Творец Заклинаний

— Досталось? — переспросила мать. — Келлен, что случилось? Иди сюда, живо!

Я повиновался, чувствуя себя идиотом. Моя сестра, возможно, попала в беду, а мать будет тратить время из-за пары синяков. Оказавшись в потоке света, льющемся из дома, я вытянул вперед руку в отчаянной попытке заслужить одобрение отца.

— Посмотри. Я зажег магию дыхания.

— Во имя предков! Что это у тебя на лице? — спросил отец.

— Просто кровь… Я слегка поранился. Это не…

Отец слегка шевельнул указательным пальцем. Все магические фонари поблизости засверкали, как солнце, разогнав тени — кроме той, в которой я стоял.

— Нет! — Крик отца разорвал ночную тишину.

Мать подбежала ко мне и начала тереть кожу под глазом, от чего синяк заныл еще сильнее.

— Все в порядке, матушка. Это просто…

Неуловимо-быстрым движением отец подхватил мать и задвинул ее себе за спину. А потом ухватил меня за челюсть и наклонился, рассматривая мой глаз.

— Да все в порядке, — сказал я. — Он не поврежден. Я отлично им вижу.

Отец не ответил. Мать взяла его за локоть, но отец оттолкнул ее.

— Это не исчезнет само собой, — сказал он.

Я попытался вырваться из его хватки.

— Да я же сказал: просто немного крови и грязи…

Свободной рукой отец залез в карман, вытащил маленькое зеркало и повернул его ко мне. Там, в зеркальце, я увидел свое лицо. Как и следовало ожидать: сплошные синяки, ссадины и засохшая кровь. Я рассматривал их, когда вдруг заметил маленькие черные линии, изогнувшиеся вокруг левой глазницы. Они выглядели как грим, нанесенный искусным художником. Это было даже по-своему красиво, если ты никогда не видел такого прежде. Но я видел — на картинках в книгах, которыми пугали детей, и в манускриптах, которые Осья-фест демонстрировал нам, рассказывая о темной магии.

Вот тогда я понял, почему Фериус велела мне держаться в тени, и почему она вынудила отца даровать мне прощение. Она пыталась меня защитить.

«Что за глупость? — подумал я. — Все знают, что от некоторых вещей защитить нельзя».

Я все еще смотрел в зеркальце, ужасаясь увиденному. Ведь эти изогнутые темные линии однозначно говорили, что со мной не так.

У меня Черная Тень.

Глава 25 СЕМЬЯ

В нашем народе есть много сказок и легенд — о героических магах, творящих самые дерзкие и опасные заклинания, чтобы спасти свои кланы от монстров и коварных демонов. Но самые лучшие, самые захватывающие и ужасающие истории — о Черной Тени.

В давние времена, когда колдуны медеков творили темные заклинания, городя жестокость на жестокости и разнося по миру черную ненависть, они проткнули тонкую завесу, отделяющую наш мир от тысячи преисподних под ним. Эти колдуны узнали, что, если выбросить из души последние осколки добра, можно создать пустоту, противостоящую всем законам природы и магии. Пустота эта, разумеется, не сохраняется навсегда. Она медленно, но неуклонно заполняется тем, что хуже самого зла. Маг, который спустился до самого низа лестницы и вступил во тьму, обретает черную отметину. Она может быть на любой части тела — на руке, на торсе, на лице. Эта метка — знак того, что магом завладевает Черная Тень.

— Пойдем со мной, Келлен, — сказал отец. Он взял меня за плечо и поволок прочь с улицы, вверх по мраморным ступеням, через широкие двойные двери — в дом.

Когда он закричал, это не осталось без внимания. Соседи уже выходили из домов, пытаясь выяснить, что происходит.

— В мой кабинет, — сказала мать. Ее голос был спокойным, ровным. Она контролировала эмоции. Ах, если бы я мог сказать то же о себе!

— Вылечи меня, матушка, — умолял я. — Пожалуйста. Я ничего не делал! Я не просил…

Она взяла меня ладонями за щеки и крепко сжала.

— А теперь послушай меня. Ты напуган. Ты ранен. И ты по-прежнему мой сын.

«Ты по-прежнему мой сын».

Нельзя сказать, что я почувствовал облегчение, когда она разжала руки и приобняла меня. Но все же мне стало немного лучше.

«Семья, — всегда говорил отец, — это прочный камень, на котором мы стоим. Это начало и конец всего, что мы есть».

И сейчас я отчетливо понял, как он прав. Более всего на свете мне хотелось верить, что у меня до сих пор есть семья.

— Ты найдешь мою дочь, — сказал отец, обращаясь к Фериус. И это был не вопрос.

Она немного помедлила, но кивнула.

— А ты сдержишь слово, которое мне дал. Мальчик не виноват, лорд-маг.

Отец чуть слышно рассмеялся, но в этом смехе не было радости — лишь огромная опустошающая боль.

— Тут некого винить, аргоси. Мы же не виним молнию, которая подожгла деревню.

Я ждал от Фериус какого-нибудь заковыристого ответа, но нет. Она просто ушла, а отец закрыл дверь и обернулся к нам.

— Не понимаю… — потерянно сказал я, водя пальцем по символам на предплечье. — Я только что зажег татуировку дыхания, а теперь у меня Черная Тень? Почему это происходит со мной?

Мать подталкивала меня в сторону своего кабинета, когда отец внезапно обнял ее, притянув к себе, и уткнулся лицом ей в плечо.

— Не все еще потеряно, — сказала ему мать. — С помощью богов аргоси найдет нашу дочь целой и невредимой.

А как насчет меня?

* * *

Несколько минут спустя я сидел на шелковом канапе в кабинете матери — спина выпрямлена, руки на коленях. Словно правильная поза может меня спасти! Мать держала в руке маленькую кисточку. Ею она наносила на кожу возле глазницы какую-то липкую субстанцию.

— Это чтобы Черная Тень не распространялась? — спросил я.

— Это просто косметика, глупыш. Она скроет отметины, чтобы никто случайно их не увидел.

Мать опустила кисточку и подошла к высоким шкафчикам, заполненным склянками, пузырьками и медицинскими инструментами.

— И сколько времени это займет?

Она взяла одну из баночек и принялась изучать содержимое.

— Что займет?

— Ну, когда Черная Тень поглотит меня совсем?

В сказках зараженный маг не превращается в демона сразу же. Поначалу он ничем не отличается от себя прежнего, если не считать черных отметин. Но со временем они разрастаются, и маг совершает все более и более злые поступки. Пока, наконец, не становится вместилищем злобного демонического духа.

— Давай-ка подумаем о настоящем, — сказал отец, — и не будем рисовать будущее, пока холст для него не готов. — Он наклонился и осмотрел мой глаз, пока мать копалась среди своих баночек. — Может, все не так плохо, как кажется.

Если не считать сказки, я не так уж много знал о Черной Тени. Не более того, что рассказывают всем посвященным в первый же год обучения. Из семи основных магических дисциплин джен-теп учат только шесть — железо и огонь, дыхание и кровь, песок и шелк. Седьмую — тень — никто не изучает. Тень — это пустота, ничто. Здесь нет живой магии и витает лишь демоническая энергия. Никто из джен-теп не станет искать силу в тени — как никто не захочет связываться с красной чумой или грудной болезнью. Черная Тень — это ужасная хворь, которая поражает дурных людей.