Трон знания. Книга 3

Выпроводив Эша, Адэр завалился на кровать. От подушки исходил аромат горных лугов. Это комната Эйры…

Простучав когтями по деревянному полу, Парень опустил морду рядом с подушкой. Адэр смотрел в кроваво-красные глаза и пытался вспомнить всё, что на протяжении семнадцати лет вкладывали ему в голову преподаватели по истории и философии религий. Память откликалась неохотно, но кое-что удалось выудить из тёмных закоулков. Ущербные знания позволили сделать неутешительные выводы.

Глава Праведного Братства, без сомнения, обладает способностью воздействовать на подсознание людей и отлично разбирается в психологии масс. Чтобы вызывать восхищение толпы, надо всегда держать её на расстоянии. Чтобы вызывать священный трепет, надо окружать себя фанатиками, чей вид внушает уважение и страх одновременно. Но есть неоспоримая истина, которая гласит: «Верующие всегда с особенной яростью разбивают богов, которым поклонялись когда-то».

Глядя моранде в глаза, Адэр сжал-разжал кулаки. Ему не оставили выбора. Он вложит в руки верующих молот.

После быстрого перекуса на кухне все вновь собрались в одной комнате. На этот раз говорил Адэр. Стражи слушали, не выдавая чувств. Эш вышагивал из угла в угол, то и дело повторяя: «Это безумие».

Когда Адэр умолк, Эш остановился перед Криксом:

— Скажи, что это безумие!

— Безумие, — согласился Крикс. — Но это должно сработать.

— Нас восемь человек, — не успокаивался Эш. — Против…

Потряс перед носом Ютала руками:

— Против тысяч. — Повернулся к Мебо. — Ты даже не клим. Ты полукровка. Что ты можешь? А Драго? Ветон наполовину.

— Зато ты чистокровный ветон, — оборвал его Адэр. — Сейчас мне даже не верится, что когда-то ты командовал защитниками.

— Братство укрепляло свою веру тридцать лет, — упирался Эш. — А вы собрались подорвать её за три дня.

— Что ты предлагаешь?

— Поговорить с Отцом. Мирно, спокойно. Ему, как и вам, война не нужна.

Сцепив руки за спиной, Адэр сделал круг по комнате. Остановился возле окна. Глядя в светлеющее небо, качнулся с пятки на носок. Обернулся:

— Я хочу уничтожить Авраас. Я уничтожу его так же, как Зурбун — прогнившую общину тезов. Те, кто не со мной, покиньте поле боя.

Часть 26

***

Много лет назад в одном из спокойных и сравнительно благочестивых городов Порубежья общественному осуждению подвергся слушатель духовной семинарии. Молодой человек, обладающий завораживающим голосом и необычайными тёмно-фиолетовыми глазами, повсеместно критиковал некоторые пункты учения религии ирвин, приверженцем коей являлся сам.

Он считал, что исповедь, молитвы и прочая религиозная лабуда не могут служить основанием для отпущения грехов; грешники должны искупать вину физической болью. Полагал, что женщина — порождение ада, ибо только сатана додумался сделать женское тело столь непристойно соблазнительным и тем самым внёс в мир беспорядок. Призывал держать дочерей и жён в строгости, иначе они непременно станут потаскухами.

Семинаристам — безусым юнцам — последнее утверждение нравилось больше всего. Слушая измышления товарища, они мысленно уже держали в руках распаренные кожаные ремни или розги, видели мольбу в глазах распутниц и никому не признавались, что в роли грешниц почему-то представляли тех, кто отказывал им в половой близости.

Выразителя новых идей из семинарии не исключили, и неудивительно — паренек был незаконнорождённым сыном главы(!) конфессии ирвинов. После скандального разбирательства он полтора года тихо и смиренно посещал лекции, а за месяц до выпуска вдруг решил начать свою особую религиозную жизнь и бросил учебу. Ещё вечером в коридорах и аудиториях семинарии было шумно и людно; на следующее утро тишину нарушало лишь эхо шагов подавленных и огорошенных преподавателей — за желторотым религиозным мыслителем ушли почти все семинаристы.

Так родилось Праведное Братство, и так появился Праведный Отец.

Какое-то время члены секты скитались по стране, обрастая сторонниками и последователями. В отличие от других богомольных объединений, существующих на средства самих верующих, Братство ни в чём не нуждалось — юного Праведного Отца снабжал деньгами его богатенький и знатный папаша. Главу конфессии ирвинов никто не мог понять. Помогает внебрачному сыну? — непривычно, но приемлемо. Однако он поддерживал финансами не только своего отпрыска, но и оппозиционный отросток собственной веры. Причина такого великодушного поступка оставалась загадкой по сей день.

Летним вечером кочевая секта остановилась на ночёвку в убогом селении, окружённом двойным частоколом. Прогуливаясь под звёздным небом, один из Братьев провалился в подземное строение. Как выяснилось, здесь когда-то был монастырь, а более ста лет назад во время землетрясения ушёл под землю.

Чудом уцелевшие люди укрылись от буйства природы в хозяйственных постройках. Из года в год они наблюдали, как ветра и дожди выравнивают над монастырём почву, как растёт берёзовая роща. И передавали своим потомкам историю о тех ужасных событиях.

Отец думал всю ночь, а утром объявил своим многочисленным спутникам, что наконец-то нашёл мост между небом и землёй, и отныне это святое место будет называться Авраас, а подземный монастырь будет служить для грешников прижизненным чистилищем.

Юношеская игра в праведников постепенно становилась жестокой реальностью — Праведный Отец повзрослел и уже более серьезно подошёл к устройству религиозной общины и к развитию своего догмата. Теперь имело значение всё: возраст и внешний вид Братьев, поведение и взаимоотношения сектантов, порядок подчинения внутри Братства и за его границами, образ жизни и быт семей, поддерживающих праведное учение.

Прошло почти тридцать лет. Глава конфессии ирвинов давно умер, а деньги продолжали течь в Авраас рекой. Теперь никто, кроме Праведного Отца, не знал, кто и почему поддерживает Братство.

Накануне Дня Веры в доме молитвы собрались горожане. За многие годы ежедневное слушание проповеди стало для них необходимым как дыхание. Паломники из других селений — в отличие от жителей Аврааса — привычку ходить по утрам в молельню не выработали, и сегодня их больше заботили поиски свободных комнат в постоялых дворах, чемоданы, завтраки и прочие дела.

Праведный Отец расхаживал по возвышению в центре круглого зала. При каждом шаге колыхались полы его белоснежного плаща. Под сапогами тихо стонали доски. Сладкозвучный голос выплёскивался из распахнутых окон и дверей и растекался по улицам:

— Мой Бог! К тебе взываю я — твой верный слуга, твой вечный слуга, твой избранный. Если ты считаешь, что я учу твоих детей неправильно, забери мой голос, забери мои глаза и забери мою жизнь. Я приму твоё решение покорно.

Отец сложил перед собой ладони и опустил голову. Его поза, проникнутая безропотным ожиданием, была настолько искренней и трогательной, что толпа неосознанно съёжилась от страха — а вдруг Всевышний впопыхах что-то перепутает, и их кумир онемеет, ослепнет и через секунду упадёт замертво. Тогда вместе с ним исчезнет смысл бытия.