Тринадцатая ночь

Они лежали рядом, мокрые от пота, задыхающиеся.

– Прости… плохая выдержка, – сказал он между выдохами.

– Шшш, – нетвердой рукой она погладила его по голове. – Восхитительно.

– Грейнджер…

– Ммм? – она чмокнула его в шею.

– Останешься? Сегодня?

– Да.

– Хорошо.

Она перевернулась на бок, волосы остались разбросаны по подушке, рука лежала на его груди.

– Грейнджер?

– Ммм?

– Мне вроде как даже нравится, что я не помню, как занимался сексом с другими.

Она крепко поцеловала его.

– Грейнджер?

– Ммм?

– Думаю, я как бы в тебя…

– Шшш.

– Ладно.

– Спокойной ночи, Дрейк.

– Спокойной ночи, Грейнджер.

Кажется, она заснула мгновенно. Он поцеловал ее в лоб и слушал ее дыхание, пока сам не вырубился.

========== Глава 16. Непростое воскресенье ==========

Воскресенье

Ветер свистел в ушах. Все кругом было объято туманным маревом зеленого света.

– Драко, Драко, ты не убийца, – сказал старик.

– Откуда Вам знать? – быстро спросил он.

И тут же понял, как по-детски это прозвучало. Краска смущения мгновенно залила щеки. Он чувствовал, что его вот-вот стошнит. Палочка буквально пылала в его руке, он сильнее сжал ее, направляя на старика. Тот умолял его не делать этого, но напуганным почему-то не выглядел.

– Вы не знаете, на что я способен! – на этот раз с силой выкрикнул он. – Вы не знаете, что я уже сделал!

Он чувствовал, что родители стоят прямо за спиной, заставляя его сделать это. Может быть, в этот раз, если он обернется достаточно быстро, он сможет их увидеть. Нужно было по крайней мере попытаться. Он крутанулся на месте, но они тут же растаяли. Вместо них там был Он. Человек-змея.

– Ты разочаровал меня, Драко, – голос его был будто маслянистый. Окунающий в грязь. Душащий. – Они умрут, потому что ты подвел меня. Ты будешь смотреть на это. А потом последуешь за ними.

– Нет… – свой голос он едва слышал.

Внезапно зеленый свет в небе сжался до маленького шарика и понесся вниз к башне. Он поднял руки над собой, пытаясь защититься от сумасшедшего огонька. Будто стрела, он пронзил его, ударив прямо в предплечье левой руки, послав по телу жгучую боль.

Непроницаемая тьма поглотила его, когда он закрыл глаза.

Вдруг в этой черноте появился еще один человек, пытающийся растормошить его, настойчиво и обеспокоенно повторяющий его имя. Только не совсем его имя. Что-то похожее, но не оно.

– Дрейк? Дрейк? Проснись. Это всего лишь сон. Проснись!

Он резко распахнул глаза. Серый рассветный свет заливал комнату. Он был в постели. Она была здесь, рядом с ним, окутанная какой-то туманной аурой. Простыни превратились во влажный, перекрученный беспорядок. Его предплечье буквально горело. Он застонал и поднес его ко рту, ожидая, что на губах сразу появятся волдыри. Но этого не произошло. Он убрал руку ото рта и сбросил простыни на пол.

– Блять…

– Башня? – спросила она.

– Я там, блять, был, Грейнджер. Я знаю, что был. Это. Не просто. Сон.

– Дрейк…

– Драко.

– … Что?

– Так они меня называли. Старик, и тот… другой. Драко. Как ты зовешь меня иногда.

– Твое подсознание, наверное, смешивает все в…

– Нет. – Он выбрался из кровати и потянулся за своими боксерами.

– Куда ты?

– На пробежку, – он открыл шкаф и вытащил оттуда носки, нейлоновые шорты и футболку.

– Сейчас? Еще даже шести нет.

– А почему, блять, меня должно это беспокоить? – спросил он, завязывая шнурки на кроссовках.

– Не уходи. Останься. Я сейчас принесу стакан воды. Мы поговорим…

– Скоро вернусь.

Он особо и не помнил, как открыл дверь квартиры, сбежал по лестнице и вышел на улицу. И сразу понесся вперед, не обращая внимания на сопротивление в мышцах. Резкий холодный предрассветный воздух прорывался сквозь еще свежие воспоминания о сне, не желавшие покидать голову.

Он полностью сфокусировался на глухом звуке, с которым кроссовки стучали по асфальту, на паре, вырывавшемся изо рта при каждом выдохе. Бешеный ритм пробежки прочищал разум, медленно, но верно, пока единственным, что он осознавал, не стали боль в ногах и пылающий огонь в легких.

***

Вернувшись в квартиру, он остановился в гостиной, сгорбившись, уперевшись ладонями в бедра, пытаясь отдышаться. Она высунулась из кухни, и он сразу выпрямился. Она уже приняла душ и снова надела его одежду. Он лишь кивнул ей, голова слишком плохо соображала, чтобы выдавить хоть какое-то подобие приветствия.

– Привет, – сказала она, кидая ему банан.

Тот ударился о его плечо. Он усмехнулся, поднял его с пола и поблагодарил ее.

– Я бы и стакан воды тебе кинула, но боюсь, беспорядок будет еще тот.

Он полностью выпрямился и выровнял дыхание.

– Согласен.

– Тебя долго не было.

– Да, – он прошел мимо нее на кухню.

Присев на краешек стола, он заметил полупустую чашку чая и открытый конверт. И хотя это раздражало, он не мог не признать, что право у нее было. В конце концов, воскресенье уже наступило. Он достал из шкафа стакан и налил себе воды.

– Я позаимствовала твою одежду.

– Я заметил, – он налил себе второй стакан. – Трусики в стиралке?

– Нет. У меня были запасные.

Он приподнял бровь. Кончики ее ушей загорелись. Он прикончил второй стакан и принялся за банан.

– Я прочла твои записи.

– Я видел, – банан уже исчез в его рту. За ним последовала пригоршня миндаля из банки, которую она предусмотрительно поставила на стол.

Она переступила с ноги на ногу. Он сам ненавидел взгляд, которым глядел на нее – ненавидел то, как пытался отдалиться от нее после ночи, когда они стали так близки. И все равно не посмотрел иначе, потому что так было проще, потому что это было равносильно еще пятнадцати километрам бега.

– Я в душ.

– Хорошо.

Он взял сменную одежду с собой и снял футболку, только закрыв за собой дверь ванной. Ему не хотелось снова оказаться с ней в постели, снова почувствовать себя обнаженным, открытым. Не сейчас.

Когда он закончил с душем, то понял что все его проявление скромности не имело никакого значения, потому что выйдя, у двери он ее не обнаружил. Он расчесался и повесил полотенце. От запаха блинчиков его желудок громко заурчал.

Войдя на кухню, он налил себе еще стакан воды. Она положила по три блинчика на каждую тарелку и вручила ему вилку.