Твари

Алексей стреляет навскидку, не целясь. Голова пулеметчика дергается, безжизненное тело валится на пол. В наступившей тишине отчетливо слышен голос Ксении:

— Немедленно вернись и помоги мне!

Алексей прислушивается, но из коридора не доносится ни звука. Закинув автомат за спину, возвращается в комнату. Оконный проем резко выделяется на полутемном фоне стены. Голова девушки торчит над подоконником, лицо искажено гримасой раздражения. Ксения поминутно оглядывается, дергается и машет руками, будто исполняет некий сложный танец со связанными ногами. Алексей садится на подоконник, выглядывает — так и есть! Девушка зацепилась за железный штырь боковым карманом. Кривая железяка держит крепко, не позволяя залезть в окно.

— Отцепись, — посоветовал Алексей.

— Что? Ты хочешь меня бросить здесь!? — задохнулась от возмущения девушка.

— Нет. Ты зацепилась, надо слезть с крючка!

Ксения прекращает трепыхаться, взгляд падает вниз, на злосчастную железяку, которая уже почти разорвала карман.

— Вот блин!

Освобождается от «захвата», отталкивается от земли обеими ногами и оказывается на подоконнике рядом с Алексеем, предварительно сложив руки на груди.

— Всех перебил? — как ни в чем ни бывало, спрашивает она.

Алексей вздохнул, окинул ловкую фигурку Ксении одобрительным взглядом.

— Вроде да. Но как-то слишком просто все.

— Просто? Да мы в шаге от смерти были!

— Здесь была куча народа, помнишь?

Девушка спрыгнула с подоконника, прошлась по комнате, выглянула в коридор. Обернулась, уважительно посмотрела на Алексея.

— Ну, испугались тебя, такого крутого и непобедимого!

Алексей вздохнул, покачал головой. В ладони появляется горсть патронов, пустой магазин торопливо щелкает узкой пастью, заглатывая блестящие цилиндрики.

— Нас с тобой нельзя перепрограммировать, согласен. Но, может быть, гипнотизеры были хреновые? А вот убить пулей так же легко, как и любого человека. Знаешь поговорку — один в поле не воин? Это действительно так. И то, что мы еще живы — чудо!

— Леша, о чем ты? Борис предал, перешел на сторону этих, — мотнула головой Ксения в сторону дворца губернатора. — Предупредил о нас… ну, о тебе. Здесь была засада. Появление трех придурков с голыми бабами в багажнике все испортило.

Алексей убирает полный магазин, берется за второй.

— Может, ты и права. Но у гринписа могут быть вояки получше этих, — кивнул он на коридор, заполненный трупами. — С ними будет туго.

Словно в подтверждение его слов раздался ревущий звук моторов. Алексей резко оборачивается, автомат прыгает в руки. Прямо через сквер, ломая деревья, вминая гусеницами в мягкую землю кустарник, движутся приземистые зеленые машины. Четыре бронированных чудовища на ходу перестраиваются в линию, фланговые машины ускоряют ход, строй наступающих изгибается подковой.

— Леша, мужчина должен быть немногословным. Тебе не кажется? — укоризненно произносит Ксения.

— Да, накаркал, блин!

— И что мы будем делать? — затревожилась девушка.

— Не знаю, — честно признается Алексей. — Сейчас они замкнут круг и из дома не выйдешь.

Боевые машины окружают здание, орудийные башни поворачиваются, пушки и пулеметы нацеливаются на окна. Алексей бросается в коридор, Ксения бежит за ним. Холл пуст, если не считать крупнокалиберный пулемет на станке устрашающего вида и мертвого пулеметчика, обнимающего холодными руками станочную лапу. Алексей оглядывается на распахнутые двери. Одна из машин стоит прямо перед выходом. До нее шагов пятьдесят, нечего и думать проскочить мимо. Пушка со спаренным пулеметом смотрит черным глазом прямо в холл, но наводчик пока не замечает их на темном фоне. Крышка люка на башне приоткрыта.

«Ну что делать, а? — в отчаянии думает Алексей. — Обложили со всех сторон! Как будто наблюдали и ждали удобного момента. А эти вахлаки в бескозырках приманкой были».

Взгляд падает на пулемет. «Корд» — машина зверь, бронебойно-зажигательные пули «не берут» только танковую броню в лоб. Патроны в ленте обычные, без черно-красного ободка. Попробовать разве?

— Слушай, я сейчас врежу этой зеленой дуре в бок, а ты пока заховайся куда нибудь, ладно?

У Ксении округляются глаза.

— Ты спятил? Это ж танк!

