Творец слез

– Ригель…

В ответ на эту мольбу пальцы между моими бедрами начали двигаться быстрее, а ласки языком усилились. Я изогнулась и вонзила ногти ему в спину. Комната начала вращаться. Прежде чем напряжение достигло своего предела, Ригель оторвался от меня и потянулся в сторону. Я услышала шорох джинсов и бумажный хруст.

Его руки сомкнулись на моих бедрах, притягивая меня к себе. Я задохнулась, когда почувствовала между ногами прикосновение его желания. Теперь нас ничто не разлучало. Мое сердце начало колотиться, а глаза задрожали.

– Посмотри на меня, – услышал я его шепот.

Я подняла не Ригеля глаза и встретила его взгляд – мерцающую бесконечность, освещаемую чувствами и эмоциями, которые отпечатывались на сетчатке моих глаз и в моем сердце, пока не стали и моими тоже – моими от начала и до конца.

В следующее мгновение Ригель ворвался в меня. Я подавила стон боли и почувствовала, как мои мышцы напряглись и загорелись под его бережным натиском. Я вдохнула, чувствуя, как по виску катится слеза. Ригель смотрел мне в глаза. Его расширенные зрачки не отрывались от моих, он хотел запечатлеть в душе все оттенки этого мгновения. Все оттенки меня. И я позволила ему это сделать. Позволила взять себе на память всю меня. Все, что могла ему дать. Наконец-то мы соединились в одно целое, как два осколка одной души.

И впервые в жизни каждая частичка меня, казалось, нашла свое место – во мне не осталось ни трещин, ни сколов.

Одной рукой Ригель обхватил меня слева, словно пытался дотронуться до сердца, другую просунул под спину. «Я никуда не денусь от тебя», – хотела сказать я. Ригель прижался своим лбом к моему. Наверное, он тоже хотел мне что-то сказать, только без слов.

Мир замкнулся на нас двоих.

Я хотела сказать Ригелю, что, даже если внутри него хаос и катастрофа, чернила, которые он в меня влил, пригодятся для того, чтобы написать новую, нашу историю. И даже если он останется таким же непроницаемым, как ночь, и многогранным, как плеяда звезд, эту историю мы напишем вместе. Мы сможем ее сочинить. Вместе.

Слова, цвета и краски мы возьмем из наших сердец. Они наполнят ее тайными мелодиями и пульсирующими созвездиями. В истории отразятся сила волка и нежность бабочки.

Мы пойдем рука в руке…

До конца.

Глава 31. С закрытыми глазами

Я люблю тебя, как умеют любить только звезды: издалека, в тишине, не отклоняясь от орбиты.

В ту ночь мне не снились плохие сны: никаких подвалов, никаких ремней, никаких винтовых лестниц, уходящих в темноту. Во сне я чувствовала, что на меня кто-то смотрит. Только когда кошмары постучали в дверь моих мыслей, с моих губ сорвался стон. Но в следующее мгновение угроза исчезла. Что-то окутало меня, прогоняя страхи прочь, и я погрузилась в забытье, убаюканная успокаивающим теплом.

Я приоткрыла ресницы. Сколько времени? Темноватое небо за окном еще не утратило оттенков ночи. Наверное, до рассвета оставалось совсем немного.

Перевернувшись, я почувствовала легкую боль в тазу и в мышцах ног. Я пошевелила бедрами под одеялом и ощутила легкое жжение в промежности.

Ригель обхватил меня за талию, вот откуда эта приятная тяжесть. В полумраке угадывались очертания его сильных плеч. Другую руку Ригель засунул под подушку. Он дышал легко и размеренно. Длинные ресницы, изящные скулы, черные волосы, рассыпавшиеся по подушке, пухлые, немного потрескавшиеся, но все такие же красивые губы… Мне всегда нравилось смотреть, как он спит. В эти моменты он казался обаятельным и ранимым.

Я почувствовала, как мое сердце колотится в груди.

Неужели это произошло на самом деле?

Я поколебалась, затем осторожно дотронулась до его лица, чувствуя тепло под кончиками пальцев. Он действительно был здесь, рядом со мной. Это был не сон…

Счастье переполняло мое сердце. Я прикрыла глаза, вдыхая его аромат, затем скользнула под одеялом и прижалась к нему. Мягко коснулась его губ своими. В тишине раздался влажный звук медленного поцелуя.

Когда я оторвалась от губ Ригеля, то увидела, что его глаза открыты.

– Я тебя разбудила? – прошептала я, испугавшись, что повела себя довольно вероломно.

Ригель не ответил и продолжал смотреть на меня. Я удобнее положила голову, наслаждаясь его взглядом.

– Как ты? – спросил он, скользнув взглядом по моему телу, укрытому одеялом.

– Хорошо. – Я искала его глаза, свернувшись калачиком, чувствуя, как от счастья загораются мои щеки. – Так хорошо, как никогда раньше не было.

Вдруг я подумала об Анне и Нормане. Наверное, мне следовало поскорее вернуться в свою комнату.

– Сколько сейчас времени? – спросила я, и Ригель, казалось, понял мои опасения.

– Они проснутся только через несколько часов.

В этом ответе я услышала призыв остаться еще ненадолго.

Хотелось лежать и смотреть ему в глаза, но было достаточно просто чувствовать его рядом с собой. По телу разлилась приятная истома, и спустя какое-то время, вместо того чтобы закрыть глаза, я прошептала:

– Мне всегда нравилось твое имя.

Я никогда не признавалась ему в этом, ни разу. И все же теперь я чувствовала, что моя душа крепко связана с Ригелем.

– Знаю, ты думаешь о нем не так, как я, – мягко добавила я, когда Ригель взглянул на меня. – Знаю, что` оно для тебя значит.

Теперь его взгляд стал внимательным, внутри черных радужек светилось что-то далекое, что я даже не пыталась уловить.

– Ты зря думаешь, что оно связывает тебя с Маргарет.

Интимность моих слов отразилась во взгляде Ригеля.

– И с чем же оно меня связывает? – хрипло и медленно спросил он, явно не надеясь на ответ.

– Ни с чем.

Ригель посмотрел на меня непонимающе.

– Ты звезда в небе, Ригель, а небо в цепи не заковать.

Кончиком пальца я провела воображаемые линии между родинками на плече и под ключицей: три звезды Пояса Ориона.

– Твое имя не должно тебя тяготить. Оно особенное, как и ты, светит только тем, кто знает, где искать свет. Ты молчаливый, глубокий и многогранный, как ночь. – Я соединила невидимой линией нижние концы его созвездия на груди. – Ты когда-нибудь думал об этом? – Я улыбнулась своим словам. – Меня назвали в честь бабочки, самого эфемерного существа на свете. Но ты… У тебя звездное имя. Очень редкое. Такие люди, как ты, сияют своим собственным светом, даже если не знают об этом. Имя делает тебя именно таким, какой ты есть.

Мой палец остановился на его груди, напротив сердца. Именно там, в самой глубине этого невидимого созвездия, должна быть звезда, имя которой он носил.

Я повернулась, свесилась с кровати и нащупала на полу свое платье. Порылась в кармане и снова повернулась к Ригелю.

Он посмотрел на фиолетовый пластырь, который я держала в руке. Прежде чем он успел что-либо понять, я вскрыла упаковку и прилепила пластырь ему на грудь в том месте, где было сердце.

– Ригель, – прошептала я, указывая на фиолетовое пятнышко, на его звезду. Потом я достала пластырь такого же цвета, открыла его и приклеила к своей груди, прямо над сердцем.