Трудовые будни барышни-попаданки 5

Настало утро 13 декабря. Сегодня Николай Палыч окончательно решит привести элиту к новой присяге. Себе. Потому что, как я помнила из истории, он уже узнал о заговоре — по крайней мере, о Южном обществе во 2-й армии.

А меня в два часа пополудни ждет на катке Наталья Рылеева с ребенком. На самом деле не ждет, но это будет для нее сюрприз.

* * *

— Маменька, а почему мы будем на Мойке кататься? — в очередной раз спросил Алеша.

Я сказала, что там много незнакомых детей, с которыми можно подружиться. Алешка, как и старший брат, был общительным и заулыбался.

Приехали на двух экипажах, с Лизонькой и Павловной. Очень возможно, что сегодня днем вернемся в усадьбу по отдельности.

Вот и Мойка, вот удобный дощатый спуск для маленьких деток, спасибо Мише. Вот Настя машет мне рукой и готова познакомить с супругой одного из лидеров завтрашнего восстания…

Но в эту минуту рядом с моим экипажем остановилась карета.

— Вот вы где, — услышала я знакомый голос…

Глава 59

Из кареты выскочил генерал-губернатор столицы Милорадович.

— Вот вы где, Эмма Марковна, — повторил он. — Вас ищут по всему Санкт-Петербургу!

— Как главную заговорщицу? — сказала я тихо, чтобы не услышала жена Рылеева.

— Конечно же нет, Эмма Марковна, — усмехнулся Милорадович. Правда, смех был нервно-напряженным. Смех человека, услышавшего о чем-то неприятном, о чем думает сам денно и нощно. — Вас ждут в Зимнем дворце.

Уфф… наконец-то. Но одно из самых важных дел сегодняшнего дня еще не завершено.

— Я освобожусь через четверть часа. Михаил Андреевич, вы можете подождать меня или отправиться в Зимний дворец. Он недалеко, я приеду скоро.

Генерал-губернатор взглянул на меня так, будто он наполнил стакан вином, опрокинул, а напиток не вылился. Не поспешить в царский дворец, если позвали, хуже, чем нарушить военный приказ.

— Понимаю ваше удивление, — продолжила я. — Но мои поступки — не каприз, не взбалмошность. Императрица призывает меня для разговора о судьбе династии?

Милорадович хотел сохранить на лице невозмутимость, но неудачно. Даже не смог покачать головой.

— Так вот, ближайшие пятнадцать минут я буду действовать для того, чтобы эти дни обошлись без кровопролития.

«И чтобы ты остался жить, дурак», — захотела добавить. Но не стала.

Какое-то время продолжалась битва взглядов. Милорадович пытался понять: шучу я, издеваюсь ли над ним? Я — убедить его, что намерена опоздать во дворец по достойной причине. И поступлю так, как считаю нужным.

— Маменька, мы пойдем кататься? — дернул меня за руку Алеша.

— Ты покатаешься с Лизонькой. Маменька поговорит с этой сударыней, — улыбнулась я. — Михаил Андреевич, у меня очень важный разговор.

И поспешила от удивленного Милорадовича к не менее удивленной Наталье Рылеевой, которая стояла рядом с двумя Настями и пыталась понять смысл нашего диалога.

* * *

Я почти не обманула Милорадовича — разговор с Натальей Рылеевой продолжался минут двадцать. Результатом я была довольна. После чего проследовала в карету к Михаилу Андреевичу.

Сказать, что в Зимнем дворце меня ждали, было бы недостаточно. Меня заждались Мария Федоровна и Николай Палыч. Третий брат отсутствовал. Я уже узнала, что до Варшавы он не доехал, а дежурил на промежуточной станции, чтобы получать депеши от Константина и отвечать на них как доверенное лицо маменьки и братика. Но на днях выехал в Петербург и ожидался ночью или ранним утром.

— Вам следовало поторопиться, — сказала Мария Федоровна властно-вежливым тоном.

Ну да, я должна попросить прощения, признать себя ветреной шалопайкой и пообещать больше никогда.

Вместо этого сказала:

— Извините, ваше императорство величество и ваше императорское высочество, поторопиться не смогла. А также извините за то, что намерена предложить вам свои условия.

Пожилая вдова-императрица взглянула на меня с еще большим удивлением, чем Милорадович. Но сдержалась. Николай Палыч перевел взгляд на мать и промолчал. Значит, можно говорить.

— Перед этим позвольте задать вопрос. Вы пригласили меня, чтобы узнать судьбу нового императора, — взгляд на Николая, — и династии вообще?

— Да, — бросила императрица, еще не решившая, гневаться или смириться.

— И я открою вам будущее. А также скажу, как предотвратить последствия, которые нежеланны ни вам, ни мне. Но во-первых, я заранее берусь отвечать не на любые ваши вопросы, а лишь по собственному выбору.

Пауза, два кивка.

— И во-вторых. То, что я скажу, касается не только династии Романовых, но и всей России. Будущее державы не является внутренним делом вашей семьи. Поэтому условие продолжения нашего разговора — участие в нем Государственного Совета и гвардейского генералитета. Тем паче и вельможи, и генералы уже приглашены во дворец для зачтения им царского Манифеста и уведомления о времени присяги. Пусть явятся чуть раньше. Послать за ними недолго.

Собеседники замерли, не столько в гневе, сколько в растерянности. И я лишь секунду спустя поняла почему.

Вот, Мушка, и еще один кирпичик в твою ясновидящую репутацию. Внезапный созыв Госсовета с генералитетом на этот вечер — история, о которой никак не могли заранее знать ни я, ни мой супруг. Ну а Манифест о повторной присяге Николаю Палычу — реальная тайна.

И к лучшему.

Я молчала, ждала. И всеми органами чувств ощущала атмосферу тревоги и страха. Нервного, тоскливого, укутанного в красивые слова о решимости «быть царем или умереть». Ведь Николай уже знал о заговоре. Но получил самые общие представления о масштабах.

Передо мной были больные. А я — в роли врача. Вернее, аптекаря. И поняла, что победила, еще до того, как императрица открыла рот.

— Вы хотите позвать кого-то еще? — спросила она с сарказмом согласившегося человека.

— Можете пригласить старца из Сарова, он сейчас пребывает неподалеку, — ответила я с улыбкой, — пусть подтвердит, что мои прогнозы не от лукавого.

* * *

Ни у кого из приглашенных не оказалось срочных дел, как у меня на катке. Поэтому заседание в Тронном зале началось часа через полтора.

Все были взволнованы и растеряны. А я — взволнованная и злая. Это же надо так, страну на уши поставить слабоволием и упрямством! И мне дел других нет, кроме как чужие интриги и заговоры разгребать. Могла бы с детьми на коньках покататься!

Но почему никто не хочет дать старт совещанию? Поняла. Самое разумное — прочитать Манифест о воцарении Николая с прочими сопроводительными бумагами: письмом-завещанием Александра, письмом-отречением Константина и т.д.

Но очень уж охота узнать, к чему приведет воцарение. И лишь тогда делать заявления необратимого характера.