Трудный выбор

Глава 6

Я проскользнула через сад к задней части замка, надеясь пробраться в замок незамеченной. Мне была просто необходима ванна, прежде чем предстать перед рыцарями. На ходу я прижимала букет сэра Беннета и глубоко вдыхала его аромат. Меня охватил восторг — то ли от цветов, то ли от встречи с красивым рыцарем. К моему удивлению отношения с мужчинами влияли на меня больше, чем я ожидала.

— Леди Розмари, подождите, — раздался голос у колодца.

Я обернулась, сэр Коллин вышел из конюшни и направился ко мне через двор, обходя оруженосцев и слуг, занятых работой, и уворачиваясь от кур и гусей, хлопающих крыльями. Его волосы блестели на летнем солнце, превращая их в бледное золото созревшей пшеницы. Он был не так красив, как сэр Беннет, но на его лицо было приятно смотреть.

Заявление герцога не было преувеличением. Он привел с собой трех прекрасных женихов и был полон решимости дать мне шанс влюбиться, как, по его мнению, хотели мои родители.

— О, прекраснейшая, — сказал сэр Коллин, опускаясь передо мной на одно колено и склоняя голову.

Я не могла сдержать улыбки от этой театральности.

— Я искал вас повсюду: в городе и в деревне, даже на солнце и на земле.

— Он поднял на меня свои лукавые зеленые глаза.

— Правда? Тогда, вы просто забыли поискать меня в одном из моих любимых мест. — Ответила я и сама удивилась тому, как легко я с ним шутила.

— Какой же я глупец, — сказал он, потянувшись к моему букету и подыгрывая мне. — Как же я мог забыть про сад в поисках розы среди роз?

Спрятать букет за спиной? Сэр Коллин наверняка догадался, что это подарок одного из его друзей. Но, оказалось, он протянул руку не за букетом:

— Это для вас, миледи.

Я раскрыла ладонь, и он положил на нее изящную бриллиантовую брошь в форме спиралевидной розы.

— Маленький знак моей любви, — добавил он более серьезно, отчего его глаза приобрели более темный оттенок.

Маленький знак? Я смотрела на сверкающую драгоценность, на замысловатый позолоченный узор из серебра. Она был небольшого размера, но это совсем не маленький знак. Это было очень красиво и даже экстравагантно.

— Сэр, я не могу это принять.

— Считайте это моим букетом. — Он обхватил пальцами брошь. –

Возможно, он не так красочен, как тот, что вам уже подарили, но все же цветок.

Он встал, и только тогда я обратила внимание на тонкое полотно его одежды, широкий золотой пояс на талии и инкрустированный драгоценностями плащ на плечах. По всей видимости, он был богат. Хотя я унаследовала много земли и богатств от родителей, у него, очевидно, было гораздо больше возможностей. Достаточно, чтобы раздавать бриллиантовые броши, как цветы.

— Независимо от того, стану ли я вашей настоящей любовью или нет, я хочу, чтобы эта брошь всегда была у вас. В любом случае, глядя на нее вы будете вспомнить этот месяц и счастье, которое он нам принесет.

Я колебалась.

— Вам придется привыкнуть к щедрым похвалам и щедрым подаркам, миледи. — Он ободряюще улыбнулся мне. — Что такое рыцарство и романтика без всего этого?

— Мне трудно к этому привыкнуть, — призналась я, перебирая бриллианты.

После двух коротких встреч с моими поклонниками я надеялась, что веду себя правильно.

— Тогда я постараюсь помочь вам. — Он подмигнул. — Может мне каждый день дарить вам новые драгоценности, пока вы не привыкнете к роскоши?

— Часто именно недоступность делает что-то столь драгоценным, не так ли? Если бы я ежедневно позволяла себе такие расточительства, то, может быть, начала бы думать, что драгоценности и похвалы — это обычное дело, а не сокровище.

— Вы очень мудры, миледи. — Его глаза светились восхищением.

Может это он вчера остановил публичные пытки? Я наклонила голову и посмотрела на него. Он был слишком беззаботен для этого.

— Думаю, мне придется сдерживаться рядом с вами, — тихо сказал он. –

Я не хочу, чтобы вы считали меня или мои подарки заурядными.

Крик из конюшни привлек его внимание, и, ухмыльнувшись, он бросился прочь.

Потерявшись в головокружительном облаке эмоций, я побрела к задней части замка, любуясь цветами и бриллиантовой брошью. Я должна была признаться себе, что мое ожидание предстоящего месяца росло.

Дойдя до дальнего конца замка и до кухни, я остановилась. У двери стояла оборванная группа нищих детей, терпеливо ожидавших, пока сэр

Деррик раздаст им ломтики хлеба и разольет суп по жестяным чашкам. При виде меня дети ахнули и стали толкать друг друга локтями, пока, наконец, один из юношей не вспомнил, что надо опуститься на колени, как это было принято. В след за старшими детьми стали опускаться и маленькие.

— Дети. — Я улыбнулась и направилась к ним, узнав многие лица.

Это были самые бедные, у многих родители умерли от бедности или болезней. Некоторые дети помогали младшим братьям и сестрам. Другие были бездомными. Я зашла в толпу, прикасаясь к их щечкам или поглаживая по голове, одаривая каждого улыбкой. Спину жгло от пристального взгляда сэра Деррика, следившего за каждым моим движением. Когда я, наконец, отвернулась от детей и поискала глазами кухарку, мой взгляд встретился с взглядом сэра Деррика. Он не улыбнулся, но как-то по выражению его лица я поняла, что он доволен проявлением моей доброты к детям. Я промолчала, но надеялась, что он поймет, что мне также приятно его отношение.

Я обратилась к кухарке:

— Я думала, что сегодня утром еды для них останется больше после вчерашнего праздника.

— Все было роздано вчера вечером, миледи, — ответила кухарка. — До последней крошки с каждой тарелки.

— Почему же ты не оставила немного для детей? Как раньше. — Я не хотела упрекать мою верную служанку, которая всегда делала все возможное, чтобы помочь мне в моей благородной миссии по кормлению бедняков, но у меня не получилось скрыть разочарования.

Она искоса взглянула на сэра Деррика и, понизив голос, сказала:

— У нас осталось не так много, как обычно, миледи. — И она заглянула в большой чан с супом.

— Понятно.

Конечно, мне не было жалко еды для своих гостей и их слуг. Но я могла только представить, как были разочарованы дети, когда в полдень они пришли за своей обычной порцией хлеба и супа, ожидая получить остатки вчерашнего пиршества, а оказалось, что от пиршества ничего не осталось.

Сэр Деррик дал толстый ломоть хлеба мальчишке с непокрытой головой и грязным лицом и обратился ко мне: