Тритон ловит свой хвост

— Да, Буржум…гайол, — с запинкой выговорил Ил Су. — Прости, если мой вопрос неуместен.

— Что ты, — Буржумгайол обернулся. Его лицо осветила улыбка. — Знать имена тех, с кем будешь жить, знать, почему у них такие имена — не преступление, это похвально. А сейчас поторопимся, надо уйти подальше.

Странный обычай. Ил Су дёрнул головой. Странный, но правильный, наверное. Когда юноша из одного рода берёт в жёны девушку из другого, два рода становятся одним, хотя бы в одной семье. Оба родовых имени не забыты, и всегда понятно, кто откуда. Да, это правильно, хотя и непривычно.

— А если бы ты взял жену из своего рода? — снова спросил Ил Су.

— Я стал бы Буржумгайол Кулдэлэ, — сказал Буржумгайол. — Так бывает нечасто, но бывает.

После этого он умолк и зашагал быстрее, так, что Ил Су и Он Си едва поспевали за ним. Скоро воды под ногами стало меньше, потом внизу захлюпал один сырой ил. Местность вокруг медленно, но неуклонно шла в гору. Пропал тростник, его сменил незнакомый Ил Су краснокорый кустарник с длинными и узкими листьями. Под ногами зашелестела трава.

— Ой, — пискнула Он Си. На её щиколотке выступила кровь. Буржумгайол резко обернулся.

— Прости, — виновато сказал он, — я не подумал. Здесь не пройти босиком, это злая трава. Мы называем её нож-трава.

Он раскрыл суму, которая висела у него на плече, и достал оттуда короткие кожаные сапожки.

— Великоваты, но что поделаешь, потом наладим по ноге. А ты, — он взглянул на Ил Су, — потерпи. Твоя обувка тоже не для нож-травы, но она есть.

— Я буду осторожен, — пообещал Ил Су, посмотрев на свои сандалии. — Куда мы идём?

— Вон там наш дом, — Буржумгайол показал рукой вперёд, туда, где над берегом поднимался серо-коричневый сланцевый холм.

Сначала показалось, что до холма рукой подать, но час проходил за часом, холм рос, но, казалось, не приближался. Потом кустарники разбежались в сторону, и холм как будто скакнул навстречу. Взметнулись ввысь неровные каменные склоны, кое-где поросшие буро-зелёным мхом.

— Мы почти дошли, — объявил Буржумгайол.

— Мы так долго шли, — снова не удержался от вопроса Ил Су. — Что вы делали на реке? Ведь вы не могли знать, что встретите там нас?

— Нет, конечно, — ответил Буржумгайол. — Мы охотники.

— А как же?.. Мы испортили вам охоту?

— Ничего, зато мы нашли новых брата и сестру.

Их процессия, тем временем, подошла к склону. Почти отвесные склоны, выщербленный, даже на первый взгляд ненадёжный камень…

— Как мы заберёмся туда? — удивился Ил Су.

— Не беспокойся, брат, — сказал Буржумгайол.

— Почему брат?

— Храмы есть везде, — ответил охотник, и Ил Су всё понял. Это беглецы, такие же, как и они! А храмы есть везде, где верят в жестоких богов. А иных богов и нет, боги всегда жестоки.

Они подошли ещё ближе, и впереди открылась узкая — двоим не разойтись — расщелина.

— Нам сюда, — улыбнулся Буржумгайол.

— А мы не стесним?..

— Не бойся, брат, — ответил Буржумгайол. — Там много свободного места. Ты скоро увидишь.

И Ил Су увидел. Но сначала их ждал путь наверх. Наверное, для Буржумгайола и его сыновей он был коротким, ведь привычный путь всегда короток. Для Ил Су и его любимой миновал, казалось, не один час. Чем выше они поднимались, чем чище и прохладнее становился воздух. Иногда расщелину пересекали ручьи. Весело звеня, несли они свою воду вниз, к великой реке. Потом расщелина кончилась, и они вышли на широкую террасу. На ней было устроено поле. Женщины ходили по колено в воде и один за другим высаживали в воду кустики ройса.

