Творец
Шрифт:
Соня в тот момент была занята активным привлечением внимания губернатора, и надоедливой тётке отвечала вежливо, но скупо.
Она слегка скривилась. Ладно, тётка вовсе не была надоедливой. Произнесла несколько приличествующих случаю слов, сунула визитку и была такова. Разве что слишком настырно заглядывала в глаза, а Соня это ненавидела!
Господи! Ей и в голову не пришло тогда, что это сама Нурия… Да, и как оно могло прийти в голову? Нурия — совершенно закрытая, не медийная личность. Ни фотографий, ни видео. Наверное, считанные единицы знают, как она выглядит, и большая их часть — её ближайшие родственники.
Мухамеджанова возглавляла десятку самых крупных меценатов России.
Соня откинулась на спинку кресла и посмотрела в распахнутое настежь окно, где окружающие дом берёзы уже приобрели летний вид. Гнев улетучился, сменившись удовлетворенным самодовольством. Ей льстило внимание такого большого человека, и в то же время немного смущало, что она говорила с ней так небрежно. Удивительно, что после этого она вообще отправила Соне сообщение, но, в то же время, стал понятен и простителен его покровительственный и высокомерный тон… Визитка… Соня покосилась на свою сумочку. А вдруг? Но нет. Она прекрасно помнила, как выбросила визитку в тот самый миг, как женщина повернулась к ней спиной. Хорошо, что Мухамеджанова написала письмо. Соня никогда бы себе не простила, если бы столь глупо упустила шанс!
Девушка кликнула по вложенному файлу, ожидая серию стандартных вопросов: «Где родился? Где женился?», но вместо них страницы густо пестрели упражнениями на ассоциации. Только ответами к довольно простецким вопросам были не словоформы или понятные образы, а совершенно неудобоваримый визуал.
В каких-то из вопросов это были напоминающие Роршаха кляксы, в других — разноцветные штрих-коды, в третьих — вызывающие лёгкое головокружение нагромождения букв и цифр, то расходящиеся кругами, то закручивающиеся в спирали, то разлетающиеся суперновами.
А ассоциации было необходимо подобрать к совершенно разноплановым вещам: египетским сфинксам, первому учителю, картине Рокуэлла «Клоун», пластиковым вилкам, брату\сестре (при наличии), змеям, восстанию Декабристов, картине Рубенса «Сатурн, пожирающий своего сына», Боге, себе, жизни и так далее.
Тест одновременно интриговал и раздражал абсолютным отсутствием ключей. От разглядывания мелких квадратов, в которые были заключены по три-четыре варианта «ответов» у нее быстро разболелась голова, а попытки найти нечто похожее в Интернете не увенчались ни малейшим успехом.
Она ломала голову и никак не могла придумать, что конкретно призван оценить этот странный опросник. Её знание мировой живописи? Но причем тогда здесь вопросы про пластиковые вилки? Семейные тайны? Но как сюда вместить её отношение к змеям или декабристам? Более того, она понятия не имела, как вообще можно выбирать ответы, не имея ни малейшего представления об их содержании. Никаких логических цепочек, подсказок или наводок…
Хотелось плюнуть на эту странную затею. И, если бы подпись в сопроводительном письме была чья угодно другая, она, наверное, так и сделала бы. Но имя Мухамеджановой сулило огромные перспективы, которые мог проигнорировать лишь идиот. Что, если Фонд купит несколько работ? Или выделит кругленькую сумму на развитие творчества? Или подгонит нескольких толстых покупателей?… Или новая большая выставка… в Москве! Где ее будет ждать, действительно, «принципиально новый уровень…».
Сонины глаза счастливо затуманились, но тут же вновь сфокусировались на опроснике, который со своими декабристами и пластиковыми вилками никак не вписывался в её радужные
мечты. Более того, отдавал какими-то сектантскими штучками.Ей вдруг пришло в голову простейшее объяснение. Тест на самом деле простецкий с рядовыми ответами, призванный собрать о ней как можно больше личной информации. Просто… файл поврежден! А она-то, дура, пытается в рябящих нагромождениях пикселей найти какой-то тайный смысл!
Она, не задумываясь, проставила несколько десятков галочек и хихикнула, представив, как кто-то, возможно, будет кропотливо изучать её ответы, не узнав о ней ровным счетом ничего.
После она создала ответное письмо, в котором напечатала несколько тщательно продуманных слов сердечной благодарности за уделённое её выставке внимание, приложила к нему заполненный тест и отправила.
На несколько минут она напряженно застыла, невольно ожидая мгновенного отклика — звонка или еще одного письма — а потом отправилась на кухню сообразить себе лёгкий холостяцкий обед.
На следующий день
Соня брела по набережной, вглядываясь в праздно шатающихся обывателей. С утра было солнечно, и она оделась в лёгкое полосатое платьице и босоножки, не подумав о том, что майская погода чревата сюрпризами. Откуда ни возьмись, набежали тучи, начало моросить. Вскоре у нее уже зуб на зуб не попадал, и она внутренне бесилась, что Нурия назначила встречу на набережной, а не в кафе. Неужели решила сэкономить на чае и пирожном?
— Софья?
Соня оглянулась на голос. У самой воды на камнях сидела та самая женщина и горстями из пакета кидала уткам зерно. Скромный брючный костюмчик выглядывал из-под хламиды, в которую заворачиваются восточные женщины, пряча от мужчин свои сомнительные прелести.
Соня лучезарно улыбнулась в ответ.
— Нурия Ильдаровна…, - смущённо произнесла она, протягивая женщине руку, — Безумно рада с вами…
— Меня зовут Раушания. У Нурии Ильдаровны неотложные дела, — женщина коротко улыбнулась, вежливо давая понять, что Соня слишком незначительная персона, чтобы Мухамеджанова снизошла до личной с ней встречи.
— Рау-шания, — с трудом повторила Соня, испытывая гнев и стыд.
— Можете звать меня просто Ша. Вы, я вижу, замерзли. Мой автомобиль стоит за углом, давайте там поговорим…
— А если в кафе? Их тут тьма, — ответила Соня, недоумённо поведя рукой.
— Нет, разговор строго конфиденциален, — Ша высыпала остатки овса в воду и некоторое время с легкой улыбкой наблюдала за дерущимися за зёрна птицами.
Соня сморщила нос. Птиц она терпеть не могла. Уродливейшие создания. А когда из случайно увиденной научно-популярной передачи она узнала, что это то, что осталось от величественных динозавров, то и вовсе стала смотреть на пернатых с презрением и гадливостью — угораздило же им так опуститься…
Женщины неспешно двинулись по берегу в сторону переулка, где их ждала маленькая, Мазда.
— Вы прячете глаза, — с неожиданной прямотой сказала Ша, несколько раз безуспешно попытавшись поймать Сонин взгляд.
— У меня скоптофобия, — с готовностью ответила та, — Еще со школы. С этим какие-то проблемы?
— О, никаких проблем! — женщина непринуждённо запрокинула голову, ловя на лицо дождевые капли, — Кроме того, что у вас нет никакой скоптофобии!
Соня моргнула. У нее, действительно, не было никакой фобии. Просто она считала неприличным заглядывать людям в глаза. Все равно, что заглядывать под юбку, ведь глаза — самый интимный орган, а его нечем прикрыть, кроме дурацких очков. Очки только привлекают лишнее внимание и будят стремление приглядеться повнимательнее и выяснить, не скрываются ли за этим безобидным аксессуаром фингал или зарёванная физиономия.