Туркестан

– Как все будет выглядеть технически? Ведь я должен буду задавать вопросы, требовать действий!

Правитель канцелярии протянул собеседнику лист бумаги. Там было написано следующее:

«Предъявитель сего надворный советник Лыков Алексей Николаевич является чиновником особых поручений канцелярии по управлению краем. Всем должностным лицам Туркестана надлежит исполнять его требования неукоснительно.

Генерал-губернатор, генерал-лейтенант барон Вревский».

Алексей был поражен:

– Я же частое лицо! И не состою на коронной службе!

Нестеровский только усмехнулся.

– Устраивать вас на службу будет слишком долго. А вольнонаемным писцом в управление полиции туземной части Ташкента вы бы не пошли.

– Для пользы дела пошел бы.

– Для пользы дела вы должны выступать как лицо, близкое к начальнику края, – возразил действительный статский советник.

– Но Константин Александрович! Это же служебный подлог! Тот же Кокоткин крикнет городовых, и меня отведут на съезжую! С такой бумагой…

– С такой бумагой, Алексей Николаевич, вы сами кого хотите отведете на съезжую, – возразил Лыкову полицмейстер. А Нестеровский добавил:

– Здесь Туркестан. Да, я совершил подлог – для пользы дела. Это мой проступок, а не ваш. И не такие вещи творятся в крае… Тут хоть с благими целями! У нас есть особая категория людей – сверхштатные чины для усиления личного состава Главного управления генерал-губернаторства. Лезет туда всякая шваль, за отличиями и большими прогонами. Ну, появится один порядочный человек… Это хорошо или плохо?

– Я понял. Последний вопрос, Константин Александрович. Зачем я вам все-таки понадобился?

– То есть?

– Ну, убили нескольких русских. Мало ли их резали? Что-то не то. Договаривайте до конца.

Нестеровский обратился к Скобееву:

– Ты прав, он особенный. Все понимает!

Потом перевел взгляд на Алексея.

– Вчера из Петербурга выехал к нам с ревизией член Совета военного министра инженер-генерал Тринитатский.

– Родственник убитого штабс-ротмистра?

– Отец.

– Тогда понятно!

– Боюсь, что не до конца, – вздохнул правитель канцелярии. – Если мы к его приезду не распутаем дело, погоны кое у кого полетят… Ведь Тринитатский-старший – инженер, а не кавалерист! Умный, опытный. И очень зол на нас, что не уберегли сына. Такого накопает! Поэтому убийство штабс-ротмистра должно быть раскрыто крайне убедительно! С деталями, показаниями преступников, с доказательствами. Лучше всего обнаружить целый заговор. Восстание, очередной газават, страшную резню, которую нам удалось предотвратить. Тогда мы молодцы и на своем месте.

В лице Лыкова что-то переменилось, и правитель канцелярии поспешил добавить:

– Но можно и попроще! Если будет обычное убийство, без заговора – тоже годится. Главное, чтобы доказательно.

– Понял. Сколько у нас времени?

– Генерал Тринитатский прибудет в Ташкент через десять дней.

– Время есть. Мне помимо содействия Ивана Осиповича понадобится помощь моего управляющего, господина Титуса. Он опытный сыщик и будет полезен.

– Берите хоть десять Титусов! Официального жалования я ни вам, ни ему платить не могу, сами понимаете. А вот из секретных фондов – пожалуйста. Пятьсот рублей в месяц вам, и сто пятьдесят Титусу. Годится?

Лыков не удивился столь простому подходу к секретным фондам. В Департаменте полиции он видел и не такое…

– Нам обоим ничего не надо. Так будет лучше в случае проверки. А платой за наши усилия станет контракт.

Нестеровский поднялся, протянул руку.

– Желаю успеха! Помните: вы всегда можете обратиться ко мне через Ивана Осиповича.

Лыков и Скобеев вышли вместе. Алексей сказал:

– Я сейчас к интендантам, оттуда в номера, беру Якова Францевича – и к вам. Где вас искать?

– На Джаркучинской, в управлении туземной частью.

– Письма с арабского перевели?

– Частично.

– Завтра к утру надо, чтобы расшифровали все!

– Сделаем. Сейчас арабисты в штабе округа этим занимаются. Переводы сразу отсылают мне, курьерами.

– Значит, и военные подключились? – обрадовался Лыков.

– Надо будет – всех на уши поставим! Нестеровский очень серьезный человек. И подлинный управитель Туркестана. Видели, как он Ларионова? То-то… Ну, жду вас у себя!

И полицмейстер уехал. А Лыков пошел пить пиво. Ему очень нравилось, что наглец Кокоткин сидит сейчас в пустом управлении и ждет его. Селяу захотел? Получи!

Не спеша угостившись, лесопромышленник явился на Владимирский проспект. В большом здании действительно оказалось безлюдно – все уже закончили присутственный день. Подъесаул скучал в приемной. Увидев гостя, он вскочил с неподдельной радостью.

– Алексей Николаевич! Рад снова видеть вас! Вот, извольте, ваши бумаги. Если что-то не так, только скажите. Мигом исправим!

Лыков пролистал контракт и крякнул. Цена-то какая! И мечтать было нельзя… Пять лет! Зимой поставки приостанавливаются. Предоплата. Пени за задержку платежей! Он молча подписал оба экземпляра, свой сунул в карман. Ссориться с Кокоткиным не входило в планы Алексея. Жалует царь, да не жалует псарь… Поэтому он протянул подъесаулу руку:

– Благодарю вас! Надеюсь, мы будем работать далее без… недоразумений?

– Не извольте беспокоиться, Алексей Николаевич, – очень серьезно ответил тот. – Все пойдет, как часы.

Лесопромышленник вернулся в номера. В буфете Титус с постным лицом цедил теплый лимонад. Лыков кивнул ему, тот отставил стакан и прошел в комнату.

– Ну? Будет «содействие»?

– Мы никуда не едем.

– Почему?

Лыков вручил ему контракт, показал подпись Ларионова и печать. Управляющий быстро пробежал глазами бумаги и сказал взволнованно:

– Чудеса как в сказке! А цена! Нам помог Нестеровский?

– Да.

– Но почему? Иван Осипович упросил?

– Нет. Мы заключили с правителем канцелярии сделку. Он нам – контракт на поставку леса, а мы ему – убийц. Так что ты теперь снова сыщик.