Тривиальный сюжет

Если бы он дал Дитриху химер... Но позволить своим созданиям убивать людей и позволить им самим умирать?!

И поэтому умирать и убивать пришлось другим, да, Кир? Но тоже результат.

Что ж, если не сложилось, то не сложилось.

– Кир, ты совсем рехнулся, какой к, - выданному сетрицей загибу позавидовал бы и бывалый боцман, - меч?!

– Волшебный, - еще раз пояснил Кир, стараясь ни с кем не встречатлся взглядом.

– У тебя улыбка как у торчка, братец. Тебя еще не отпустило?
– количества злости в лескином голосе хватило бы на целую толпу подъездных бабок.

Кир думал, что его никогда больше не отпустит.

Другие присутствующие молчали: это Леське было все равно, что кто-то кроме них присутствует в комнате, остальные же зрители их маленькой размолвки вежливо делали вид, что ничего не происходит.

Но Леська все-таки была права. Надо было прекратить очередную истерику и что-то решить.

Но какого черта? Почему он должен... Он ведь даже не хотел и не хочет здесь быть, да гори весь Хельн синим пламенем.

Какой, впрочем, у него выбор?

Киру придется встретить Лерми на подступах к столице - у них максимум - с учетом того, что гонцу хватило дня четырех дней - неделя. И это если Лерми не хочет загонять свою армию. Конечно, можно просто подождать.

Что будет, если Лерми не станет осаждать столицу, а решит по кусочку завоевывать обратно свою же страну? Если они окажутся в кольце, то как действовать в этом случае? Вряд ли кто-то придет к ним на помощь. Кир почти ощущает удушье, представляя эту картину.

У него есть его твари, но вряд ли наваждения помогут, когда нечего станет жрать. Он пока еще морально не готов к канибаллизму.

Надо вспомнить, сколько припасов осталось в городе и сколько они уже раздали беженцам. Цифры крутятся в голове, но Кир никак не может вспомнить. А ведь доклад о продовольствии он прослушал совсем недавно. Да, есть еще договор с шахом Зитри, но если они проиграют, про него придется забыть.

Значит, придется попытаться остановить продвижение Лерми самому. В очередной раз.

Впрочем, если взять большую часть химер, эльфов, которых Кир мучительно не хотел оставлять в городе, соединиться с остатками Дитриха, то, возможно, у них будет шанс. Хотя бы протянуть еще немного, отвлекая генерала Лерми от столицы и преграждая путь к бывшей темной империи. К тому же, может, им повезет, и чума не пойдет дальше.

Надежды почти нет, но если сжечь все за собой и не пускать еще не зараженных солдат Лерми вглубь, может, удастся ненадолго задержать серую смерть. Хотя бы на чуть-чуть, пока Кир не придумает еще что-то.

Но прежде, чем покинуть город, ему придется говорить и, что еще паршивей, объяснять свои решения. Должен ли он? В конце концов, он же самовластный владыка, зловещий диктатор, бла-бла-бла... Что он будет делать, если те, кому он отдаст приказы, не захотят подчиняться? Что он может, должен сделать, если те же химеры не захотят умирать непонятно за что?

Он ненавидит свою жизнь.

– Хорошо, я решил, - заставил себя сказать Кир, - все свободны. Илларий, Диллок, останьтесь, пожалуйста.

Названные недоуменно переглянулись. Да, наверное, странно одновременно оставлять вроде как своего начальника разведки и вражеского капитана стражи, но что уж есть, то есть. В конце концов, надо же ему оставить указания наиболее благоразумным людям из своего нынешнего окружения.

– Кир, - конечно, вскинулась Леся. Сестра просто не могла промолчать.

– Иди, - даже на взгляд самого Кира прозвучало довольно холодно и очень недобро. Гоблин аж вздрогнул. Леська же обиженно взвилась с кресла. Если бы ей хватило сил, она бы обязательно хлопнула тяжеленной дверью.

Зря он, наверное... Впрочем, переживет, не маленькая.

Легий помог дойти до двери тяжело прихрамывающему жрецу. На пороге гоблин неуверенно оглянулся, словно рассчитывая, что ему предложат остаться.

Кир только раздраженно махнул рукой: его приказы все еще, не смотря ни на что, не воспринимали всерьез. Интересно, сколько и кого он должен будет доубивать, чтобы окружающие, наконец, все, эм, осознали.

С другой стороны, такое постоянство в неисполнении приказов упокаивало и, местами, даже умиляло.

После того, как все было решено, Киру опять пришлось говорить. Самый первый разговор был с сестрой. Они долго молчали, пока оба не начали замерзать. Кир не помнил, чья была идея пойти на их любимую башню, но оная идея показалась ему первоначально неплохой. Аргументированной. Но казавшаяся резонной причина невозможности немагического подслушивания на продуваемой всеми ветрами смотровой площадке перестала быть такой резонной, когда и тяжелый плащ перестал спасать от мороза.

Пальцы почти задубели, а волосы покрылись снегом. Казалось еще немного, и они оба окалеют от мороза. Терпеть холод стало почти невыносимо. Только тогда Кир смог заставить себя говорить.

Странно, он уже начал считать, что все давно отболело, стало пустым и неважным. Но, оказывается, он все еще боялся умереть. И все еще хотел, чтобы у него была сестра. Может, слишком привык?

– Я хочу поехать с тобой, - просто говорит Олеся, когда он, наконец, выдыхается и замолкает.

Типичное сочетание "я" и "хочу" - кажется, в этом вся его сестра.

– Куда?
– Кир честно не понимал, куда и зачем она хочет ехать. Умирать? Убивать?

– Послушай, Кирка, ты не можешь меня здесь бросить, - начала сестра, тут же перебив саму себя, - нет, я не то хотела сказать... Я не останусь здесь без тебя, просто не смогу. Послушай, я... Я не буду мешать, обещаю...

Сейчас она так была похожа на ту маленькую девочку, выпрашивающую еще одну конфетку, ну пожалуйста, я уже съела все свои, ну, Кирочка...

– Нет, я... я просто не могу, прости.

Сейчас у Кира осталась только она, единственный якорь, напоминание о том, что он не выбравшееся из глубин преисподней безумное чудовище, а человек. Он все еще человек.

Кир просто не мог лишиться своей сестры.

К тому же, если им придется драпать, то без нее будет сподручнее. И спокойнее. А если она умрет? Нет, Кир не хотел волноваться еще и за сестру.