Трон Знания. Книга 5

Хлыст расхохотался во всю мощь изношенных лёгких. Крикс говорил, что бандит почти год провёл на асбестовой фабрике. И не сдох. Точно дьявол!

Сибла смотрел на прыгающий кадык: вот бы вгрызться в горло зубами, но молодчики не дадут и шагу ступить. Он не отомстит за Найрис; его смерть будет напрасной. Испугавшись, что выдаст себя выражением лица, перевёл взгляд на Гвоздя. Опухший нос перекошен. Вокруг носа синева.

— В следующий раз я сломаю тебе челюсть, — прошипел Сибла. — Потом сверну шею.

— Гадюк я давлю голыми руками, — сказал Гвоздь.

— Я волк.

— За что ты на него взъелся? — поинтересовался Хлыст, оборвав смех.

— Он убил шлюху.

— Ты защитник шлюх?

— Нет, — сказал Сибла. — Но не люблю, когда убивают просто так.

— Знаешь, почему людям нравится насилие? От него на душе сладко.

— Ты думаешь о своих людях, но не думаешь о себе. Твоим людям на тебя насрать, а ты до сих пор не понял.

— Не нарывайся, — набычился Хлыст.

— Сколько приносит шлюха за ночь? — спросил Сибла. — Пять моров? Десять? Кажется, немного. А за месяц, за год? Теперь умножь на сто проституток, которые лежат в больнице.

— Не считай чужие деньги, — отозвался Гвоздь.

— Я считаю убытки, — огрызнулся Сибла и обратился к Хлысту. — Ты главарь и должен знать, что без закона и порядка нельзя создать группировку. Закон ты придумал, а до порядка, похоже, руки не дошли.

Хлыст пожевал нижнюю губу:

— Думаешь, я главарь?

— Я вижу это в уголке твоего глаза, — вяло улыбнулся Сибла.

— Ты назвал себя единственной управой в городе.

— Назвал.

— Смелое заявление.

— Не привык слышать правду? — произнёс Сибла, чувствуя усталость. Поскорее бы всё закончилось.

— Правда — опасная вещь.

— Думаешь, я боюсь умереть? Убей меня. И никто не придёт на могилу. Я — волк. Никем не дорожу, и мной никто не дорожит. Я открыто хожу по улице. Я ничего не боюсь. А ты прячешься…

Хлыст свёл густые брови:

— Хочешь сказать, что я трус?

— …ты прячешься и не видишь, что творится в городе.

Хлыст поднялся. Прошёлся вдоль стен, хромая и шаркая ногами. Остановившись перед Сиблой, приблизился лицом к его лицу:

— Чего ты хочешь?

Сибла из последних сил расправил плечи, посмотрел сверху вниз:

— Порядка. И пока его нет, я буду отпугивать тех, кто хуже волков.

— А как же ваши заповеди? Или тебя они не касаются?

— Бог любящий и потому карающий. Я всех люблю и потому караю.

Отступив на пару шагов, Хлыст потёр подбородок и вышел за двери. Подхватив стул, Гвоздь кинулся следом. Молодчики надели мешок Сибле на голову, взяли его под руки и повели, предупреждая о порожках и ступеньках.

Оказавшись в доме молитвы, Сибла заперся в исповедальне и всю ночь простоял на коленях, взирая на шестирукого святого. Услышав колокольчик, оповещающий о начале утренней проповеди, направился к себе в комнату. Через пятнадцать минут спустился в зал и смешался с Братьями, занявшими места между колонн.

— Откуда взялся дьявол? — говорил Людвин, стоя за трибуной и скользя взглядом по огромной толпе прихожан. — Не Бог ли его создал? Ведь Бог создатель. Бог всемогущ. Он может уничтожить всё, во что вдохнул жизнь. А я вам скажу, что дьявола создал не Бог, а мы, люди. Своими порочными мыслями, желаниями и поступками. И чтобы его уничтожить…

Устремив взор на входные двери, духовный отец умолк на полуслове. Люди закрутили головами. Братья расступились и пропустили к Сибле группу мужчин, среди которых был Гвоздь. Посмотрели на незваных гостей, на Сиблу. Затолкали руки под полы плащей, намереваясь вытащить ножи при первом же непонятном движении бандитов.

Гвоздь протянул Сибле упругую плётку из свитых ремней:

— Хозяин назначил тебя смотрящим по городу.

Сибла взял хлыст. Просунув руку в петлю на рукоятке, проговорил:

— Оголи спину.

Затравленно зыркая по сторонам, Гвоздь снял кофту.

— На колени, — приказал Сибла и, стиснув рукоятку, почувствовал ладонью каждый ремешок, выступающий из замысловатого плетения.

Плётка с оглушительным щелчком разрезала воздух и обвила согнутую спину. Брызги крови окрасили плащи Братьев. Гвоздь застонал.

— Кто я? — спросил Сибла.

— Смотрящий, — прозвучал надсадный голос.

— Неправильный ответ.

Плётка щёлкнула и вновь вспорола кожу.

— Кто я?

— Сибла, — простонал Гвоздь.

— Неправильный ответ, — сказал Сибла и с наслаждением нанёс ещё один удар хлыстом. — Кто я?

— Господин, — взвыл Гвоздь, уткнувшись лбом в пол.

— Неправильный ответ. — Сибла взмахнул плёткой.

Брызги крови сорвались с ремней, оросили его лицо и лица Братьев. Хлыст врезался в окровавленную спину.

— Кто я?

— Волк! — завопил Гвоздь и, повалившись набок, скрутился в калачик.

Сибла сложил плётку пополам, сжал тёплые липкие ремни в кулаке и повернулся к трибуне:

— Продолжайте, духовный отец.

— Если росток добра пустит в каждом из нас корни — дьявол впадёт в спячку, ад застынет, — полетел по залу голос Людвина. — Мы ждём от Бога чуда, а Он ждёт, когда мы сотворим чудо сами.

Глава 17

*

Грасс-дэ-мор гудел как пламя в горне. Подумать только, беженец из княжества Тария обвинил князя в геноциде собственного народа! Две сотни свидетелей готовы подтвердить слова беженца, а его собираются судить за клевету!

Следственные органы ринулись шерстить свои ряды, пытаясь найти виновника в утечке информации: ведь материалы дознания и следствия были засекречены, слушание дела должно было пройти в закрытом судебном заседании. А секретная информация непонятным образом попала на первые полосы газет и вызвала нешуточный общественный резонанс.

Высокочтимые судьи «Мира без насилия» пожелали присутствовать при разбирательстве беспрецедентного дела. Старшие советники ведущих стран Краеугольных Земель обратились к Орэсу Лаелу с просьбой допустить их представителей на слушание. Владельцы печатных изданий, выходящих многотысячными тиражами, возмутились, что им придётся довольствоваться неподтверждёнными фактами, плодить слухи и вводить людей в заблуждение. В итоге Лаел созвал пресс-конференцию, на которой сообщил о решении Его Величества Адэра Карро: слушание дела состоится в открытом заседании.