Туата Дэ
Шрифт:
– М-46!
Петли очередного контейнера, где лежало положенное оружие с визгом провернулись.
– Стойте!
Искусственно выращенное солнечное синее стекло, использующееся для корабельных двигателей обладало невероятной твёрдостью и вязкостью. Из-за этого, цвергским мастерам приходилось обрабатывать его ещё не до конца остывшим, сразу после процесса кристаллизации на проводящем стержне – и всё равно на каждый чудесный синий корабельный парус дредноута уходило множество сверл и лезвий, изготовленных из самых лучших быстрорежущих сталей. Но даже у этого чудесного материала были свои пределы – особенно, когда речь идёт не том, чтобы спокойно собирать потоки солнечного вененума,отдавая
М-46 и вороноголовый офицер с удивлением обернулись к АН-17. Она наклонилась и приподняла лежавшее в опилках оружие. На развёрнутом к свету лезвии, даже непривычному к синему стеклу глазу стал заметен намечающийся излом. Глубокая трещина, почти полностью пересекающая плиту синего стекла, настолько глубокая, что почти доходила до противоположной стороны, в свете электрических люминаторов, блестела как грань бриллианта – на подкладке нежно-синего, спокойного бархата.
Продемонстрировав дефект, она положила почти что расколовшийся клинок обратно.
Этот шмельцен уже не являлся оружием. С таким дефектом его использование в бою уже невозможно.
Старший помощник подошёл поближе и даже наклонился, чтобы убедиться самому в её правоте.
– Заменить! – грохнула крышка, подкинутая когтистой лапой, – Быстро!
На последней фразе грозный ворон дал самого настоящего петуха. Голос его сорвался, стал высок и смешон – но кроме фей этого никто не заметил и никто не хихикнул, даже в украдку.
Что за идиоты, неужели было так трудно заглянуть, проверить....
Как бы ни был тяжёл стандартный «гроб», фоморы, буквально, взлетели с ним. Запрос на применение Поджигающего Оружия санкционирован из штаба Южного Треугольника. А разбираться в причинах неудачи и миловать тех, кто неспособен выполнять возложенные на него задачи, генерал Бонац не будет. Если хоть одна фея не взлетит -потому что осталась без оружия ...Если не взлетят вовремя... Если феи не смогут задержать или повредить механизмы Железной Твари – потому что их оказалось пять, а не шесть... Если в штабе узнают, что фею подвёл незамеченный вовремя дефект огненного клинка... То расстрельная команда прибудет на судно быстрее, чем ... Нет, скорее всего, их сразу же разнесут орудия «Мидгарда» – прямо на рейде!
На корабле, конечно, имелось несколько запасных лезвий группы М из того же синего огненного стекла – на складах Флота их было предостаточно и вороноголовый старпом был предусмотрителен. Но столько всего может случиться с ними и с авизо, если они успеют до точки рандеву с флагманом следящей группы...
Конечно, намного проще, для всех, было если бы феи могли взять с собой своё оружие сразу, но увы... Каждый из них был, самое меньшее, вдвое выше любой из них. Но размеры трюма авизо, похожего на глотку громадного чудовища – в темноту пасти которого добровольной которого по металлическому языку аппарели добровольно сошли девочки в покрытых чеканным металлом серебряных платьях, – никак не могли позволить этого. Любому движению кристаллических клинков мешали, и в самом деле, похожие на рёбра, стальные шпангоуты, теснота, толкавшая, мешавшая девочек, матросов, ящики...
– Желаю удачи, – каркнул ворон ей, когда всё было закончено и все «гробы» были выкинуты из трюм. И тут же, с грохотом, запер люк, не давая ответить. Успели, они успели... И больше их ничего не касалось.
