Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд

Как же они похожи с Агатой! И одинаково меня терпеть не могут. Но мне все равно. Решение принято.

«Им нужнее», — вновь голос друга ковыряет воспаленное сознание. Зудит там, вскрывает нарывы, ищет в потоках грязи что-то хорошее, правильное.

— Да, Алевтина Павловна. Присаживайтесь, — киваю на стул напротив.

Наблюдаю, как она чинно подходит к столу, опускается на выделенное ей место важно. Сцепив руки в замок, укладывает их на лакированное дерево и изучает меня, пытаясь предугадать, что я задумал.

Зря старается. Ведь даже для меня стало потрясением собственное решение.

— Я переписываю клинику на Агату Сергеевну, — озвучиваю идею, что пришла мне в голову буквально сегодня и прочно засела там.

Первый и последний поцелуй с чертовкой, несколько пустых дней вдали от нее и детей, вихрь мыслей и переживаний — оставили на мне свой отпечаток. И помогли понять нечто важное.

Даже если Агата никогда не будет со мной, а тест ДНК на тройняшек придет отрицательный, я… все равно хочу заботиться о них. Пусть так, на расстоянии. Помогать деньгами, потому что на большее не способен. Раньше меня устраивало, что другое от меня и не нужно никому было. А сейчас… поздно что-то менять. Невозможно. Я такой как есть. И сдох бы в одиночестве где-то за границей со своими часами и миллионами. Если бы не появились они…

— Но, Адам Альбертович, все бумаги были готовы на ваше имя, а теперь… — мямлит что-то под боком Руслан Гафаров, начальник юридической фирмы, с которой я сотрудничаю в России. И которой доверяю.

Он приехал со мной в клинику, чтобы проконтролировать подписание бумаг. Так я сказал ему, хотя заранее планировал «диверсию».

— Переделаете, — рявкаю строго и поднимаюсь с места. — А поможет вам в этом Алевтина Павловна. Представит необходимые документы, — приказываю.

Чувствую, как накаляется атмосфера вокруг от негодования Бересневой. Другая бы радовалась, что ее семье большой куш привалил, но только не она. Иная порода женщин. И дочь такой же воспитала. Гордой, независимой, сильной.

Уверен, Агата тоже будет в ярости, когда узнает, что я сделал ее владелицей всего. Но я не отступлю.

— На это нужно время, — слабо сопротивляется Гафаров и растерянно на старшую Бересневу смотрит, будто поддержку ищет. Но та и сама в шоке.

— Исполняйте, — рычу на юриста, и он тут же кивают послушно. Знает, что по оплате услуг не обижу. — И вы тоже, — небрежно бросаю старшей Бересневой, как только она открывает рот, чтобы возмутиться. — Клиника теперь принадлежит Агате и детям, — проговариваю тише, наклонившись к ней и облокотившись о стол. — И это не обсуждается.

Покидаю кабинет, хлопнув дверью. Остановившись в коридоре, напряженно смотрю на ряд одинаковых дверей, уходящих вдаль. В одном из кабинетов сейчас находится Агата. Занимается своими делами, работает или трещит с подружкой, той надоедливой, имя которой я благополучно забыл.

Душа тянется к чертовке, но я перевожу внимание на планшет, с которым не расстаюсь все эти дни. Так часто проверяю почту, что скоро в дисплее дыру протру. Делаю это, наверное, в миллиардный раз — нажимаю на иконку входящих.

Пусто.

— Издевательство какое-то, — сокрушенно вздыхаю. И едва сдерживаюсь, чтобы не запустить гаджет в одну из однотипных дверей. Иначе примут меня за психа, повяжут, и тогда я точно останусь ни с чем. А ведь у меня далеко идущие планы.

Я жду лишь одного — долбаного письма из лаборатории!

В случае положительного результата я прижму Агату к стенке и заставлю признать мои права на чертят. Добьюсь встреч и участия в их жизни. А заодно и в ее. Дальше по ситуации, буду импровизировать.

Если все-таки совпадений в ДНК не обнаружат, то… Все равно я их не оставлю. Но и претендовать не смогу. На чужих детей.

— Черт! — запускаю пятерню в волосы, дергаю зло и резко разворачиваюсь на пятках.

Вылетаю из клиники, мчусь к спорткару, на секунду задерживаю взгляд на рисунке на крыле — и следом прыгаю за руль.

Развиваю максимальную скорость, на которую только способна моя «лялька». Сам же сосредоточен только на одном — на полноценной семье, как у моего упертого отца или у того же невыносимого братца Марка. Но которой я не заслуживаю.

* * *

Время в пути пролетает незаметно — и я оказываюсь на другом конце города, паркуюсь возле салона часов. Запрокинув голову, скольжу взглядом по немного потрепанной временем вывеске «Mist Time», с улыбкой смотрю в огромные окна, через стекло замечаю темную фигуру. Петр Валентинович бродит по пустому салону, как призрак. Дух заброшенного здания, бережно охраняющий коллекцию старых часов.

— Адам Альбертович, вы сюда зачастили, — заметив меня, он распахивает дверь. И колокольчик мелодично дзинькает над головой, когда я вхожу в помещение.

Киваю одинокому охраннику, скучающему в углу, отмахиваюсь от продавца-консультанта, которая спешит угодить блудному боссу. Кажется, это та же девчонка, что была здесь в прошлый раз. А есть ли вообще другие сотрудники? Я сильно сократил штат после очередного убыточного года. Почти никого не осталось, лишь верный Петр Валентинович, что работает скорее за идею, чем за смешную зарплату, которую я ему плачу.

— Теперь я буду появляться здесь постоянно, — пожимаю ему руку. — Глаза вам мозолить и редкие часы из сокровищницы уводить, — подмигиваю заговорщически, намекая на его «добычу», которую я передал Максу.

— Да я сразу догадался, что в итоге вы именно те часы пацаненку подарите. Как увидел вас двоих на пороге мастерской, мысленно с находкой попрощался. Мальчишке с такими горящими глазами сложно отказать, — усмехается по-доброму.

— О да, Макс питает слабость к часам, — соглашаюсь я, невольно вспоминая маленького чертенка. Копию Агаты внешне и такого близкого мне по духу.

— В этом вы похожи, — будто мысли мои озвучивает мастер. — А вашим прекрасным дамам подарки понравились? — интересуется Петр Валентинович, ведь лично по моему описанию их подготовил.

— Да… Почти, — потираю лоб, думая об Агате. — В любом случае, спасибо вам, — спешу закрыть тему.

— Самые ценные часы порой приходится долго искать и с боем вырывать у других охотников за антиквариатом, — говорит намеками, как старый мудрец. — Важно не отчаиваться и не отступать. И награда займет достойное место в коллекции.

— Главное место, — задумчиво бубню. — Я здесь по делу, Петр Валентинович. Несите наши финансовые отчеты. Валерьянку мне, а себе что-нибудь покрепче, — хлопаю его по плечу.