Тритон ловит свой хвост

— Ты прав, — согласился Антон. — Дурень я, повёлся на глупую идею. Сам себе удивляюсь.

…Илья Витальевич проснулся вскоре после рассвета. Свистел ветер, хлопал нейлон палатки, низкое утреннее солнце, проникая сквозь частокол древесных стволов, заглядывало в окошко палатки. Свистела какая-то ранняя птаха. Илья Витальевич закрыл глаза, намереваясь урвать ещё минут двести, но услышал странный звук. По полянке, где они устроили бивуак, кто-то ходил. Медленно и осторожно, крадучись. Причём, это был кто угодно, только не члены экспедиции! Артём, умаявшись за день, дрых рядом без задних, что называется, ног, а шаги всех остальных Илья Витальевич успел изучить и теперь узнавал с даже закрытыми глазами.

Сначала Илья Витальевич подумал, что это медведь решил проверить, нельзя ли в логове двуногих чем-то поживиться? Вроде и не встречали в окрестностях медведей, Илья Витальевич о таком не слышал, но ведь всё случается когда-то впервые? С другой стороны, они так нашумели за последние дни, что все медведи, если они и были, давно разбежались. Медведь зверь осторожный и, если сыт, предпочтёт обойти человека по широкой дуге. А медведь нынче сыт, потому что добычи, не считая свежей зелени и грибов, в лесу полно.

А если не медведь, то кто?

Осторожно, стараясь не шуметь и не шевелить палатку, Илья Витальевич посмотрел в окошко. Пусто. Шевелятся ветви кустов, ветер гнёт траву к земле, но это всё простые, безопасные движения.

Снова хрустнул сучок под чьими-то ногами, потом звякнул оставленный с вечера у костра котелок. Дьявольщина! Ну почему он поставил палатку окошком к лесу, а не к костру? Идиот, дурак, простофиля!.. Илья Витальевич чуть не застонал, так ему стало перед собой стыдно. Топор же есть, вот он, в головах стоит! Конечно, против медведя топор не поможет, но приятно чувствовать в руках оружие. И, кстати, куда смотрит охрана? Сейчас — он глянул на часы — либо Виктор, либо Вадим дежурить должны. Кажется, Вадим.

Ухватив топор, Илья Витальевич медленно расстегнул молнию входа и осмотрелся: пусто и спокойно, и даже шаги вроде как стихли. Тогда он выбрался наружу и осторожно заглянул за угол палатки — и чуть не выругался вслух! Не за что ругать охрану и пугаться нечего. Вадим, как ему и положено, бодрствовал у костра, а вот напротив его расположился весьма колоритный персонаж…

Высокий старик, одетый в мятый шерстяной костюм, именно костюм-двойку, а не новомодное псевдоармейское хаки; на ногах, однако, вполне современные болотные сапоги со сложенными голенищами, похожие поэтому на ботфорты. На голове — кепка с узким лакированным козырьком, из-под которой выбивались седые космы. Для завершения образа — широкая и густая борода, только не седая, а рыжая. И молодые глаза на морщинистом лице. Раньше так изображали колхозников и вообще деревенских жителей, пытающихся выглядеть по-городскому. А, может, и не пытавшихся, не стал кривить душой Илья Витальевич. Каждый имеет право выглядеть, как хочет, особенно в лесу.

У ног старика стояла корзина, укрытая листьями папоротника. На коленях лежала гладкая, блестящая, отполированная ладонями палка.

Увидав Илью Витальевича, Вадим помахал ему рукой и сообщил старику:

— А вот и наш самый главный.

Старик, опираясь на палку, вежливо привстал, открыл было рот, но Илья Витальевич его остановил:

— Извините, морду лица сполосну только со сна.

И отошёл на край полянки, где висел привязанный к стволу берёзы рукомойник. Не просто умыться отошёл. Ситуация требовала взять паузу: за прошедшие дни им не попадались следы человека, если не считать таковыми безобразие, оставленное после себя китайцами-лесорубами. Никаких деревень поблизости тоже не было, во всяком случае, о них не знали ни гуглокарты, ни Антон. Впрочем, гугл не всесилен.

