Тридцать дней

— Ирис…

— Нет, Скай, я устала слушать мерзкую ложь того, кто даже не был на поле брани, — я склонила голову к плечу, с интересом рассматривая Мендака, тот отступил еще на шаг. — Так вот, о ласках. Мне бесконечно жаль одного, что дар Вайториса покинул меня, но жаль лишь сейчас и только по одной причине — я бы с радостью показала тебе те объятья, в которых побывал Скайрен Аквей. Я бы провела тебя через все твои страхи, заставила испить до дна чашу твоего собственного яда. Ты скулил бы, как шелудивая собачонка, моля о пощаде, ведь в тебе нет ни силы духа Ская, ни его благородства, ни терпения! Он выжил лишь благодаря своему упрямству и тому, что я не позволяла ему умирать. Ты всё еще завидуешь году в объятьях Тьмы, маг?

— Но как же тогда он смог вырваться из плена? Как принес вас в свой замок? — леор Гаст уже оправился от всплеска моего гнева.

— И как смог простить? — подала голос воздушница Винд.

— И отвергнуть чистую душу Эйволин Аллиерт, — пробормотал себе под нос Мендак.

Вот теперь мне не хотелось рассказывать, с какой целью я несла в темницу вино, смешанное с кровью. Однако мне на выручку пришел Скай.

— Всего лишь очередная шалость, которая оказалась судьбоносной. Ирис, тогда еще Игнис, подмешала в вино свою кровь и принесла его мне в темницу. Она влила его мне в рот, но результат вышел не таким, каким она ожидала. Кровь Созидающей, пусть и дремавшая, благодаря стараниям рыжего, пробудила мою спящую сущность. Более того родная стихия Ирис отозвалась на всплеск моего дара. Это стало первым проявлением притяжения стихий. Вайторис взбесился, не осознав, что происходит на самом деле. Меня приказал убить, Ирис лишил своих даров, сделав обычной смертной на некоторое время. Стражники сняли меня с цепей и бросили на пол, думая, что изможденный пленник никуда не денется. Но силы прибывали, и я смог не только покинуть камеру, но и призвать свою стихию там, где была заблокирована любая магия. Ирис я нашел по возникшей между нами связи. Заманил в ловушку и унес с собой.

— Но как ты прости ее?! — воскликнул Фэйр. — Сейчас вы стоите, как добрые друзья, но если она сказала правду…

— И ради той, кто издевался над тобой, ты отказался… — с насмешливым высокомерием подхватил оправившийся Мендак, но его бесцеремонно оборвала лейда Личфиелд:

— Да хватит уже, Айгет, — она раздраженно передернула плечами и подошла к нам со Скаем. — Мне хватило доказательств. Я с вами.

Леор Гаст покачал головой и сделал несколько шагов вперед.

— Однако и мне достаточно того, что видел и слышал. Сложно довериться, но отвергать совсем то, что увидел собственными глазами, глупо. Леор Аквей, у нас есть время подумать?

— Но предсказание! — воскликнула лейда Винд.

— Оно сбылось, Исель, — устало отмахнулась Тейда. — Скай встретил женщину, которая подарила ему истинное могущество. Вот она, стоит перед вами. Ни Эйви, ни кто-либо еще, только эта лейда — Ирис, Игнис, какая разница? Она его истинная избранница, и никто другой.

— Нужно быть слепцом, чтобы этого не увидеть, — произнесла Камилл Личфиелд. — Никогда раньше Скай не проделывал ничего подобного. И мы можем сколько угодно не верить тригу и айру, но одного у них отнять невозможно — эти создания не умеют лгать, особенно триги. И я вижу, как и они, и змея, и все эти легкокрылые создания, и цветы.

— Но она же убийца!

— Когда на чаше весов лежит жизнь моих детей, я выберу их жизнь. К тому же нрав Мендака многим из нас хорошо известен, ему я доверяю еще меньше, чем Игнис Сиел. Но главное, я доверяю Скайрену Аквею и своим глазам. Мое решение неизменно.

— Я тоже верю Аквею и своим глазам, — к нам присоединился Дайм.

Рварн и Оэн Быстрокрылый приблизились и встали за нашими спинами. Еще несколько магов вышли из общей массы магов, заняв места рядом с нашими сторонниками. Гаст так и остался стоять в стороне от всех.

