Троянский конь

Если бы Глокенхаммер подписал полетный лист, то Мерт Стаммас без разговоров выдал бы коды старта и поставил бы в известность контролера Жака Пулена. Пришел бы вонючий Пулен со вторым ключом - и вот вы можете лететь, куда предписано...

Илар остановился, как вкопанный. Откуда-то доносились странные звуки. Неуместные какие-то звуки, во всяком случае, здесь, на станции. Играла скрипка. Старший техник-пилот прислушался - точно скрипка. Она пиликакала по-любительски, иногда довольно фальшиво. Увлекаемый мелодией Илар подошел к двери одной из кают. Это была каюта Гемборека. Плач скрипки доносился оттуда.

Илар постучал. Смычок визгливо проехался по струнам, и мелодия оборвалась. Дверь отворилась, на пороге стоял Гемборек в спортивных трусах и в футболке с надписью "Польские быки". В руках доктор держал скрипку и смычок. "Заходи", - сказал он просто.

– Я не знал, что ты еще и музыкант, - сказал Илар, проходя в комнату. И вдруг его потрясло. До него дошла двусмысленность слова "музыкант"!

– Да какой там музыкант, - отмахнулся Гемборек и упрятал скрипку в платяной шкаф.
– Так, любитель, не более... Это мое хобби. Как у Шерлока Холмса.

Гемборек рассмеялся.

– Когда печаль гложет, достаю скрипку - играю. Помогает. Хорошее терапевтическое воздействие...

– Вы неплохо играете, - соврал гость.

– Хм, - сказал Гемборек.
– Вы тоже так считаете?

– А что еще кто-то...

– В университете у меня было прозвище "Музыкант".

Илар медленно, как будто держал бомбу, перевел дыхание. Спросил:

– Юлиан, ты знаком с доктором Хейцем?

– Кто такой? Не знаю.

– Ты не знаешь Фердинанда фон Хейца?.. Но ведь ты "Музыкант", - скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Илар.

Гемборек долго и как-то "пронзительно" молчал, наконец, ответил:

– А-а, вот в чем дело. Значит, он Фердинанд, да еще и "фон", стало быть, немец. Я знаю человека по прозвищу "Немец".

– Понятно. У вас, как я понял, не принято разглашать имена... Конспирация.

Гемборек даже глазом не моргнул. Полез в бар, достал спиртное, кажется, бренди.

– Выпьешь?

Илар кивнул, усаживаясь за столик. Доктор полез в холодильник, покопался там, вытащил оттуда подносик с кубиками льда. А в другой руке у него оказался дистанционный инъектор. Инъектор выдохнул - пуф!

Илар не успел отшатнуться, да и куда отстранишься, когда сидишь в кресле. Дротик с ампулой вонзился в основание шеи.

* * *

– Проглоти капсулу и запей... а то к утру скончаешься от сердечной недостаточности.

– Я... от недостаточности... сердечной?..
– Илару казалось невероятным, что он такой молодой, сильный и умрет от сердечного паралича.

– Таково побочное действие препарата "Шпионская правда". А в этой ампуле - антидот.

– Что ты сделал со мной?

– Ты ничего не помнишь?

– Нет... Скажи на милость, зачем?..

– Сначала прими антидот. Не бойся, если бы я хотел убить тебя, ты бы давно был мертв.

Илар пошевелился - в голове туман, руки как крюки. С трудом захватил пальцами капсулу и долго заталкивал её в рот. Конечности плохо слушались. А само тело, все еще оглушенное наркотиком, казалось, пребывало в невесомости. Он запил водой липнущую к языку капсулу с антидотом, и в голове быстро стало проясняться. Как будто подул ветер, и ядовитый туман стал рассеиваться.

– Извини, это была необходимая мера предосторожности. Если бы ты оказался провокатором...
– Гемборек кашлянул и покрутил головой, словно невидимый галстук давил ему горло.
– Но я, знаешь, тоже пострадал... Битых два часа выслушивал дотошные подробности жизни старшего техника-пилота...

– Я тебе всё рассказал? Всё-всё-всё?

– Даже то, о чем я не спрашивал. Господи! Твой фонтан невозможно было заткнуть!

– И про... Елену?

– И про отца с матерью и про старшего брата... и про подростковый онанизм, про девиц, про Сэйко... Даже про то, как ты первый раз закурил отцову папиросу. Помнишь, у него была коробка с гильзами. С помощью специального устройства эти гильзы набивались табаком... Еще - как ты ездил рыбачить с дедом... Про свою жизнь на острове Амагер...

– Юлиан, ты подлец.

– Я же извинился.
– Гемборек залпом допил бренди и резким движением вышвырнул лед из бокала. Кубики загрохотали в стальной раковине.
– Впрочем, это уже не имеет никакого значения.

– В каком смысле?

– В глобальном, - ответил Юлиан Гемборек и перешел на короткие, как экономные автоматные очереди, реплики: - Итак, ты "Пилот". Тебя рекомендовал "Немец". Ты согласен осуществить акцию. Тебе нужна помощь. Можешь на меня рассчитывать.

– Не представляю, чем ты мне поможешь... У меня нет разрешения на вылет... а Глокенхаммер...

– Я в курсе твоей проблемы, ты мне объяснил.

– Когда? А, ну да...

– Значит, делаем так. Ты идешь и готовишься к вылету. А я навещаю Глокенхаммера. Каждый вечер я делаю ему перевязку и ставлю обезболивающий укол. Попутно я введу ему "Шпионскую правду", и он выдаст полетное задание.

– Ты уверен?

– На все сто. Этот препарат подавляет волю. А человек с подавленной волей не только говорит всю правду, но и выполняет любые приказы. Потому что теряет способность критически мыслить...

– Любые?

– Любые!

– В том числе и...

– Да, - убийственно спокойным голосом ответил Гемборек.

– Я слышал, - попытался возразить Илар, - что человек под гипнозом делает разные штуки, но никогда не совершает то, что противоречит его убеждениям. Например, не сможет убить, если не склонен к убийствам. С ним просто случится истерика...

– Гипноз - это одно, а фармацевтика - совершенно другое. Этот препарат относится к классу супернаркотиков. Его химическому воздействию невозможно противостоять.

– Но это же безнравственно.

– Конечно, безнравственно. Как и вся политика. Как всякая революция. Как всякая жизнь. Один Бог свят.

Глава 13

Экипированный для полета Илар неожиданно столкнулся с Мертом Стаммасом в коридоре. На нем был все тот же зеленый спортивный костюм и белые гимнастические туфли. Наверное, он еще не успел переодеться после вечернего занятия в спортивном зале. Пилот почтительно пожелал доброго вечера, и, достав из коленного кармана предписание, протянул его начальнику Поста.