— Нет, это боевая машина пехоты с броней из алюминиевого сплава. Толщина борта что-то около трех сантиметров. Не кастрюля для щей, конечно, но и не танк! Я попробую перебить экипаж прежде, чем наводчик пальнет из орудия. Затем прыгаем внутрь и удираем что есть мочи! Такой вот план.

— Нас подстрелят другие танки!

— Возможно. Но здесь нам точно капец.

Ксения отступает в глубину коридора, опускается на корточки и зажимает уши.

Шансов уничтожить экипаж БМП действительно немного. Элементов активной и пассивной защиты брони нет, но машина все равно крепкая, при стрельбе в упор пуле может не хватить кинетической энергии и броня выдержит. Наводчику понадобится секунда, чтобы нажать кнопку электроспуска, а снаряд башенного орудия БМП такой, что не каждый танк выдержит прямое попадание. Короче, дело пахнет керосином!

Металлическое сиденье пулеметного станка слегка прогибается под тяжестью тела, правая нога упирается в педаль спуска. Алексей осматривает треножник — лапы глубоко вбиты в пол, пулемет не должен сдвинуться с места от длинной очереди. Опускает ствол, устанавливает горизонт стрельбы вдоль борта БМП, ограничитель на полтора метра от носа — там двигатель. Прицел не нужен, Алексей сдвигает в сторону штангу с оптикой, чтобы не мешала.

«Ну, с Богом»! — мелькает мысль. Носок правой ноги надавливает на педаль спуска, затвор срывается со стопорного выступа, стальной шип бойка впивается в капсюль… пулемет, содрогаясь всем железным телом, выбрасывает пулю за пулей, длинный шлейф огня тянется через весь холл и гаснет в сизом дыму возле самых дверей. Борт БМП расцветает серебристыми вмятинами, осыпается мелкими кусочками краска, в броне появляются дыры. К сожалению, их не так много, как рассчитывал Алексей. Но сегодня ему, похоже, везло. Несколько пуль попало в шторки на амбразурах для десанта. Круглые, как крышки для консервных банок, шторки или задвижки — кому как нравится! — крепятся на подвижных заклепках толщиной с палец взрослого человек и не рассчитаны на прямое попадание крупнокалиберной пули. Задвижки сгибались, срывались с креплений и летели в десантное отделение, калеча и убивая все живое внутри. Несколько пуль пробили броню, ударились о другой борт и, словно мячики, заскакали по салону машины, кромсая на куски живых и мертвых.

Лентоприемник лязгнул крышкой последний раз, обрывается пулеметная очередь, дымящийся от перегрева ствол застывает в неподвижности. От внезапной тишины звенит в ушах и кружится голова. БМП стоит неподвижно, пушка по-прежнему глядит в холл и, кажется, будто черное око пушечного ствола смотрит прямо в душу, выжидая удобный момент, чтобы отправить тебя в путешествие долиной тени смертной.

Ждать нечего. Алексей стремглав бросается к БМП, одним прыжком оказывается наверху. Бросает взгляд в раскрытый люк на башне — командирское место пусто, на сиденье наводчика блестит лужа крови, изрубленное на куски тело рассыпалось по крышке снарядного контейнера. В десантном отделении никого, но впереди место водителя, которое не видать отсюда! Алексей ныряет вниз головой, изворачивается в падении, чтобы не разбить голову. Острая боль в нижней части тела возвещает, что приземление прошло успешно, но чесать задницу некогда. Внутри БМП все видно, свет проникает сверху через раскрытый люк и сквозь пробоины в борту. Механик водитель тоже убит, окровавленная голова свесилась через спинку, крупные капли крови шлепаются на пол.

— Чудесно! — бормочет сквозь зубы Алексей.

Разворачивает башню, сбрасывает труп водителя. Двигатель машины не выключен, мотор тихо бурчит на малых оборотах. Управление БМП, как и любой другой боевой машиной, максимально упрощено. Даже ребенок освоит его за несколько минут обучения. Алексей окидывает взглядом приборную доску, смотрит на рукоятки штурвала.

— Главное, вписаться в поворот! — пробормотал он.

Чуть слышно щелкает клавиша включения первой передачи, штурвал плавно поворачивается влево, правая нога давит на газ. С нарастающим ревом БМП пятится по крутой дуге, вламываясь кормой прямо в холл здания бывшего губернского финуправления. Входные двери с треском рассыпаются на куски, дубовая рама падает на мраморный пол, оглушительно звенит стекло, облицовка с хрустом дробится на куски под ударами гусеничных клыков. Оглушенная, ничего не понимающая Ксения видит, как рычащая железная машина врывается в роскошный — когда-то! — холл финуправления. Гусеницы прекращают вращение, с лязгом распахивается крышка люка в передней части машины, показывается улыбающееся лицо Алексея.