Триумф поражения

— Ты боишься? — осторожно и сочувственно догадывается Ленка. — Но почему?

— Я панически боюсь силы его чувства, — быстро отвечаю я и тороплюсь сказать, объяснить, хотя никогда бы не подумала, что самые сокровенные свои мысли и сомнения я буду вываливать на подругу в баре "Уховертка", почти перекрикивая громкую мажорную музыку. — Оно родилось из страсти и одержимости. Это очень зыбкая основа. А если, кроме этого, ничего нет? Что тогда? Уползать в свою норку и лежать там, зализывая раны? Всю оставшуюся жизнь шарахаться от мужчин, которые проявят ко мне интерес, подозревая их бог знает в чем?

Ленка некоторое время молчит, наблюдая за тем, как Димка и Костик возвращаются к нашему столику со свежими коктейлями, потом, наклонившись, негромко говорит:

— Это от вас двоих теперь зависит, есть что-то еще или нет. Но без тесного общения, без проверки ты этого не поймешь. Он же не настаивает на свадьбе завтра.

— Почему-то мне кажется, что он и на сегодня согласен! — смеюсь я сквозь слезы, которые появляются ниоткуда. Просто появляются и всё… — Лена! Если он действительно откажется от большей части бизнеса из-за меня, то это вообще катастрофа! Эйфория первых дней взаимной любви пройдет, и он не сможет мне простить, что…

— Бред! — шепотом вопит Ленка. — Он взрослый мальчик, принимающий решения самостоятельно не первый год! Он справится!

— Потом поговорим без ребят. Есть еще одна причина… — машу я на Ленку руками, чтобы она замолчала.

— Он тебя просто охраняет или потащит куда? — страшным шепотом спрашивает Димка, садясь за стол и кивая в сторону Евгения.

— Не знаю! — таким же шепотом отвечаю я. — Мне его программа неведома. В любом случае, у Евгения есть приказ и он его выполняет. Сейчас ему, видимо, велено стоять и караулить.

В это время приходит сообщение от Холодильника "Жду твоего выбора. Пора ужинать". Одновременно с приходом сообщения Евгений начинает движение в сторону нашего стола.

— Нина Сергеевна! Прошу вас пройти в машину! — вежливо, но твердо обращается ко мне Евгений. — Вас ждут.

Прощаюсь с кривляющимися по-клоунски друзьями и выхожу в сопровождении охранника из бара.

— Я еще не придумала, куда надо ехать! — делюсь я с Евгением важной информацией, хватая его за локоть.

Евгений ожидаемо шарахается, избегая моего прикосновения, и ничего не отвечает.

— Подождите, Александр Юрьевич должен подъехать туда, куда я ему скажу! — не сдаюсь я, тормозя движение к автомобилю. — А я еще не выбрала!

Евгений останавливается, и в глубине его глаз я вижу плохо скрываемое недовольство, даже негодование. Да… Не сложилось у нас как-то с Евгением… Может, попросить поменять его на Николая? Тот и пообщительнее, и повеселее…

Охранник открывает для меня заднюю дверь автомобиля и кивком предлагает сесть. Вздохнув, сажусь и обнаруживаю на сидении яркий, но нежный фиолетово-розовый букет.

— Добрый вечер! — за руль автомобиля садится сам Холодильник, какой-то молодой, оживленный. — Этот букет называется "Женское счастье". По крайней мере, так уверял меня флорист.

— Красивый! — растерянно говорю я, беря букет в руки и рассматривая его. — Не знала, что женское счастье именно такого цвета.

— Хризантема кустовая, лимониум, гвоздика, альстромерия, вероника, роза, эвкалипт, фисташ! — докладывает Холодильник, на несколько секунд прикрыв глаза, словно так ему легче вспомнить.

— Ты смог запомнить состав букета? — удивляюсь я. — У тебя хорошая память или ты еще и ботаник?

— Я помню тридцать цифр после запятой в записи числа пи. Учу тридцать первую, — подмигивает мне Холодильник и снисходительно добавляет. — На ботаника обижаться не буду.

— По числу прожитых лет? — не верю я Александру Юрьевичу, разыгрывает, наверное, и смеюсь, вспомнив значение слова "ботаник" на молодежном сленге.

— Ты намекаешь на мой почтенный возраст? — грозно хмурится Холодильник, но не выдерживает и улыбается своей наркотически опасной улыбкой.

— Конечно! — утверждаю я. — Ты мужчина среднего возраста, принадлежишь к возрастной группе с серьезными рисками. Помолодели инфаркты и инсульты, сахарный диабет второго типа.

— Ты серьезно? Мне ведь не сорок, а пока только тридцать, — теперь уже Холодильник хмурится по-настоящему. — Ты еще про проблемы урологи вспомни…

— Да? — радуюсь я и сочувственно спрашиваю. — У тебя есть такие проблемы?

Холодильник, развернувшись ко мне лицом с переднего сидения, довольно жестко говорит, смягчая слова мягким взглядом:

— Жаль, что я уже дал слово, что дождусь твоего решения о глубине и близости наших отношений.

— Жаль?! — дерзко переспрашиваю я, встречаясь с медово-гречишным взглядом. — Ты хочешь взять свое обещание обратно?

— Ни в коем случае. У меня нет такой привычки брать свои обещания обратно, — в тоне Холодильника появляется легкий холод. — Ты решила, куда поедем ужинать?

— Предлагаю тебе самому сделать выбор, — находчиво отвечаю я. — Тебе это сделать легче.

— Никаких предпочтений? — усмехается Холодильник. — А как же любимая монгольская кухня?

— Я при свидетеле созналась, что пошутила, — ворчу я, смущаясь. — Кстати, о свидетеле… Мне понравился ресторан Матвея.

— Хочешь туда? — Холодильник поворачивает ключ в замке зажигания. — Не возражаю. Правда, обязательно примчится Матвей… Но мне же не стоит переживать по этому поводу?

— Переживать тебе ни по какому поводу не надо, — наставляю я. — Помни о группе риска!

Холодильник синхронно рычит и улыбается, отъезжая от бара "Уховертка".

В зале ресторана "Бандерос" много посетителей, играет живая музыка и заняты почти все столики, но нас провожают к зарезервированному.

— Сама выберешь или могу посоветовать? — спрашивает меня Холодильник, производящий своим внешним видом внушительное впечатление. Серый костюм, белая рубашка, серо-лиловый галстук.

Я переоделась еще перед походом в "Уховертку": Ленка принесла мне новинку из своего ателье. Это платье-трапеция насыщенного синего цвета длиной до колен, к которому я надела черные туфли-чулки. Ленка называет выбор всех оттенков синего или зеленого моим способом "подкрасить" радужку.

— Послушаю твоего совета, — ласково улыбаюсь я и этой улыбкой ставлю Холодильника на паузу. — Я в испанской кухне разбираюсь так же, как в монгольской.