Туда! И надеюсь, обратно...

Ну почему, почему я попала сюда? Почему именно Дистрикт-12? Хотя, не факт, что в других дистриктах лучше.

Взгляд от земли оторвала, только когда распахнулась дверь, явив, прищурившуюся от яркого солнечного света, девушку, видимо – Мадж.

– Классное платье, – хмыкает Гейл.

На девушке простое белое платье, оно было бы даже слишком простым, если бы не одно но – это изумительный кружевной воротничок. Моя сестра убила бы за такой, потому что купить его нереально, не с нашими финансовыми возможностями. К тому же, ручной труд нынче очень дорог.

Мадж неуверенно переминалась с ноги на ногу, разглаживая юбку, и так же неуверенно улыбалась.

– Что ж, если придется ехать в Капитолий, то лучше быть красивой, так ведь?

Гейл нахмурился.

– Ты в Капитолий не поедешь, – отрезает он и впивается взглядом в маленькую золотую брошку.

Как же я могла её не заметить? Это же мечта любого поклонника Голодных игр. И моя мечта может сбыться, для этого всего-то и нужно, что стать добровольцем. И чем дольше я смотрю на брошь, тем больше мне кажется, что это чудо ювелирной мысли того стоит. Кольцо, к которому прикреплена маленькая изящная птичка, намного тоньше, чем я себе представляла, и кажется, что сойка лишь застыла на мгновение и скоро полетит дальше, прямо в мои загребущие ручки.

– Сколько раз тебя впишут? – продолжал наступать парень. – Пять? Меня вписывали шесть раз, когда мне было двенадцать.

– Она не виновата, – выдыхаю я. Девушка, к груди которой приколота сойка-пересмешница, просто не может быть в чем-то виновата.

– Не виновата, – морщится он. У меня такое же выражение лица было когда я попробовала просроченный йогурт. Бррр… гадость. – Да, не виновата. И всё равно это так.

Девушка решает его проигнорировать, выпрямляет спину и, отвернувшись от Гейла, суёт деньги за ягоды мне в руку.

– Удачи, Китнисс.

Спасибо. Боюсь, что удача – единственное, что ещё может мне хоть как-то помочь.

– И тебе.

Она нерешительно улыбнулась, подхватила корзинку и захлопнула дверь.

Обратно мы шли так же молча, и, когда он останавливается, я даже сначала не понимаю, что случилось. Но когда он начинает совать мне рыбу, осознаю – пора делить остатки добычи.

Я аккуратно укладываю рыбу на дно сумки и заваливаю её хлебом, зеленью, парафином, земляникой и даже деньгами, да что угодно, лишь бы перебить рыбный дух.

– Ну что, увидимся на площади?

– Да.

Стоп. А сейчас? Надо идти домой? Только где он, тот дом? Ещё не хватало здесь заблудиться. Почему ни в одной книге не было карты Дискрикта-12? Хотя, даже если бы и была, вряд ли бы я вызубрила её наизусть, кто мог знать, что мне это пригодиться?

Я, прекрасно зная, что ничем хорошим это не закончится, сжала кулаки, поджала губы, но все-таки спросила.

– Не проводишь меня до дома?

Он застыл, повернулся и усмехнулся.

Не нравится мне это.

– Конечно, провожу.

Гейл подошел, схватил меня за руку чуть выше запястья и потащил, да, именно потащил, куда-то. Это было не очень вежливо, однако я не шибко сопротивлялась.

Только когда он затащил меня в какой-то подозрительный узкий переулок, я все-таки подала голос.

– Ты уверен, что мы туда идем?

Он будто врос в землю и тут же прижал меня к стене дома, впившись пальцами в плечи. Сузившимися от злости глазами он, пытаясь подражать рентгену, смотрел на меня. Смотрел долго, чтобы наконец-таки выплюнуть мне в лицо.

– Кто ты?

====== Часть I. Трибуты. II ======

Разочаровывайся в людях сразу – экономь время.

NN

– Кто ты?

И его тон, и его поза, и его взгляд, все просто вопило о том, что он настроен более чем решительно. Но я тоже не лыком шита и сдаваться просто так не собираюсь.

– Гейл, ты чего? Это же я, Китнисс!

Он глухо рассмеялся и покачал головой.

– Когда ты упала в обморок, я только немного обеспокоился, ведь такого ещё ни разу не было. Когда ты рухнула в ручей, я переживал, вдруг ты заболела или ещё что-то. Но когда ты так небрежно и немного агрессивно попыталась засунуть лук в явно неподходящее дупло, у меня появились подозрения. Ведь ты же… кхм, – он покачал головой. – Китнисс эти луки бережет, как зеницу ока, даже лучше, она скорее руку сломает, чем лук. И подозрения подтвердились, когда я заметил, как ты морщишься при едва заметном запахе мяса, рыбы и гнили. А когда ты попросила проводить себя до дома, находясь на пороге оного, сомнений не осталось.

Я устало откинула голову. Кхм, здесь я, конечно, лопухнулась по полной.

– Повторяю. Кто ты?

В этот момент так захотелось увидеть папу, и не потому что я соскучилась, просто думала поинтересоваться нет ли у нас каких-нибудь иностранных корней, тогда можно было бы сразу все выложить, а так нельзя. Ведь русские не сдаются!

– Девушка.

Одна из рук Гейла перестала сжимать моё плечо и переместилась на шею. Легче мне уж точно не стало. На глаза навернулись слёзы.

– Я сейчас спрошу ещё раз. – и на горле, и на плече точно останутся синяки. – Поверь, тебе лучше ответить, – его дыхание обжигало, раскаляя моё сердце, которое с каждой секундой билось всё быстрее и громче. – Кто ты такая?

Всё! Я больше не могу!

– Я…

А что я могу ему сказать? Что я гостья из… другой реальности? Пожалуй, лучше оставить это на потом, когда он хоть капельку успокоиться. Пока можно сказать имя, только, даже не смотря на недостаток кислорода, понимаю, что если назову свои русские ФИ, он может подумать, что я издеваюсь. А дышать и вследствие этого думать становится всё трудней, но думать, а точнее придумывать – надо.

– Я… Сьюзен Коллинз.

Мда, фантазия совсем отключилась, а вот зацикленность бьет через край.

Он немного ослабил хватку, дав мне глотнуть совершенно ужасный, разъедающий легкие, но одновременно божественный, дарующий жизнь, воздух.

– Что тебе нужно, Сьюзен Коллинз? Как ты сюда попала? И самое главное, – ещё чуть-чуть и он свернёт мне шею. – Где Китнисс?

– Ничего мне не нужно! Я понятия не имею как здесь оказалась! И… – он меня точно убьет. – Китнисс – это я.

Убить не убил, но это точно не из-за милосердия, а из-за моих дрожащих ног, которые подогнулись в ту же секунду, когда руки Гейла отпустили меня. Поэтому удар, предназначавшийся мне, достался стене, мужественно выдержавшей его.

– Сссс… зараза!

На мою ладонь упала капля крови, смешалась со слезами и потекла дальше – окроплять эту грешную землю.

– Значит, по-хорошему ты не хочешь? – спросил он, бросив на меня полный презрения взгляд.

Так это было по-хорошему? Мило.

– Но я говорю правду! Вот скажи, – я попыталась сесть поудобнее (правда, удобнее – это не то слово, которое можно использовать, когда сидишь на каменистой промерзшей почве в полуметре от потенциального убийцы) но стоило мне пошевелиться, как Гейл дернулся и не сильно, но очень ощутимо наступил на мою ногу.