Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Трудовые будни барышни-попаданки 5
Шрифт:

Вот и обходить квартиры были назначены служащие дамы, правда с напарником мужского пола на всякий случай. Адмиралтейская часть — самая богатая, но все равно каждый вечер супруг получал ворох жалоб: детки болеют, молочка бы им да лекарств от рахита. Лучшее лекарство — хорошее питание, поэтому операция вышла мне в копеечку… Ладно, еще одно доброе дело.

Еще визитеры информировали родителей, что на Мойке и Фонтанке открыты безопасные катки. «Мальчишек радостный народ» резал коньками лед в Питере, как и в остальной России. Где хотел, несмотря на полыньи и проруби. Эта беспечная привычка за студеный сезон брала с десяток жертв.

Пусть катаются на огороженных официальных катках, где никто лед не прорубит.

* * *

В квартиру Рылеева была отправлена не простая обходчица, а Настя, тщательно проинструктированная мною. Я рассказала ей о происходящем в общих деталях: надо спасать страну от смуты, а хороших, но глупых людей — от виселицы. В том числе поэта Рылеева.

Настя вернулась немного сердитая. На Кондратия Федоровича.

— Да как же, Эмма Марковна, можно так со своей женой обращаться? Понятное дело, чья бы корова мычала — я тоже вся в работе, не до мужа. Но у нас хотя бы ребенка нет!

Хозяин не уделил визитерше внимания: все вопросы по детям — к жене. Наталья Михайловна была поначалу насторожена. Но разговорилась, поделилась горем: недавно умер сын — второй ребенок. Настя, кстати не соврав, сказала, что сама надеется родить, стала спрашивать Наталью о материнских делах. Та велела кухарке чай поставить, две женщины уединились и выговорились.

— Давно такого несчастного человека не встречала. Ее муж, — тут Настя понизила голос, — весь в своем заговоре. Гости соберутся, жена выглянет к ним, покажется — и у себя затворится. Ни погулять вдвоем по набережной или бульвару, ни в гости пойти к другой семье. Только стихи и тайное общество. Наташе поговорить не с кем, кроме кухарки. Потому-то мне душу и открыла. И боится, очень боится, потому что все слышит, знает и понимает.

Пятилетняя Настенька, дочка Рылеева, к счастью, была здорова. Анастасия на прощание посоветовала маме сходить с ней на ближайший каток — тем более по настоянию мужа там был отведен сектор для таких маленьких деток. Наталья Михайловна идею не отвергла, но все же сказала, что одной идти гулять неудобно и непривычно, а кухарка отойти не может, каждый день много гостей, надо чай подавать.

— Я и говорю: давайте, Наталья Михайловна, зайду к вам послезавтра, в третьем часу пополудни, и вас провожу. Она согласилась.

Я молча обняла и поцеловала Настю. Самой же захотелось выкрикнуть «Йес-с!». Получилось!

* * *

Между тем в квартире Рылеева внезапно появилась неожиданная вещь. Кто-то (конечно, Петруша) подбросил на подоконник картонную коробку с игрой-настолкой «Заговор против императора».

Как относиться к играм? Картежники в среде прогрессивного офицерства считались людьми недалекими. Разве что в дальнем гарнизоне или на завьюженной станции, когда совсем делать нечего, можно перекинуться картишками. Бильярд — та же история. Шахматы-шашки — дело благородно-умственное, если не отвлекает от забот о судьбе Отчизны.

А тут — тщательно расчерченное и прорисованное контрольное поле, игроков от двух до восьми. И кости. Плюс маленькая брошюрка-описание. Мол, игра подразумевает не какой-то конкретный эпизод из истории Древнего Рима, а обобщенно-собирательный заговор против тирана.

Офицеры, сочувствовавшие обществу, приходили на квартиру Рылеева, даже когда хозяина не было дома, дожидались. Видели красивую коробку, открывали, скептически

комментировали. Раскладывали карту, ставили раскрашенные деревянные фигурки, бросали кости… И залипали.

Это была наша двухсуточная импровизация. Как тщательно мы прописывали сценарий! Как одновременно с этим снова и снова проходили настолку по листам с карандашными черточками и поправляли в процессе прохождения. Пока резчики делали игровые фигуры, мы — я, Миша, Лизонька, Степа — использовали пуговицы, наперстки, копейки. Следили, чтобы временный успех любого игрока-заговорщика рано или поздно обернулся провалом.

«Легат обещал содействие своего легиона в день мятежа, но за сутки отказался. Вы направлены на корабль изгнанников».

«Вы сообщили преторам, что родной брат императора закован в цепи. В решающий час брат появился перед гвардией, она признала вас лжецом, вы схвачены и в темнице».

«Молниеносный легион должен был захватить дворец императора, но военный трибун не пришел и не взбунтовал солдат. Вас ведут на казнь».

Мы постарались вспомнить все подробности агитации тех дней. И слухи о том, что в Сенате указ покойного императора о десятилетней солдатской службе. И слухи о том, что войска старшего брата императора идут на столицу, хотя это ложь. Постарались превратить любой временный успех в неизбежный провал. Надеялись, что игра кого-то отрезвит и посеет сомнения.

Что же касается Петруши, он совершенно вжился в роль героя из далеких степей. Жаловался, что не может выполнить поручение — передать доклад царю. И в итоге был вовлечен в заговор. Ему предложили войти в авангард, который захватит дворец. Конечно, он не альтернатива Якубовичу — операцию должен был возглавить один из офицеров Гвардейского экипажа. Но Петрушу приняли в Северное общество и решили использовать его таланты в решающий день.

— Эмма Марковна, когда же мне убегать прикажете? — озабоченно спрашивал парень во время очередной встречи в гостинице. Он сбрасывал тесную офицерскую форму — портные поспешили — и радостно грыз пряники, так как был сладкоежкой, а в приличном обществе такая страсть неуместна.

Я говорила Петру, что очень скоро его миссия окончится. А сама считала дни.

Девятое, десятое, одиннадцатое, двенадцатое. Город был полон слухами, все более тревожными. Из памяти прошлой жизни в голове зафиксировался треугольник: Константин — Николай — декабристы. В исторической реальности комбинация складывалась более интересная. Объяснялась она тем, что столица понемногу осознавала: Константин править не хочет. Но Николай был по-прежнему нежеланен, как заговорщикам, так и фрондерам-генералам.

Поэтому обсуждались самые разные кандидаты на трон. Например, Мария Федоровна — престарелая элита тосковала по временам Екатерины. Или Михаил Павлович — он ведь не присягал Константину. Называли даже Елизавету Алексеевну, которая пока что оставалась в Таганроге — слегла от горя.

И еще из Зимнего дворца до меня доходили слухи, касавшиеся моей особы. Я понимала, чего от меня хотят. Вернее, захотят в самое ближайшее время. И ждала.

Почти не отвлекалась на посторонние события — коммерческие, благотворительные, прочие. Медведь по-прежнему гостил в усадьбе — старец Серафим хотел дождаться развязки междуцарствия. Дядя котик и слуга активно сотрудничали со следствием — Миша обещал в рамках закона смягчить участь обоим за то, что помогли восстановить его доброе имя.

Поделиться с друзьями: