Трон галактики будет моим! Книга 2

Но принять я этот дар не мог. Уж не знаю, как это всё выглядело по законам пустыни, но я знал, что по законам Империи принятие женщин в рабство точно не поощряется.

— Это ты постаралась? — тихо спросил я у Октавии.

— Согласно метрикам, господин рыцарь, некоторые из ваших базовых потребностей остаются неудовлетворёнными уже очень продолжительное время, — затараторила она. — И я посчитала, поскольку ваши предпочтения и наш с вами сложившийся формат взаимодействия не предполагает подобных контактов, то есть, собственноручно я решить эту проблему не могу, разумнее всего…

— Не продолжай, — прервал её я и обратился к вождю. — Прости меня, вождь Иеремия. Я не могу принять этот дар. Те принципы, по которым я живу, и те законы, по которым существует Империя, не позволяют мне обращаться к женщине как к подарку или как к наложнице. Всё должно быть с обоюдного согласия.

— Так что же… делать, Повелитель? — спросил вождь.

Я подумал немного и сказал:

— Единственное, что мы можем сейчас сделать, предоставить… как вас зовут?

— Юдифь, — мрачно сообщила она. — Меня зовут Юдифь.

Да, голос был, прямо скажем, чарующий. У такой стройной девушки — прямо-таки контральто.

— Ага. Так вот. Нужно предоставить выбор. Юдифь, ты действительно хочешь переехать в Королёв?

— Хочу! — неожиданно рьяно сообщила Юдифь. — Не хочу больше жить в пещере. Хочу городскую жизнь… и зеркало. Очень нужно зеркало.

— Зеркало ещё нужно заслужить, — усмехнулся я. — Хорошо. Мы предоставляем вам, Юдифь, право жить на земле имперского города Королёв…

Я заметил, как одновременно всхлипнули матушка несчастной Юдифь и младший брат. И продолжил.

— Разрешу, и при некоторых условиях. Вы все мои подданные и мои подопечные. Вы — мои друзья. Но племена, лишённые имплантата, по имперскому праву являются федератами, и часть прав в силу законов могут быть урезаны. Чтобы заслужить статус горожанина и полноправного подданного, нужно пройти процедуру адаптации. У нас нехватка трудовых резервов, и потребуется много и упорно трудится. Можете не волноваться, мы обеспечим вас, Юдифь, достойным и безопасным трудом. И, да… Поскольку ваше племя немногочисленное — мы предлагаем всем вам переселиться на территорию имперского города Королёв. На тех же условиях — трудовая повинность. Это же будет вашим даром мне. Участок для хозяйственной деятельности мы вам предоставим.

— Господин Рыцарь, — тихо спросила Октавия. — Обозначьте сразу границы и площадь резервации?

— Фу, какое плохое слово — резервация! Земля в бессрочной аренде. Одного гектара будет достаточно. Вон там, в конце той улицы. Там вроде какой-то сарай закопан, экскаватором откопаем. Двадцать процентов дохода с земли — в казну.

— Может, пятьдесят? — уточнила Октавия?

— Нет, — на ходу передумал я. — Десять. На первые пять лет.

— Спасибо, добрый Повелитель! Спасибо! — со слезами на глазах отвечал Иеремия, обнимая своё семейство.

«Зафиксировано достижение: рост численности населения»

«Зафиксирована новая фракция на территории города Королёв: федеративные племена»

«Зафиксировано достижение: спасение вымирающих аборигенных племён», — сообщил внутренний экран.

А по собравшимся тем временем прошёл ропот.

— Тоже хотим.

— Давайте тоже…

— Надо было тоже женщину привести…

— Тишина! — рявкнула Октавия. — Заявки больше не принимаются! Земли на всех не хватит, Королёв не резиновый! Приходите через полгода! Возвращаемся к процедуре.

Благо, ропот быстро поутих. Юдифь снова зыркнула на меня, не то грозно, не то страстно. Ух, горячая дикарка, всё-таки. Надо бы поосторожнее с ней. И непонятно было, то ли она была рада, что её оставили с семьёй, то ли, наоборот — сожалела о том, что не смогла достаточно сепарироваться.

Четырнадцатое племя, называющее себя Червянами, проставилось бедновато: принесли пару амфор со смолой пчеложуков, используемой и как лекарство, и как примитивный клей. А ещё десяток коробок с мукой из земляного червя.

— Пойдёт на комбикорм для перепёлок, — пояснила Октавия. — Можно и самим есть, в составе космического рациона. Обещают поставлять регулярно.

Пятнадцатое племя, Племя Большой Мамочки, представляла худая старуха, вся в татуировках, с бандитской банданой, беззубая, но с острым, как шипы терновника, взглядом. Встала перед трибуной — и стоит, сверлит меня взглядом. Мне даже как-то не по себе стало.

А вот подарка долго не было. Не торопилось выводить на улицу перед трибуной.

Октавия уже недовольно проворчала на неё:

— Не задерживайте торжество, пожалуйста.

Старуха тут же перевела взгляд на неё, уставилась ещё более хмуро и недовольно.

Ждали подарка минут пятнадцать. А когда из-за угла здания, с палаточного лагеря, показалась процессия, я, признаться, присвистнул от удивления.

Сотня рабочих — людей, потных, в набедренных повязках, явно подневольных и уставших, тащили грубо-сколоченную, скрипящую и скрежещущую кубическую клетку размерами десять на десять метров. Следом, на пяти аналогичных по конструкции телегах, приехал сложенный аккуратными штабелями тундряной тростник. Абсолютно местный, его я уже видел на рынках.

А внутри клетки, занимая всю площадь, возвышалось Нечто. Совсем неместное нечто.

Макс тут же вскинул ствол и принял боевую стойку и пошёл боком, обходя клетку.

— Орда… это орда… — забормотал он.

— Тише, сын мой, — вовремя заговорила Кукушка, успокаивая его. — Это порождено сенью человеческих планет, всё по воле Творцов…

— Бурёнка, — сказала старуха, сделав непонятный жест рукой.

— Чего?

— Бурёнка! — нахмурясь, повторила старуха.

Это была треугольная пятнистая тварь, похожая на жабу, с головой как у огромной подслеповатой улитки. На трёх массивных слоновьих ногах, длинным хвостом, напоминающем хлыст. А на нижней части тела, между ног…

— Сиськи! — заорал, вырываясь с трибун к клетке, Петенька Скорый. — Это ж… посмотри какие мощные! Сколько сисек-то! Тут на всё население деревни молока хватит!

Животное, заметив активность вокруг собственной персоны, перевело взгляд стебельковых глаз на меня. А затем издало очень знакомый по тембру, только очень громкий и низкий звук.

— Му-ууу…

— Бурёнка!… — довольно расплылась в беззубой улыбке старуха-вождь.

Я тихо наклонился к своей помощнице.

— Октавия, можете сообщить, что это такое?