Туманная река

— Еще раз повторяю, у нас экзамены выпускные пройдут тогда, и поговорим, — я аккуратно выставил мужичка за кулисы.

После чего появился поклонник модной одежды, — ну что штанишки продашь? — завел он свою шарманку.

— Как тебя зовут?

— Слава.

— Тоня, — позвал я нашу костюмершу, — вот Слава, у него деньги карман жгут, хочет такие же штанишки. Отойдите подальше, там и договаривайтесь.

— Крутов! — на меня налетел директор школы, схватил мою руку и стал долго трясти, — молодец, чертяга! Одиннадцать тысяч за вечер, — прошептал он мне на ухо.

От директора заметно попахивало коньячком.

— Завтра сделаем еще одну дискотеку! — важно заявил он.

— У нас завтра баскетбольный турнир, — напомнил я Владимир Семеновичу.

— А! — вспомнил что-то такое Мамонтов, — значит через неделю! — он хлопнул меня по плечу и улетел, так как, по всей видимости, где-то еще остывал коньяк.

9

Не смотря на сверхнасыщенный день, сон долго не шел ко мне. Я очень постоянно ворочался с боку на бок, а когда забывался в беспокойном сне, видел, как бегу по бесконечному лабиринту, и, попадая в новый тупик, просыпался. И лишь перед рассветом я провалился в глубокий белый сон. Я стоял на развилке трех дорог и на меня падал мягкий белый снег. Потом я вдалеке увидел фигуру человека, и побежал к нему. Постепенно при сокращении расстояния я различил, что фигура была одета в длиннополую белую шубу. А потом я увидел лицо этого непрошеного гостя в моем сне. Эта была Мара, которая выглядела как Снегурочка с детского утренника. Она слепила небольшой снежок и запустила его прямо мне в лицо.

— Эй, попаданец, лови! — крикнула Мара.

Однако во сне руки совершенно не хотели меня слушаться, и белый холодный шар попал прямо в лоб, я интуитивно зажмурил глаза, и сразу же их открыл. На меня смотрел Санька.

— Богдаша, — сказал он, — ты просил меня, во чтобы-то ни стало, разбудить тебя пораньше. Вот я тебя полотенцем холодным и приложил. Компресс, — засмеялся друг.

— Зёма, вот ты парень умный, — спросил я, — к чему бы это, когда сниться снег?

— К чему? — задумался Санька, — о! Вспомнил! У моего дедушки перед смертью, точно такой же сон был, — он громко заржал.

С других кроватей послышались претензии, к качеству тишины в нашей комнате. Оно и понятно. Сегодня суббота, после обеда будут практические занятия в мастерских детского дома, поэтому с утра можно побольше поваляться под одеялом. Работа, как известно не волк, в лес не убежит. Я аккуратно сложил свой джинсовый из парусины костюм в деревянный чемоданчик, и надел на себя школьную гимнастерку и шаровары.

— За меня сегодня болеть придете? — спросил я Зёму.

— А надо? — он уже снова готов был погрузиться в царство снов, поэтому посмотрел из-под одеяла на меня одним глазом.

— Как хотите, — ответил я удивленно.

— Да, конечно придем! — снова хохотнул друг, — пригоню всех по списку!

В ответ я хлопнул ему по руке. В школу я прибежал чуть ли не раньше всех, за час до начала соревнований. Хотелось как следует размяться, побросать с дальних и средних дистанций, поработать над дриблингом. Я кстати стал замечать за собой одну особенность. В этой жизни, я стал быстрее и сильнее, чем в той, первой жизни. Здесь я лучше заиграл и в баскетбол, и в шахматы, и на гитаре. Возможно новое тело, было более координированным, а мозг более гибким. Единственно рост меня расстраивал, что в первой жизни я был метр семьдесят два, что в этой. Но если в той жизни я допрыгивал лишь до края баскетбольного щита, то тут, один раз я занес мяч сверху. То есть я стабильно допрыгивал до душки кольца. К сожалению баскетбольные правила 1960 года запрещали делать слэм-данки, то есть вколачивать мяч непосредственно в корзину.

