Тряхнем стариной!

— Эй, недомерок, а если кого поменьше взять?

Нет, все-таки… все-таки знал Анчутка, кого мне в товарищи брать. Нет, ну вот это как? В том моем мире половина родни тебя сожрет за какую-нибудь дачу в наследство, красная цена которой тысяч сто, и те заплатить надо, чтобы только забрали. А тут — черт, и тот обо мне печется. Вот это люди стали другие или, если верить Аспиду, который нам сейчас слова Яги как есть передал, люди всегда такие и были?

Дела-а… Но что дальше-то?

А Аспид все пялился куда-то в вышину. Вот чего он там увидел?

— А помельче — ну, как-то я их и не замечаю, — признался он, но без особой грусти. Да-да, а если кто тут был от Кудымского царя, ему плевать. — Даже не знаю, у кого и спросить. Навь — она такая. Захочет — и скроет. Может, по чарочке?

Ого. Откуда бы у тебя тут чарочки?

Но Кощея это не удивило, и я расслабилась. Не то чтобы мне хотелось выпить, но почему бы и нет. В приятной компании. И мы пошла куда-то за Аспидом — не то дверь, не то расщелина, и фонило оттуда этой странной мощью, но уже не так. 

— Не застрянь только, Яга, — хмыкал Аспид. — Эх, да, а ведь была-то! Ох, какая ты была, Яга! Дивны очи, руки как крылья белые, груди полны... Я тебя как увидел — думал, все, пропал! Но ты ведь не Яга — ты кремень!

Ага, молча согласилась я, кое-как протискиваясь в узком коридорчике. Кощей шел за мной и пыхтел на ухо. То есть этот змий ко мне подбивал клинья, а я, не будь дурой, ну или будь, как посмотреть…

А как посмотреть, кстати?

Я остановилась и очень внимательно оглядела Кощея. Тот успел застыть, чтобы не свалиться на меня всеми костями, и уставился в ответ.

— Скажи мне, Кощеюшка, — начала я очень тихо, чтобы Аспид не слышал, — а то запамятовала я. Этот дар мой, он, случайно, девства не требует? 

— У-у, — протянул Кощей. С пониманием. — Ты, Яга, на Аспида-то не ведись. У него ум короток. Я это не к тому, что он наврал, что тут было, а к тому, что… в общем, он существо красивое, но ведомое. Куда пнешь, туда и полетит, потому и околачивается здесь. Больно много проблем от него в Яви было, вот Черт его сюда и запер, чтобы воду не мутил. Он сначала делает, потом думает. И то не всегда, если сумеет.

— А про девство-то что? — напомнила я.

— Раз ты все еще Яга, значит, ничего промеж вас не было, — заключил Кощей, а я медленно развернулась и стала нагонять ушедшего вперед Аспида. Благо заблудиться тут было мудрено, вот пролезать местами куда сложнее. 

— А если будет? 

А вот это зачем мне знать? Хотя нет, надо, надо! Такие красивые мужики вокруг, и неужели все не мне?!

— Если будет — тебя не будет, Яга. Вот как дитя неразумное.

Зар-раза! Я оно, оказывается, и есть. Вот оно так... Есть магия — нет любви. Есть любовь — магия не нужна.

С другой стороны: а может, оно и неплохо? Прожила же я как-то без малого триста лет сущей ягой. Может, оттого и злая такая? Потому что расслабляться не умела и сублимировать?

— Стой, Яга, — сказал вдруг Кощей как-то так спокойно и властно, что я так и застыла. Не потому, что послушалась, а потому, что именно вот таким вот голосом говорит знающий человек, что дергаться лучше не надо. 

— А что там? — беспечно спросила я.

— Не знаю. Разворачиваемся и уходим отсюда. Быстро.

Глава двадцать шестая

Но далеко мы не ушли. 

Это было жуткое ощущение, будто меня сгребло прибоем и куда-то тянуло, а сопротивляться было бесполезно, волны то и дело обвивали ноги и не давали идти против течения. Я даже руками замахала, но, конечно же, без толку. Кощей вел себя более собранно, что-то бубнил себе под нос, крутил пальцами фигуры и кукиши и сверкал горящими глазами. Да только тоже ничего у него не выходило, нас затягивало и затягивало. Рядом где-то пронесся матерящийся Аспид, не то чтобы в его голосе был слышен страх, но все-таки напряжение присутствовало.

Происходило что-то нехорошее.

Темнота вокруг сгустилась, я почти перестала видеть Кощея. Темнота была живой и какой-то… недоброй. Она ворочалась и почти видела меня. От этого странного ощущения хотелось лечь на пол и притвориться мертвой, авось неизвестный ужас как медведь пройдет мимо. Или не пройдет и сразу сожрет, потому что чего это еда на полу валяется свежая, надо подобрать.

— Просыпается! — где-то в стороне рявкнул Аспид. — Ах, голова моя чугунная, расшевелили его своими спорами да ссорами!

«Кто просыпается?» — хотела спросить я, а потом вдруг яснее некуда поняла, что это меня не интересует. Пусть некто останется безымянным и спящим. Ну или, может, я догадывалась, кто там приоткрыл глаз, но догадка мне так не понравилась, что проще включить самообман.

— Яга, заговор! — прошипел откуда-то Кощей.

— Какой заговор? Где заговор? — я рухнула на колени и с удивлением обнаружила, что подо мной камень. Значит, мы еще где-то в этих самых Чертогах, вот только где?..

— Какой? Сонный, старая, сонный!

— Так я же не помню! — схватилась я за голову.

— Сейчас самое время вспомнить, — голос у Кощея был очень страшный и сам он был страшен, ну чисто ходок из сериала, посеревший такой. Что-то он руками делал, да не выходило, получается. — Или это и был твой план? Добиться пробуждения?

— Чего?! — теперь я боялась не только бурлящей темноты, но и этого бессмертного. Слишком мне не понравились его подозрения. — Да ты о чем? Да я вообще не понимаю!

— Тогда заговор, Яга, сонный читай! А я успокоением займусь, — и он что-то принялся на полу чертить. Как бы не кровью! 

И тут тьма будто действительно посмотрела, приоткрыла глаз. В этом мутном взгляде я видела холод и кричащих людей. Ненависти не было, был лишь хаос и смерть, выжженная и остывшая земля, кара земная для всех, кто стал на пути и бежал с этого пути. И я увидела себя — то ли Ягой, то ли себя прошлую. Вот только у живых людей не бывает таких синих губ, а я явно не Кощей…

— Усыпи, Яга! Усыпи его, помоги мне! — требовал кто-то, я уже не понимала кто, вытягивая себя из марева ужасных видений. Мои руки дрожали, в голове помутилось.