Тридцать дней

— Я знаю имя убийцы наших детей.

За дверями кабинета наступает короткая тишина, а затем я слышу глухой голос Оркана:

— Кто?

И вновь тишина. Никто не нарушает ее, словно опасаясь произнести одно единственное имя, потому что это уничтожит их собственный мир, и без того трещавший по швам. Я не выдерживаю и заглядываю в малюсенькую щель. Трое мужчин стоят напротив друг друга и смотрят, кажется, не моргая. В центре их треугольника воздух густеет, мне даже слышится потрескивание разрядов. Вот-вот, и произойдет взрыв. Мне становится тяжело дышать, до того становится тяжелым и густым сам воздух. Хватаюсь за грудь, не в силах отвести взгляда от трех Созидающих, вижу, как кулак Орканиса сжимается, разжимается, и воздушник, так и не услышав ответа, догадывается сам. Он сипло выдыхает:

— Нет.

— Да, — жестко отвечает Регинис.

И вновь тишина. Орканис закрывает лицо ладонями, Регин сверлит его взглядом, папа накрывает плечо воздушника ладонью.

— Мы все были слепы в своем доверии, — говорит отец. — Пока Регин, повинуясь своей стихии, был занят Ирис, пока я упивался покоем и равновесием мира, пока ты развлекался, паук ткал свою паутину, затягивая туда наших потомков.

— Ирис… — эхом повторяет Орканис.

Я невольно отшатываюсь от деверей, но споров за меня не возобновляется.

— Он стравил вас, использовав мою дочь, как наживку, — зло произносит папа.

— Сделал из друзей врагов, — кивает Регинис.

— Отвлек на борьбу за малышку, — бесцветно добавляет Оркан.

— И уничтожил за это время почти все наше потомство. Следующие…

— Мы.

— Да.

И вновь тишина. Она похожа на предгрозовое облако, так же давит, пугает скорой грозой. Кажется, еще мгновение, и кабинет отца расколет пополам молнией.

— Слепец, какой же слепец, — с мучительным стоном произносит Орканис, закрывая лицо руками. — Я сам позволил ему управлять мной. Доверял, всё доверял, все свои помыслы, опасения, надежды. Слушал, раскрыв рот, глотал его слова, верил… Он привел меня в тот день, когда я… Бесконечный Хаос! Регин, он мог знать, что ты идешь сюда?

— Да, — неожиданно хрипло отвечает водник. — Он был у меня, уговорил появиться на Холме. Сказал, если увидишь ее хотя бы издалека, уже будет легче.

— Мне сказал, что нужно поговорить с Тером и потащил за собой, по той же причине: «Хоть издалека поглядишь, страдалец», — невесело усмехается воздушник.

— И знал, что Ирис уже тянется к Регинису. Знал, что она тоскует… Он отвлекал меня, чтобы ослабил внимание за дочерью, — кулак отца с силой опускается на стол.

— Мы видели, как Ирис и Регин поднялись на вершину холма, — добавляет Орканис.

— «Мне нужно поговорить с Тером наедине», — вот что он сказал. Дал понять, чтобы я не мешался, и меня понесло на холм. Эта тварь хотела моими руками убить малышку? Да?! — от яростного вскрика воздушника я снова вздрагиваю. — Вайтор отлично знает мою вспыльчивость, знает, что в ярости разум может мне отказать. Он надеялся на то, что я сам убью ее?!

Тяжело сглотнув, папа отрицательно качает головой:

— Не обязательно. Регинис был с ней рядом… А вот окончательный раскол… Но если бы убил, это сломало бы Регина, оставалось бы просто добить. Это был бы удар по всем нам разом. Тьма…

— Ирис — потомок с даром. Она под прямой угрозой, — Регин вдруг становится собранным. — Пока Вайтор не понял, что нам все известно, и не наделал пакостей, его нужно устранить. Никаких разговоров, Тер. Он Созидающий и не смел отнимать жизни даже чужими руками. Творец, преступивший черту, приговаривается к смерти. Это истинное обоснование. Он преступил и должен быть наказан.

