Триумф поражения

— Может, это наказание за корыстолюбие? — предполагает Холодильник. — Но я вас утешу. Заходите в свою светелку, красавица, и у вас исполнится еще парочка заветных желаний. Захотелось их исполнить еще до нашего ужина. Не ожидал, что он так сложится, но не забирать же обратно…

Холодильник разворачивает меня лицом к двери и прощается:

— До завтрашнего свидания!

В гостиной на журнальном столике вижу что-то, чего до этого у меня не было. Приближаюсь с опаской, думая о том, как же Холодильник попадал в мою квартиру. Либо вскрывал, либо Карповы давали ключи.

Это маленькая изящная прозрачная вазочка, в которой стоит орхидея. Включаю торшер. Орхидея потрясающего алого цвета. Рядом конверт из золотой бархатной бумаги. Внутри… сертификат. "Настоящим подтверждается внесение записи в "Международный каталог небесных тел" о присвоении звезде с координатами… двенадцатой величины в созвездии Рака имени "Нина" ROSKOSMOS".

Надо же… Звезда с неба и цветочек аленький.

Со стороны двух трехрожковых канделябров раздается треск. Это одна из свечей начинает потрескивать, пламя метаться, словно кто-то издалека дует только на одну из шести свечей. Треск этот кажется таинственным, даже сакральным. Пять свечей горят ровно, как-то неспешно, с поистине дворянским достоинством, а одна нервно, дергано, странно.

На память приходит Бродский:

Зажжем же свечи.

Полно говорить,

что нужно чей-то сумрак озарить.

Никто из нас другим не властелин,

хотя поползновения зловещи.

Не мне тебя, красавица, обнять.

И не тебе в слезах меня пенять;

поскольку заливает стеарин не мысли о вещах,

но сами вещи.

Как великие поэты могут так точно выразить мои! мысли? Наверное, в этом и состоит их величие… И заливает стеарин не мысли о вещах, но сами вещи…

Странная свеча горит ярче и сильнее других, а значит, и прогорит быстрее всех. Загадываю на нее желание, когда раздается телефонный звонок. Два часа ночи… Холодильник.

— Я не смог уйти… Вы можете спуститься?

— Я уже сплю, — трусливо и хрипло вру я.

— Пожалуйста… — коротко и просто говорит он и замирает в ожидании.

— Хорошо, — сдаюсь я.

Всё равно не засну пока. Встаю с дивана. Мое чудесное платье-трапеция помялось. Переодеваться не хочу. Наскоро делаю высокий пучок из нерасчесанных волос и босиком спускаюсь в холл.

Холодильник ждет меня, не отрывая взгляда от лестницы. Подхожу и останавливаюсь подальше, шагах в двух.

— Тоже не спалось? — глядя на мое платье, спрашивает он.

— Гадала при свечах, — отвечаю я.

— На кого? — устало улыбается Холодильник. — Неужели на меня?

— На себя, — сознаюсь я, расправляя мятый подол.

— И что выпало? — Холодильник не делает попытки подойти ко мне. — Сундук с золотом?

Я не отвечаю и молча смотрю на него. Холодильник медленно подходит и останавливается близко-близко:

— Я никогда не гадал по свече… Научите? Впрочем, я вообще никогда не гадал…

— Вам на богатство? — против воли улыбаюсь я.

— Мне на любовь, — шепчет Холодильник и шутит. — Мадам раскинет карты?

— Что вы! — искренне возмущаюсь я. — Настоящий игрок так карты не оскорбляет! Да и гадают на других картах, специальных. У меня таких нет.

— Жаль… — левую руку Холодильник кладет мне на затылок, а правой обнимает за талию, прижавшись губами к моей макушке. — У меня впервые в жизни возникает странное желание погадать. Не знаете почему?

— Я не специалист по компульсиям, — мычу я, уткнувшись в его крепкое плечо.

— Вот! Вы даже слово знаете! — говорит Холодильник. — И что же это? Желание погадать?

— Нет, — снова мычу я. — Это периодически возникающее навязчивое желание совершить определенное действие, в том числе и ментальное, ритуальное.

— Это опасно? — с деланным ужасом спрашивает Холодильник.

— Да, — непроизвольно улыбаюсь я. — Невыполнение вызывает тревожность.

— Обсессивно-компульсивное расстройство из этой оперы? — интересуется Холодильник.

— Думаю, да, — высвобождаясь из теплых объятий, говорю я. — В чем ваше психическое расстройство?

— В одном навязчивом образе, — доверительно рассказывает Холодильник. — Не могу избавиться…

— К врачам обращались? — неловко шучу я, не зная, что еще можно сказать.

— Нет. Не обращался. Ни в коем случае. Вдруг они меня вылечат? А я этого не хочу, — Холодильник протягивает руки к пучку моих волос и неожиданно вытаскивает обе шпильки.

Волосы рассыпаются по плечам, и Холодильник начинает томительно медленно пропускать мои волосы сквозь пальцы. Я теряю способность дышать. Вот так просто. Стою и не дышу, но не задыхаюсь.

Холодильник берет мое лицо в руки и большими пальцами синхронно рисует мои брови от переносицы к уголкам глаз:

— Это вообще законно? Иметь такие глаза?

Не имея возможности дышать, я почему-то открываю рот, а потом закусываю нижнюю губу.

— Я проконсультируюсь у своих юристов, — обещает Холодильник, мягко целуя меня в правую, потом в левую бровь. — И если это всё-таки незаконно…

— Вы подадите на меня в суд? — нервничаю я, не поддерживая шутку.

— Обязательно. И предъявлю сумасшедший иск, — обещает Холодильник без тени улыбки.

— Чтобы отсудить всё то, что собираетесь положить в сундук? — решаю и я пошутить.

— Чтобы получить вас в вечное пользование, — объясняет серьезный Холодильник.

— Не очень-то приятные ощущения вызывает слово "пользование", — ворчу я, дерзко встречаясь с ним взглядом.

— А так? — быстрые, легкие поцелуи перемещаются со лба на щеки, подбородок и обратно.

— Что так? — переспрашиваю я, отчетливо понимая, что он не поцелует меня в губы, по какой-то ему одному понятной причине, но не поцелует…

— Мы можем подарить друг другу всё это и даже больше, — губы Холодильника замирают возле моих. — Всё зависит только от нас. Я выполню все свои обещания. Все до одного.

— Спасибо за аленький цветочек. Очень мило! — нарочно сбиваю я его с этого направления разговора. — Со звездой вы погорячились… Что я буду с ней делать?

— Владеть, — пожимает плечами Холодильник, отпустив меня. — Конечно, в свете нашего сегодняшнего ужина я должен был бы подарить вам в качестве звезды бриллиант, но… Эти подарки я придумал раньше.