Не торопясь умывшись, Жогин вернулся к костру и первым представился.

— Борис Цезариевич, — церемонно поклонился старик, пряча в бороде улыбку.

— Однако, оригиналом были ваши дед и бабка, — сказал Илья Витальевич. — Я такого имени и не встречал.

— Да уж, были имена, — ответил гость. — А потом, после революции, и вовсе смешные.

— Это точно, — согласился Илья Витальевич. — Что делаете, Борис Цезариевич? На пенсии?

— На пенсии, — охотно согласился старик. — Вот, по лесу брожу, — он тронул носком сапога корзину, — травки собираю. Люблю чай с травами. Это, я вам скажу, не покупное брать. У покупного ни запаха, ни вкуса, а у меня чай!.. Вот, кстати, не хотите попробовать?

Только сейчас Илья Витальевич заметил, что в костре, среди углей, стоит на камнях закопчённый чайник. Старик ловко подцепил его палкой, подхватил сквозь рукав пиджака и налил в жестяную кружку.

— Извольте, Илья Витальевич, — сказал он. — И, заметьте, никакого сахара не надо.

— Согласен, — кивнул Илья Витальевич, принимая кружку. — Пятнадцать лет уже без сахара пью.

Чай, вернее, травяной сбор, оказался хорош. Илья Витальевич сам не заметил, как выпил всё. Совершенно незнакомый вкус, хотя и приятный.

— Что там? — поинтересовался он, возвращая кружку старику.

— О, вы таких не знаете! — ответил Борис Цезариевич. — Местные эндемики

Учёное слово прозвучало совершенно естественно. Хотя, чему удивляться? В окрестностях ни колхозов, ни даже деревень, а Борис Цезариевич наверняка городской чудик, такой же, как Антон или они сами.

— Где остановились? — спросил Илья Витальевич.

— А, — старик неопределённо махнул рукой, — избушка у меня тут недалеко. Как погода и здоровье позволяют, выбираюсь.

Илья Витальевич улыбнулся. Он рассудил верно. Перед ними был такой же городской житель. Вот ведь угораздило встретиться!

— Наше вам, — раздался заинтересованный Антонов голос.

— И вам, и вам, — покивал Борис Цезариевич. — Что-то мне ваше лицо знакомо. Не вы тут обезьян ловили?

— Каких обезьян, зачем обезьян? — вскинулся Антон. — Вы, э-э-э…

— Борис Цезариевич, — подсказал старик.

— Да, вот именно, — покрутил головой Антон, — вы обезьян в наших широтах видели? Откуда тут обезьяны?

— Но вы ведь ловили, друг мой? — улыбнулся Борис Цезариевич.

— Не обезьян, а криптопитека, — недовольно сказал Антон. — Иначе, снежный человек, йетти, бигфут. К обезьянам имеет не больше отношения, чем мы с вами. Кстати, — он принюхался, — чем это так интересно пахнет?

— А чаёк! — радостно пояснил Борис Цезариевич. — Вот, попробуйте.

Антон взял кружку, осторожно принюхался и сделал глоток.

— Хорошо, — сказал он. — Что вы такое сюда добавляете?

— Много чего, — ответил Борис Цезариевич. — Вот тут, в лесу и беру. Вдоль пещер тоже…

— Что? Где, вы говорите? — сделал стойку Антон.

— Пещеры недалеко, — повторил Борис Цезариевич. — Там солнечный склон горы, травки особенные растут. Могу показать, если хотите. Наберёте — всю зиму можно чаю радоваться.

Антон кинул быстрый взгляд на Илью Витальевича — слышал, мол, есть тут пещеры! — и сказал:

— А и покажите.

— Только не сейчас, — притормозил его Илья Витальевич. — Рано, не все встали даже. Позавтракаем, потом и пойдём. Пускай Артёмка выспится.

— Ага, — Антон пристально посмотрел на Жогина, — пускай.