Тринадцатая ночь

– Да. – Она сделала огромный глоток.

– Что происходит, Гермиона?

– Сначала ты.

– Ну, для моих-то новостей огневиски не нужно.

– Так даже лучше. Давай их послушаем.

– Мы с Джинни назначили дату.

– Давно уже пора, Гарри. И когда.

– Десятое августа.

– Прекрасно, – она тепло обняла друга. – В Норе будете праздновать?

– Конечно. Думаешь, Молли позволит где-то еще?

– Ты прав. И о чем я только думала? Так Джинни согласилась надеть платье своей матери? Ну, то, с птичками?

Гарри втянул щеки.

– Понятия не имею. Тема болезненная, я стараюсь не вмешиваться.

– Разумная стратегия с твоей стороны. Так что, летняя свадьба? Гарри, это будет так красиво. – Волна удовольствия разлилась по ее телу. Настоящим облегчением было говорить об этом вместо очередного передумывания все тех же мыслей, что сверлом вкручивались в ее голову все выходные.

– Твоя очередь, Гермиона, – сказал он, жестоко вырвав ее из ее солнечной страны мечтаний.

– Моя очередь для чего? – она теребила край футболки Драко. Та пахла его порошком, а ее кожа до сих пор пахла его мылом.

– Этот фокус не пройдет, Гермиона. Не со мной.

Слезы побежали по ее щекам до того, как она успела остановить себя.

– О, Гарри… – воздух будто застрял в груди, она не могла нормально дышать.

– Сейчас полдень. А ты только вернулась из его квартиры что ли?

Она кивнула. Он положил руку на ее трясущиеся плечи.

– Он… он что-то сделал с тобой?

Ее голова взметнулась вверх.

– Что? Нет. Конечно, нет.

– Тогда… что… Гермиона… ты что…

– Да, ладно? Да.

– Гермиона… – его голос остался мягким, но была в нем нотка неодобрения… или, может быть, беспокойства… она никогда не могла отличить одно от другого.

– Я знаю, Гарри. Я знаю. Поверь мне, я знаю. Ничего не могу поделать. Ничего не могу поделать с тем, что чувствую.

– О, Гермиона, – он притянул ее ближе, позволив реветь у него на плече безо всяких вопросов. Несколько мгновений спустя она подняла голову и убрала волосы, прилипшие к лицу. Очень неприятная мысль прокралась в ее голову.

– Гарри… ты ведь пришел не просто, чтобы сказать о дате свадьбы. Ты мог сказать мне на работе завтра. Или прислать сову, пригласить на обед и там сказать.

– Нет, я просто… – он замялся. – Ладно, хорошо. Рон попросил меня зайти.

– Вот же надоедливый засранец, – пробурчала она.

– Гермиона, он просто беспокоится за тебя.

– Конечно же, беспокоится он за меня. Надоедливый засранец, – она встала и начала ходить по комнате.

– Ты снова это делаешь! Не могла бы ты присесть?

– И какое он имеет право отправлять тебя ко мне, как сторожевого пса? Что он тебе вообще сказал?

– Гермиона, да я бы то же самое сделал на его месте! Драко Малфой просто…

– Да неужели ты не понимаешь? – она прекратила нарезать круги и повернулась к нему, плюхнувшись на подлокотник дивана. – Он не тот человек, которого мы знали тогда.

– Тебе-то откуда знать?

– Оттуда! Гарри, я проводила с ним время, я с ним разговаривала, я…

– Спала с ним?

– Это не твое дело, – прошипела она. Но знала, что румянец на ее щеках и одежда на ней ответили на его вопрос.

– Гермиона, послушай…

– Гарри, ты не…

– Нет, послушай меня, – он положил руки на ее плечи. – Гермиона, я говорил правду, когда сказал, что доверяю твоим суждениям. И всегда буду доверять. Ты самый умный, добрый и здравомыслящий человек из всех, что я когда-либо встречал. Так что если ты говоришь, что он изменился, я тебе верю. И если говоришь, что тебе… нравится проводить с ним время, то я доверяю, что ты делаешь, как считаешь лучше. Но слушай… куда это все приведет?

– Не знаю, – ответила она, полубормоча, полурыдая. – Не знаю, Гарри.

Он отвел ее обратно к дивану, но она все равно не села. Он вздохнул и начал ходить вместе с ней.

– Что насчет… снов? Становится хуже?

– Намного. – Она кратко описала содержание его дневника и сна прошлой ночью.

Гарри смачно выругался.

– Пока он бегал сегодня, я зачаровала его ручку и блокнот тем же заклинанием, что использовала на своих. Все, что он напишет в своем дневнике, тут же появится здесь, – сказала она, нарыв маленькую записную книжку в своей сумке. Открыла на первой странице. Все еще пустой. – Так я смогу следить за ним до нашей встречи в четверг.

– Гермиона, мы должны обратиться к Совету.

– Нет.

– Гермиона…

– Еще не конец месяца, Гарри.

С его губ сорвался вздох разочарования.

– Хорошо. Тогда какой у тебя план?

– Я кое с кем поговорю. С тем, кто был в подобной ситуации.

– С кем?

– Я читала об одной ведьме, которая однажды стерла воспоминания своего любимого, но с заклинанием что-то пошло не так. Хочу понять, сможет ли она рассказать мне что-нибудь, что поможет.

– Я иду с тобой.

– Нет, Гарри.

– Но…

– Нет. Это будет не опасно. Она старая женщина.

– А если она скажет тебе, что нельзя ничего сделать?

Гермиона открыла рот, но ничего не ответила, посмотрела на потолок и вдохнула всеми легкими.

– Тогда мы можем идти в Совет. Обещаю.

– А что, если она скажет стереть его воспоминания еще раз? И исчезнуть из его жизни?

Слезы побежали по ее щекам. Взгляд ее был сфокусирован на углу комнаты.

– Тогда я так и сделаю. Я просто хочу помочь ему, Гарри.

Он сложил руки на груди и покачал головой.

– Мне это не нравится.

– Я знаю.

– А что если…

– Слишком много «что если». Нет смысла перебирать их все.

Они обменялись взглядами и одновременно прикончили огневиски, слегка покашливая, когда ставили пустые стаканы на стол.

– Ты ведь Гриффиндорка от и до.

– Потому что могу пить огневиски?

– Потому что делаешь это для него. Что бы «это» не означало. Но раз уж ты упомянула, огневиски действительно довольно крепкий.