— Согласен, — кивает отец.

Они смотрят на Орканиса. Воздушник стоит, опустив голову, он сейчас похож на сломанное дерево. Он молчит. Папа и водник переглядываются.

— Оркан, — зовет Регинис.

— Не годы, полторы тысячелетия бесконечного доверия, — вместо ответа произносит воздушник едва слышно. — Он был мне ближе всех. Я слушал его, верил, поддерживал, и что? Нож в спину? Предал… И ради чего? Власть? Ненавижу… Ненавижу!

— Оркан…

— Я удавлю его своими руками без всяких обоснований.

— Орканис, стой! — выкрикивает Регинис, но мощный порыв ветра заполняет кабинет, распахивает дверь, и я отлетаю в сторону.

За ревом стихии не слышно моего вскрика. Через краткий миг от вихря не остается даже воспоминания, кроме разбитой мебели и вывороченных рам с разбитыми стеклами. Ветер исчез и Орканис вместе с ним.

— Тьма! — в ярости выкрикивает Регин. — Несдержанный дурак! Один он не одолеет Вайториса. Тот поймет, что мы знаем о его намерениях…

— Догоним, — едва не рыча от злости, бросает отец.

Когда я вновь заглядываю в кабинет, там уже никого нет…

— Бесконечный Хаос, — выдохнула я, хватаясь за грудь. — Битва с огненным демоном…

Ухватилась рукой за стену. Так вот почему Орканис не вернулся, он помчался к Вайторису, и эту драку видели айры. Значит, в тот день он пришел, чтобы выкрасть меня, так? Кажется, так. Но его остановили, рассказав о том, что… Я бессильно сползла на пол, запустила пальцы себе в волосы, сжала их в кулаках и уставилась перед собой бездумным взглядом.

— Чудовище, — прохрипела я. — Какое же чудовище.

Семнадцать лет целенаправленно убивал потомков трех Созидающих, потому что испугался, что в любой момент с ними могут повторить опыт, который проделали с моей матерью. И если не это поколение, то следующее могло родиться с даром Созидания. Соперников и противников у Вайториса могло прибавиться, и он начал выводить семя своих друзей под корень. Но… Но тот младенец, которого спрятал Регин! Что стало с ним?

Мой взгляд метнулся к кровати. Скай беспокойно ворочался. Возможно, он смотрел во сне мои воспоминания? Тем лучше, не хочу повторять всё это вслух. Слишком тяжело, слишком ужасно то, что я подслушала в тот день.

— Младенец… Я спрятал младенца, — машинально прошептала я, повторяя слова Региниса.

Скайрен Аквей потомок выжившего младенца? Наверное. Скорей всего, иначе откуда дар? Но! Но от магов рождались только маги! Сколько выросло поколений после того, как отец, Регин и Оркан решились связать свою судьбу с женщинами из этого мира? Не десять и не двадцать лет. Сто? Пятьсот? Достаточно для того, чтобы они с уверенностью говорили, что в детях нет дара Созидания. Были уверены в том, что это невозможно. Тогда как? Дети спасенного малыша должны быть магами и не больше. Но Скай — творец… Непонятно. Не получается. Значит, что-то было еще? Что?! А мой брат? Что стало с ним? Вайторис убил Кая?

— О-ох, — простонала я, вспоминая лицо своего неугомонного братца. — Не хочу, нет…

Мотнула головой, отгоняя жуткое видение безжизненных карих глаз. Скай застонал вслед за мной. Я вскинула голову, мгновение смотрела на него и поползла к кровати. Добравшись, сжала свесившуюся с края ладонь своего водника, прижалась у ней щекой и зажмурилась…

— Что случилось?

Мама входит следом за мной в разгромленный кабинет.

— Они ушли, — бесцветно отвечаю я.

— Куда?

— Кажется, убивать Вайториса, — произношу я и порывисто оборачиваюсь к маме.