— Ну, хорошо! — воскликнул один из землевиков. — Пусть пророчество сбылось, и Игнис, или Ирис, именно та женщина, которая усилила Аквея. Я тоже видел и арку, и змея, и появление самой… Ирис. И бабочек со стрекозами я тоже вижу. Но если поверить, то перед нами стоят новые боги, так что ли?! Скайрен Аквей, с которым мы выпили ни один кувшин доброго вина, Создатель? Но это же…

— Глупость, — закончил за него с нажимом противный Мендак.

Скай закатил глаза и одарил кровожадным взглядом надоевшего водника.

— К Тьме, какие боги? Наличие дара Созидания не делает нас богами. Это всего лишь иная сила, имеющая иные законы возникновения и управления. Более могущественная, да, но так же основанная на стихиях. Я по-прежнему водник, Ирис

— землевик. Откуда у меня в крови этот дар, я не знаю. Возможно, наш род идет от Региниса, но утверждать этого нельзя, потому что ни подтверждений, ни опровержении этой теории нет. Возможно, ответ есть у Ирис, но ее память еще не полностью восстановилась. И история исчезновения прежних Созидающих, как и причина, почему Созидающий Вайторис стал Разрушителем, нам сейчас неизвестна. Но то, что рыжий приложил к этому руку, мы уверенны. Айры видели его сражение с Орканисом, после этого воздушник исчез. Что случилось с Терраисом и Регинисом, мы тоже не знаем, но точно одно — их нет. Что еще вы хотите увидеть или услышать? — маги безмолвствовали, даже Мендак. — Если вы хотите сохранить наш мир, если мечтаете вернуть прежнюю силу магов, если желаете избавиться от власти Вайториса, мы призываем вас услышать нас призыв. Сейчас, как никогда, мы близки к этой цели.

— Но эта женщина…

— Да что вы знаете о ней?! — неожиданно зло воскликнул Скай. — Вы ничего о ней не знаете!

Я вздрогнула, вдруг услышав совсем другой голос, когда-то в горячности кричавший эти слова. Перед внутренним взором вновь встал совсем другой Совет, даже не Совет, а тайная встреча магов. И Торн Айер, защищавший меня. Аналогия произвела жуткое впечатление. Сомнения захлестнули меня, сомнения и страх, что я потеряю и этого мужчину, сдавил сердце ледяной ладонью. Тут же рука Ская легла мне на талию, и я оказалась прижата к воднику.

— Я не буду никого неволить, не буду убеждать и уговаривать, — продолжал Аквей. — Но я прошу задуматься обо всем, что вы узнали. Кто считает, что его гордость и спесь важней жизни, могут покинуть мой замок. С теми, кому нужно время, я буду рад встретиться завтра и услышать его решений. На этом мы закончим Совет, больше нам добавить нечего. — Затем обернулся к айру и тригу: — Оэн, Рварн, вы придете завтра, или останетесь в замке?

— Каменные стены давят на плечи, — ответил вожак тригов.

— Мне тоже дышится легче среди Свободных гор, — поддержал айр.

— Тогда завтра призовите меня также, как сегодня, и я открою вас врата, — кивнул Скай.

С пола поднялась уже знакомая арка, и первые гости распрощались с нами до завтра.

— Тетушка, — Аквей подал руку провидице, второй рукой сжал мою ладонь. — Я провожу женщин и вернусь. В пиршественной зале уже накрыты столы для вечерней трапезы. Прислуга проводит вас, благородные леоры и лейды. Если желаете, ужин вам принесут в покои. До скорой встречи.

Мы покидали залу Совета втроем, и кроме стука каблуков да шороха змеиного тела по каменным плитам пола иных звуков не было. Маги безмолвствовали.

Глава 16. День семнадцатый

Ночь зажгла звезды над Долиной трех озер. Замок стих, утомленный тяжелым днем. Часть магов покинули Совет, как только двери залы открылись, часть разошлась по покоям. В пиршественную залу спустились немногие, остальные предпочли остаться с собой наедине, чтобы принять решение, независимое от мнения остальных. Это было верно. То, что было озвучено на Совете, требовало осознать, не опираясь ни на обличительные возгласы кого-то вроде Мендака, ни на совместные рассуждения.