В школе кроме старенькой, никогда не унывающей смешливой вахтерши, оказался еще и директор Владимир Семенович Мамонтов. Вид у него был немного помятый, но в целом он был молодцом.

— Владисеменыч, здрасте, — я забылся и автоматически протянул ему руку, директор так же автоматически ее пожал, то есть поздоровался, как со взрослым.

— Не спится, — улыбнулся он.

— Наверное, волнуюсь перед турниром, хочу еще потренироваться, — я хотел было пройти прямо в пристрой, где располагались и спортзал, и актовый зал, но Мамонтов железной хваткой поймал меня за плечо.

— Зайди в учительскую, — потащил он меня на второй этаж, — я же нашей команде неделю назад новую форму выбил. Кстати, как здоровье Анатолия Константиновича? Он сегодня будет руководить командой?

Я пожал плечами, что ему было сказать? Что маршал уже несколько дней не просыхал?

— Значит, будете воевать без командира? — усмехнулся Мамонтов, — ничего, ничего, я один раз в окружение попал, ни сержантов, ни лейтенантов, самоорганизовались. Кто много стонал, тому дали по зубам, дисциплину наладили, будь здоров. А через месяц, грязные, голодные и вонючие, но с минимум потерь, выползли к своим. Я так тебе скажу, с командиром каждый дурак воевать сможет.

Директор в учительской открыл небольшую кладовку, и достал стопку маек и трусов. Я приподнял одну майку, она была угольно черного цвета.

— Будет у меня как черная смерть, — похвалился Мамонов.

— Как чума, что ли? — не понял я юмора.

— Деревня, — обиделся директор, — на войне фрицы так называли морской десант, который ничего не боялся. Они шли в бой с криком «Полундра!». Понимаю, без тренера и Вовки Смирнова, сложно вам будем дотянуться до второго места. Но вы уж не подкачайте.

Владимир Семенович хлопнул меня по плечу, и я понес форму в наш школьный спортзал. Я шел в смешенных чувствах. Для меня, взрослого человека, спорт давно стал развлечением, хорошим подспорьем для поддержания в приличной физической форме. Ну, какая война, какая полундра, когда против тебя играют такие же лопоухие мальчишки. С другой стороны, скатывание в обывательскую серую жизнь, для меня могло закончиться печально. Поэтому кроме победы, выхода другого у меня не было.

Кроме новой формы, директор развил по-настоящему бурную деятельность. Во-первых, все шесть команд были размещены в отдельных школьных кабинетах на первом этаже, которые временно «реквизировали» у первоклашек. Во-вторых, Мамонтов распорядился, чтобы в середине дня открылась школьная столовая, и бесплатно все юные спортсмены были накормлены. И в-третьих, с боков баскетбольной площадки, в первом ряду были установлены низенькие длинные лавки, а во втором ряду стулья из школьных кабинетов. Тем самым поболеть за любимые команды могло около трехсот человек. Между тем уже на первую игру все места были заняты, поэтому дополнительные стулья и лавки разместили за баскетбольными щитами.

Вот что значит, когда нет у людей компьютеров и социальных сетей, подумал я про себя, однако последнее слово я почему-то произнес вслух.

— Каких сетей? — спросил меня наш центровой Дениска.

— Социальных, — пояснил я товарищу по команде.

— Социальных сетей? — еще больше удивился он.

— Товарищ Ленин в своих работах так и писал, что пролетариат должен создавать социальные сети, что потом надрать зад буржуям, — сделал я строе учительское лицо, — стыдно, тебе комсомольцу, не знать работ продолжателя дела Маркса и Энгельса.

— Да, знаю я, читал, — отмахнулся он от меня.

— Парни! — я призвал всю команду прислушаться к моим словам, — начинаем тяжелой пятеркой. Дениска — центр, Коля — форвард, близнецы — защитники, я разыгрывающий. Не фолим, по команде играем изоляцию и одинарную блокировку. Саша, Андрюша, буду вам сбрасывать на фланги, желательно первые мячи забить. Потом проще будет растягивать оборону противника. Первые минуты вообще не спешим, пришли в атаку расставились, забили, вернулись в оборону.