— Откуда здесь плодородная земля? — робко поинтересовалась Он Си.

— Снизу, красавица, — сказал Буржумгайол. — Её принесли сюда в корзинах.

— Так много!

— Нашему поселению много лет. Приходят новые люди, и тогда мы устраиваем новую террасу. Вам тоже придётся поработать, — он рассмеялся. — Это тяжёлый труд, зато у нас никто не голодает.

— Я никогда не сажала и не выращивала ройс, — потупилась Он Си.

— И я, — добавил Ил Су.

— Научитесь, — обнадёжил их Буржумгайол. — Впрочем, мы рады всем, кто умеет работать руками. Что ты умеешь, красавица?

— Я храмовая вышивальщица, — ответила Он Си и покраснела. — Я ткала и вышивала священные накидки.

— А ты? — обернулся Буржумгайол к Ил Су.

— Ловец, — коротко ответил Ил Су.

— Можно подробнее? — попросил их спаситель. — Каждый брат или сестра может приносить пользу, надо лишь понять, к чему приспособить их умения.

— Я ловил группиев.

— О-о-о! — восхищённо протянул Буржумгайол. — Я всегда восхищался теми, кто это умеет. Пойдёмте же скорее, я познакомлю вас со старостой. Кому и чем заниматься, решает он.

Глава 4

За десять дней они трижды меняли стоянку, каждый раз подбираясь всё ближе и ближе к горам. Ручей кружил и петлял, то пропадая среди камней и древесных завалов, то выбираясь на поверхность, образуя в земле бочажки и промоины. Каждый раз, когда ручей тёк в песчаном или каменистом русле, Антон доставал лоток, залезал в воду и делал пробную промывку. Иногда попадались золотые чешуйки, и тогда Антон надувался от гордости так, словно самолично это золото в ручей положил, и что это без пяти минут богатство. Илья Витальевич только посмеивался: всего добытого Антоном не хватило бы окупить дорогу в один конец. Зато отпуск удался на славу! Чистый, напоённый смолой воздух, девственная, практически нетронутая природа, солнце, вода, пусть и малость радиоактивная. Но ведь малость, самую малость! Илья Витальевич с удовольствием рыскал по окрестностям, разведывая кольца и петли ручья, собирал и готовил грибы, наперегонки с сыном ловил юрких ящериц, что грелись на камнях, в общем, веселился и дурачился, будто вернувшись на тридцать с гаком лет назад, когда ему было столько же лет, сколько Артёму. Нечего и говорить, насколько доволен был Артём. Ни в какой Турции или Таиланде так не развлечёшься.

Наконец, они добрались до подножия гор. Отрог, названием которого Илья Витальевич так и не поинтересовался, встал перед ними. Чтобы увидеть вершины, приходилось задирать и откидывать голову, рискуя потерять равновесие. Ручей, который бодро бежал вдоль каменной стены, в конце концов ушёл внутрь горы, растворился в трещинах. Это страшно не понравилось Антону. Никаким входом в золотоносную пещеру, на который он надеялся, здесь и не пахло.

— Почему ты вдруг решил, что мы сможем попасть внутрь? — спросил его Жогин однажды. — Это же просто вода. Я понимаю, если бы прошёл миллион лет, но ведь прошло всего шестьдесят!

— Обязательно должен быть проход внутрь! — угрюмо ответил Антон. — А иначе… иначе… Я не знаю, что иначе! Какой смысл тут елозить, если мы не можем попасть внутрь? Только время терять.

— Не скажи, — сказал Илья Витальевич. — Я сам прекрасно развлёкся, да и Артёмка доволен.

— А я — нет! — отрезал Антон. — Я должен попасть в эту чёртову пещеру!

Но дни шли, а входа внутрь горы всё не находилось.

— Последние два дня, — решил, наконец, Илья Витальевич. — Не знаю как ты, — он посмотрел на сердитого приятеля, — а мне на работу пора. Артёму скоро в школу, да и людей от семьи отрывать… — он показал на Виктора и Вадима, которые, открыв капот, копались во внутренностях машины. — Кроме того, технику пожалеть нужно…