Троянский конь

– Да, сэр.

Старший техник-пилот поднял своего помощника и велел ему подготовить к старту машину времени.

– Кокой аппарат готовить: "Инадзуму" или "Аврору"?
– торопливо одеваясь, спросил Ясон Аркадос.

– "Инадзуму", - выбрал Илар. Для его миссии нужен был легкий, маневренный аппарат.

Топая не в ногу по коридору, они направились в шлюзовую камеру. Илар подумал: "Называется тайная операция, полстанции на уши поставил. Х-ха!"

У шлюза их поджидал Стервятник. Настенный светильник, прикрытый толстым стеклом и забранный решеткой, освещал его макушку, резко выделяя черты его лица.

– Я слишком долго вас ожидаю, - грозно сказал контролер.

Илар игнорировал претензии контролера. Не хватало ему еще собачиться с Пуленом. Ясон тем более молчал в тряпочку.

– Аllez!
– мотнув головой, по-французски приказал контролер, когда открылась дверь в тамбур.
– Идите!

Он зашел за ними следом, как конвоир.

– Какова численность команды?
– натягивая скафандр, осведомился контролер.

– Вы и я, - ответил старший техник-пилот.

– A deux*, - неожиданно довольным тоном произнес Стервятник.
– Очень хорошо. [*вдвоем (франц.)]

Затягивая перчатки, Илар подозрительно покосился на хищный профиль Жака Пулена, словно вырезанный их жести.

Заправляемый топливом "Инадзума" дымился, как и Ясон, прыгавший туда-сюда вокруг него. Илар и Пулен стояли на краю взлетно-посадочной площадки, возле высокого кронштейна, который поддерживал на весу топливные шланги и электрические кабели.

Мистический свет Нептуна освещал фигуру Стервятника, окружая призрачным ореолом.

– Парле ву Франце?
– неожиданно спросил он.

– Учил в школе, - ответил Илар на убогом французском.

Пулен слегка придвинулся сквозь рваную черную тень от кронштейна, скользнувшую по его лицу.

– Я хочу предложить вам одну сделку...

Илар догадался: Пулен перешел на французский, чтобы Аркадос, чей аппарат связи был настроен на ту же, что и у них, волну, не смог ничего понять.

Стервятник гнусаво каркал, Илар понимал его с пятого на десятое. Суть, вроде бы, состояла в следующем:

Будучи контролером Опорного поста, дислоцированном в Древнем Вавилоне, Жак Пулен допустил ошибку, по его выражению, совершил faux pas [ложный шаг. (фр.)], в результате которого его подопечный, местный малый, украл у него служебный прибор. Это стало причиной многих несчастий. Самое неприятное из которых, - ссылка его, Пулена, в этот холодный ад. Если Илар поможет восстановить статус кво, то со своей стороны Пулен обещал устроить пилоту перевод на вавилонский Опорный пост, где жизнь сказочная - райский климат, изысканная еда, женщины, ну и все такое...

Илар подумал: "Ну вот наконец-то загадочный Стервятник показал свое исподнее".

А вслух ответил на интерязе, что, во-первых, плохо его понимает. Во-вторых, не думает ли он, Стер... то есть Пулен, что можно вот так взять, полететь на Землю и совершить изменение второго порядка, что зачастую еще хуже, чем вмешательство первого порядка...

Пулен, волнуясь, тоже перешел на интеряз с пестрыми вставками французских слов. Как посвященный, он, конечно понимает, что такой полет - далеко не de plaisir [увеселительная прогулка (фр)], что он как все, что называется: "L'Esprit d'Escalier" ["Задним умом крепок" (фр.)]. Но так уж получилось. C'efst la vie! [такова жизнь!(фр.)] И тут он стал жаловаться на жизнь. Что он сейчас проходит свой midlife crisis - кризис середины жизни. К тому же, - сказал Пулен, - чуть что, и у меня начинается crise de foie [приступ печени (франц.)]

– Если вы больны, подайте в отставку. Как же вы - контролер Особого отдела - можете мне предлагать такое?

– Какое такое?! Никаких ужасных целей я не преследую. Quelle idee! Honni soit qui mal y pense! [Что за мысль! Cтыдно тому, кто это дурно истолкует (фр.)]. Я всего лишь хочу вернуть свой дом, свою... э-э-э возлюбленную... Видите, я с вами играю sur table [в открытую (фр.)].

Илар вдруг пожалел Жака Пулена. Конечно, если человек теряет все, тогда можно понять его грубость, вспыльчивость, его желчь. И все же ради жалости к этому человеку Илар не пошел бы на служебное преступление. Тут бы ему понадобились мотивы повозвышеннее...

"Господи! Ну что за патетическую чушь я несу! Вот Пулен борется за свое кровное, за свое шкурное, но он, по крайней мере, честен перед собой.

А какие мотивы руководят мной? Только честно. Может быть, я просто неудачник, и хочу отомстить всему миру?.. Или переделать его под себя... Ладно. Прочь сомнения. Тоже мне еще тут, понимаешь, принц датский выискался. "Быть или не быть?" Быть! У меня задание. Операция началась, и ничто не должно отвлекать от главной цели. Вот так". И сразу стало все просто и ясно.

– Сожалею...
– развел руками старший техник-пилот, - но ничем вам помочь не могу. Единственное, что обещаю - это останется entre nous [между нами (фр.)].

– Mersi bian*, - холодно ответил Пулен. [*весьма благодарен (фр.)]

Когда Ясон доложил, что все готово, они подошли к кораблю.

– Ну, bonne chance*, - сказал им на прощание Ясон Аркадос. [*желаю удачи (фр.)].

– Ah fichtrrre*, - удивился Пулен и полез в люк. [*черт возьми (фр.)].

Они заняли места, не снимая скафандров, и потому небольшая кабина хроноскафа казалась особенно тесной. Словно их запихнули в консервную банку. Илар стал включать приборы и вводить координаты, неуклюже орудуя пальцами, облаченными в перчатки. Пулен из своей контролерской сумки достал опечатанную коробку, вскрыл её и вынул оттуда дискету в металлической оболочке с клеймом Особого отдела. На ней была записана последняя версия стартовых кодов.

Пилот принял от него дискету, вставил в считывающее устройство. По черному экрану монитора побежали зеленые цепочки цифр. Пулен достал из сумки стартовый ключ. Илар приготовил свой, пристегнулся и велел сделать то же самое своему напарнику. Когда система сообщила, что допуск получен, Илар объявил старинную команду: "Ключ на старт".

Одновременно они вставили ключи и повернули их. Зажглись сигнальные лампочки.

– Старт, - сказал Илар и потянул палец к красной квадратной кнопке.

– Zut! Nom de Dieu! [Проклятье! К черту! (франц.)] - взорвался Стервятник, выдернул свой ключ из панели, прервав процедуру старта. Он освободился от ремней безопасности, выхватил пистолет из своей сумки и направил его на пилота.
– Летим на Землю, в Вавилон, или я прострелю тебе башку!

Илару показалось, что никогда он не видел такого дьявольского, свирепого выражения. Широко раскрытые глаза Пулена сверкали, он так ощерился, что обнажились белые клыки, а прямые черные волосы словно ощетинились над низким лбом, подобно капюшону кобры.