может, оттого что убедилась, как они ко мне привязаны? А может, оттого что вижу, как серьезно относится к своему отцовству сам Асадов.

Нахожу и кухню, и электрочайник, и чай. Даже не один вид. Пока закипает вода, придирчиво осматриваю обустройство кухни, выходящей на просторную террасу. Хочется найти хоть какую-то недоработку, чтобы указать на нее этому заносчивому перфекционисту.

Только придраться не к чему. Уровень своих «Параллелей» Асадов с маниакальным упорством оттачивает до совершенства. Мне бы так научиться…

Заливаю порцию чая кипятком и выхожу на террасу. Апартаменты расположены на самом верхнем этаже, поэтому вид на город открывается потрясающий.

— Кто такой дедушка Джордж? — слышу сзади, и чуть не обливаю себя горячим чаем.

Оборачиваюсь. Артем стоит в проеме, опершись плечом, и тоже смотрит на город. Угораздило же его проснуться…

— Надо девочек переложить на подушки. И укрыть, — собираюсь пройти мимо, но он меня останавливает. Ну хоть футболку надел.

— Я уложил их на подушки и укрыл одеялом. Знаешь, они такие… — Артем замолкает, а я затаиваю дыхание.

— Какие?

Он молчит, долго молчит, затем уголки его губ плывут в улыбке.

— Маленькие. И трогательные. До сих пор не могу поверить, что у меня есть дети, — Артем запускает руки в волосы, и я отворачиваюсь.

Если он сейчас снова начнет меня обвинять, даже слушать не стану. Уйду к детям спать. Но Асадов будто чувствует мой настрой и меняет тему.

— Так кто такой этот Джордж?

— Джордж Рич. Мой друг.

— Почему тогда девочки называют его дедушкой? Он такой старый?

Наверное, все же пора идти спать, потому что в голосе Асадова мерещатся ревнивые нотки.

— Да, он немолод. Джордж разрешил им так себя называть. Он… Он очень помог мне, когда я узнала о беременности. И потом, когда родились девочки, тоже.

Замолкаю. Не собираюсь рассказывать Асадову в подробностях, как мы познакомились с мистером Ричем. Я вообще ничего о себе не хочу рассказывать.

— Все-таки, Аля, почему ты не захотела меня найти, когда узнала о детях? — Артем называет меня по имени, и мои внутренности скручиваются в узел. Где-то там одиноко плещутся несколько глотков чая. — Скажи честно, это была месть?

— Месть? Серьезно? — у меня перехватывает дыхание. — Ты выдал мне таблетку экстренной контрацепции, затем обвинил в шантаже. А я все равно должна была упорно добиваться твоего высочайшего внимания? Очнись, Асадов, мы с тобой из разных миров. Или мне стоило броситься под колеса твоей машины?

Артем недовольно хмурится, но сдаваться не собирается.

— Не строй из меня небожителя, Алена. И не преувеличивай мою недоступность. У меня во многих городах есть офисы, и если бы ты пришла…

— А ты не думал, что у меня просто есть гордость, Артем? — перебиваю его и продолжаю совсем тихо: — Ты не думал, что я не считаю нужным ставить тебя в известность?

— По какому праву? — вижу, что он заводится. — Это и мои дети тоже.

— Я знаю, почему ты со мной… почему меня… — запинаюсь, подбирая нужные слова, и мучительно краснею. Но все же пересиливаю себя.

У меня нет никакого желания щадить чувства Артема. У нас общие дети, больше нас ничего не связывает. Делать вид, что мы с ним старые добрые друзья не вижу никакого смысла.

— Ты думал, что я невеста твоего друга, Гордеева. И решил переспать со мной в отместку за то, что он переспал с твоей девушкой. Так кто из нас тут мститель, Асадов?

Отворачиваюсь, дрожа от обиды. На террасе повисает такая тишина, что я слышу стук собственного сердца.

— Она все-таки рассказала тебе, эта девка, которая пыталась меня шантажировать? — первым заговаривает Артем. Его голос звучит сухо и отстраненно.

— Да, Янка мне рассказала. Ее мама долго проработала у Гордеевых, она слышала, как о вас сплетничали в поселке. И о том, что девушку твоего друга звали Алина, тоже рассказала. Аля. Янка так меня называла, поэтому ты решил, что она это я.

— Я уже говорил тебе, что все шесть лет старался забыть о своем проступке, Аля, — говорит он, сцепив зубы. — Признаю, что поступил грязно и низко.

— Представляешь, я тоже хотела забыть, — дышу как паровой пресс. У меня внутри все горит от обиды и возмущения. В висках стучит, во рту пересохло, но я совсем забыла, что держу в руках чашку с чаем. — Выбросить тебя из головы и забыть как самый страшный кошмар. Но не вышло. У меня остались от тебя памятные сувениры. Целых три.

— Я знаю, что виноват перед тобой, — Артем наоборот удивительно спокоен. — И перед тобой, и перед детьми. Я хочу все исправить, Аля, поэтому я уже дал задание юристам. Я удочеряю детей, а ты выходишь за меня замуж.