Она с минуту глядела ему вслед. Вообще-то, им полагалось горячее кофе... АН-17 было открыла рот, но передумала. Из-за этой глупой суматохи, с оружием М-46, стюард уже принесёт им поднос с обжигающими руки жестяными кружками с флотским кофе от
которых чуть-чуть пахнет ромом, как горьким лекарством. Зато потом лететь не холодно...Она подняла руку и хотела постучать в люк, но... Нет, сегодня ничего не будет.
Вздохнув, АН-17 перевела взгляд в пол, поскребла туфелькой недостаточно блестящую шляпку заклёпки. Серебряная рукоять шмельцена теперь не отзывалась теплом азарта и веселья, сопутствовавшего при каждом Полёте, возникавшего от весёлой и злой игры, а казалась непривычно тяжёлой. Со скрежетом, оставляя глубокие царапины в стальном настиле, она всё же смогла подтащить его.
Её Оружие, как и любое другое, не имело гарды – только отшлифованный край кристалла, синего как вода, как крылья самих фей, блестящего как хрусталь в глубине которого, будто вмороженная в лёд веточка, глубоко-глубоко, был виден тёмный, искажённый многочисленными преломлениями проводящий стрежень. Температура и промышленные агрессивные химикаты давно уже сделали своё дело заставив неуступчивый металл стержня принять в себя тысячи хрупких веточек синего вещества, уводившего выплеснутый из крыльев феи вененум внутрь могучего оружия.
Да и им не нужна была гарда, как не нужны были,скажем, украшения на рукояти. Шмельцены изначально не предназначались для поединков с живыми существами и парирования изящных ударов. Не были они и парадным оружием – как офицерские рапиры, такие как висевшая на поясе у раздававшего Оружие старшего помощника. А соскользнуть руке было некуда – лезвие было столь широким, что там бы поместилось две или три ладони их няни. Да и рубят ими то, у чего крови нет и никогда не будет -а значит, скользить ладонь по вымокшему серебру не будет.
Она повернула своё оружие на острие чуть вправо, заставляя зайчик от лампы корабельного света пробежать по выщербленному лезвию от неё, изогнувшись,в притворном испуге, дугой.
Что-то шевельнулось в её душе и улыбка вновь коснулась её губ. Она обернулась назад, одновременно, разминая натруженные из-за долгого сидения в одной позе и быстрого роста крыльев мышцы спины – посмотреть как там дела у остальных. Как бы там ни было, ни эта её мимолётная глупость, ни офицер-ворон, заставивший выстоять её те несколько долгих минут пока шла выдача шмельценов, не зная куда спрятаться от взглядов всех, кто находился в трюме – ничего из этого не отменяло того, что, в сегодняшнем Полёте, она -Старшая.
С-23, наконец, закончила возиться с непослушной, вечно раскрывающейся и вечно ломающейся в её руках застёжкой(Ананта несколько раз возила их к сапожнику – но всё равно, через несколько дней, МН-4, опять бегала в расстёгнутых туфлях) своих неизменных высоких флотских кальцей с декоративными крылышками, посмотрела на неё, чуть-чуть нахмурилась, но опять улыбнулась ей – дескать, всё нормально, забудь.
Остальные девочки, за спиной которых горели, как и положено, чуть расправленные крылья, занимались своими делами, в ожидании того, как холодный забортный воздух ворвётся внутрь трюма.
Поискав взглядом, она, наконец, заметила Д-7. Та, положив свой шмельцен на пол, устроилась в своём неудобном откидном сиденье из натянутых на металлическую раму тканевых полосок – и сидит как сидела весь полёт, не поднимая головы. Будто бы не было ничего, ни сирены, ни на красных огней, ни раздачи Оружия. АН-17 думала,что она заснула, но присмотревшись к ней, заметила, что она листает какую-то, захваченную собой с Острова книгу. Листает, судя по всему, ища то место,где остановилась недавно, когда поднятый ею ураган, бесцеремонно вырвал книгу из рук сам начал листать страницы, ища любимое место в наверняка уже читанной им когда-то повести. А потом ещё от ворона надо было её спрятать...