Тронкайзер

– К... как?!
– прохрипел тронкайзер, с трудом шевеля губами.

– Сковывающий эффект иссушения не считается дебаффом, - спокойно пояснил я, - и действует в любых условиях. Даже против тронкайзера, находящегося под действием "свободы". Арк!

Дважды просить не пришлось, и в то же мгновение в воздухе засвистели сабли, удар за ударом выбивая из Корсеота остатки хитпоинтов. Действие наших способностей закончилось, но тронкайзер, оставшийся на последних крохах здоровья, уже не мог бежать и повалился на колени.

– За Дайкора!
– прорычал Аркалист и вогнал левую саблю в грудь Корсеота, пронзив его насквозь.

– И за Конгерон!

Второй клинок устремился вперёд и вышел из спины тронкайзера. В последний раз взглянув перед собой, голова в шлеме поникла, и тело рыцаря рухнуло бы вперёд, если бы не было насажено на две сабли.

Ещё несколько секунд щуплая фигура следопыта не двигалась, удерживая труп поверженного врага. Кажется, он сам не мог поверить в нашу победу. Я, честно говоря, тоже.

Затем Аркалист упёрся в латный нагрудник ногой и, приложив усилие, освободил клинки. Мёртвый тронкайзер рухнул спиной на гальку. Этот бой был окончен.

Глава 22. Крах Арсьюла

Стоя над телом мёртвого тронкайзера, я наблюдал, как иллюзорная броня Корсеота тает, устремляясь в воздух клубами чёрного пара. Кто же скрывается за таинственным "жнецом", сделавшим Марадена владыкой Арсьюла? Аркалист стоял рядом, и по мере исчезновения чёрной брони его лицо всё сильнее вытягивалось в удивлённой гримасе.

– Галген!
– наконец выдохнул он, припав возле трупа на колено и внимательно всматриваясь в его лицо, словно сомневался, не подводят ли его собственные глаза.

На месте чёрного рыцаря, наполовину погрузившись в спокойную прибрежную воду, лежал незнакомый мне худощавый парень. Он был высокого роста, но до двух метров явно не дотягивал - ещё одна иллюзия истинной формы. Одет он был не в тяжёлый и даже не в лёгкий доспех, а в белую робу до колена с синим узором. Оказывается, всё это время нашим противником был скорее маг, чем воин. Белые волосы до плеч распластались по гальке и водной глади, лицо было юным и гладко выбритым, ещё больше усиливая сходство Корсеота с эльфийским владыкой из толкинской вселенной.

– Знаешь его?
– спросил я, впрочем, уже догадавшись, что перед нами лежит один из бывших членов Конгерона, а то и, чем чёрт не шутит, до сих пор состоящий в рядах клана.

– Это Галген, один из ветеранов клана, - произнёс следопыт.
– Был с нами ещё до основания Конгерона. Помнится, он выступал за то, чтобы Мараден финансировал не только сторонних наёмников, но и ставил на зарплату наиболее полезных и активных членов Эмиора. Получив отказ, он поругался с лидером, а после откола Зериона ушёл вместе с нами.

– Но сейчас он уже не состоит в Конгероне, - заметил я, не увидев возле никнейма Галгена названия клана.

– После поражения в первой войне Зерион знатно психанул и вышвырнул из клана всех, кто не явился на сражение. Потом, правда, он успокоился и многих принял обратно, но Галген не стал возвращаться. Собственно говоря, после той войны мы его больше ни разу не видели.
– Аркалист повернулся ко мне.
– Так вот почему он мог отслеживать наши отряды в первой войне? Потому что раньше был одним из нас?

– Верно. Но ты этой ночью сказал мне, что у вас в клане не было других мастеров стихий.

– Не было, это чистая правда. Галген считался боевым клериком, носил кольчужный доспех, а в бою использовал одноручную булаву и заклинания света.

– Навыка дробящего оружия у него никогда не было, - пояснил я.
– Способности тронкайзера позволяют ему пользоваться любым оружием не выше третьего левела. Кольчуга, если не ошибаюсь, за тяжёлую броню не считается и отдельного навыка не требует. А специализация мастера стихий у него была всегда, но он скрывал это от вас, делая вид, что прокачал только школу света.

– А что с чёрным доспехом? Ты ведь носишь такой же, только лёгкий.

– Никакой брони Корсеот... то есть Галген никогда не носил. Секрет его огромной защиты - заклинание каменной кожи, а доспех - всего лишь иллюзия.

– То есть, вы можете нарисовать себе любую экипировку, какую только захотите?

– Нет, не выйдет. Иллюзия сама определяет дизайн брони, подстраиваясь под стиль игрока. Видимо, частого использования каменной кожи оказалось достаточно, чтобы система посчитала Галгена танком и выдала ему соответствующий внешний вид.

Тело Галгена стало растворяться, выпуская наружу белых мотыльков. Начался процесс отправки на респаун.

– Что с ним теперь будет?
– спросил лучник.
– Он ведь не лишится своих способностей?

– К сожалению, нет, и если мы не поторопимся, то даже успеет снова включиться в бой.

– Пусть включается. Теперь мы знаем его секрет, я разошлю информацию всему клану. Напомни...

– Тридцать секунд каменной кожи, пятнадцать отката. И способность, позволяющая вырваться из любых ловушек и окружения, с откатом в десять минут.

Выслушав инструкцию, Аркалист ещё раз посмотрел на меня:

– Что собираешься делать дальше?

Моя основная задача - устранение Корсеота - была уже выполнена. Но даже отсутствие тронкайзера на стороне Марадена ещё не давало гарантии, что тот проиграет в битве.

– Собираюсь обеспечить победу Конгерона. Будут какие-нибудь советы?

– Наши главные цели - замок Неомар и город Вердилейс. Если завладеем этими двумя точками, то регион можно заочно считать захваченным. Как это сделать, решай сам - ты лучше знаешь свои способности.

– А ты чем будешь заниматься?

– Моей последней задачей в этой войне была диверсия в гоблинских поселениях. На самой осаде от вторых левелов большой пользы не будет, так что нам сегодня можно заниматься своими делами. Может, загляну в замок или в город, когда всё закончится.

– Ясно. Ладно, я пошёл.

Кивнув мне на прощание, Аркалист вызвал окно чата и защёлкал по клавишам, отправляя соклановцам новые инструкции.

Прибавив себе скорости, я взбежал обратно на верхнюю площадку и посмотрел, как проходит сражение. Дождь к этому времени прекратился, и солнце иногда выглядывало из-за туч, позволяя лучше разглядеть происходящее.