Творения

18 Что такое дидрахма, которую требуют от Господа, и что такое рыба, которую Петру велено поймать, взять у нее [изо рта] статир и отдать тем, кто требует [595] ?

Те, кто требуют дидрахмы, являют образ наших естественных страстей. Они пришли к Петру, то есть к деятельному [началу] Господа, которое смиренно и повинуется Отцу наподобие ученика, и потребовали у Него — как у человека — ту подать, которой они обыкновенно облагали всех людей. А Господь — как Бог и Владыка — [596] °казал притчею, что Он свободен. Однако, поскольку Он облекся нашей плотью и поистине принял на Себя ее безукоризненные страсти, то и согласился уплатить естеству [подать], но без греха [597] . Когда [Господь] в начале сотворил человека, он вложил в него два родовых логоса, один из них, первоначальный, логос души, а второй — согласно промыслу — логос плоти, но человек не остался верен ни одному из них, но повредил оба: первый — преступлением заповеди, второй — нарушением границ естества, и этот [второй] логос сокрыл в страсти и отпустил плавать в море суетной жизни. Поэтому-то, когда от Господа потребовали уплатить подать естеству, то Он — как Владыка и Исправитель естества — посредством слова делания поймал в море жизни липкую [598] греховную страсть, извлек поглощенный ею логос, то есть изначально данную по снисхождению границу употребления [плоти], и отдал [логос] естеству свободным от страсти злоупотребления.

595

См. Мф. 17, 24–27.

596

Ср. Евр. 4, 15.

597

Или «клейкую», но и, согласно другому значению, «назойливо просящую», «попрошайничающую», «жалкую» .

598

(«апокатастасис»).

19 Не понимающим глубину возвышенного учения Григория Нисского кажется, будто он постоянно указывает намеками на восстановление [599] .

Прошу сказать, что ты об этом знаешь.

Церковь знает три апокатастасиса. Первое — это восстановление каждого [лица] по причине [600] добродетели, в которой каждый восстановлен при осуществлении в себе логоса добродетели. Второй [апокатастасис] — это восстановление всей природы в воскресении — восстановление к нетлению и бессмертию. И третий — тот, который и употребил по — своему [601] Григорий Нисский [602] в своих писаниях — это восстановление сил душ, подпавших греху, к тому состоянию, в котором они были сотворены. Ибо необходимо, чтобы как вся природа в воскресении плоти получила бессмертие в чаемое время, так и извращенные силы души по прошествии веков отложили бы память о пороке, внедренном в них, и проходя все века и не находя, где бы остановиться, пришли бы к Богу, не имеющему предела. Так, посредством ясного знания [603] , а не причастия [Божественных] благ, душа получает свои силы и восстанавливается в первоначальное состояние, и Творец выказывается как не являющийся причиной греха.

599

Или: «по логосу».

600

. Согласно Шервуду: «особенно злоупотребил» (Максим Исповедник 2007а, с. 487). Однако этот глагол не обязательно имеет такое сильное значение; его можно перевести как «употребил по — своему», что, как нам представляется, более подходит для передачи характеристики, данной св. Максимом, «глубинам созерцания» св. Григория Нисского.

601

См. у св. Григория Нисского: Greg. Nyss. de hom. op., 17: PG 44, 188C11–13; Greg. Nyss. de virg. 12: VIII. I. 302. 6–7, ed. Jaeger). Тема апокатастасиса у Григория Нисского недавно стала предметом диссертационного исследования А. А. Лиходедова: Учение Григория Нисского об апоката- стасисе в свете античных источников его антропологии (канд. дисс.; МГУ, философский ф — т, 2006). См. рецензию на него В. М. Лурье в: Scrinium. Revue de patro- logie, d'hagiographie critique et d'histoire ecclesiastique, 2, 2006, p. 470–479.

602

. Шервуд переводит как clear knowledge («ясное знание»; см. Максим Исповедник 2007а, с. 487); мы придерживаемся здесь его понимания. По наблюдению Д. Прассас, употребляется десять раз в Qu. dub. у как правило, применительно к восстановлению знания о Боге (см. qu. es: 1919» 35·37>57–8, 91–8, 99.25,105.13,155.14,168.9 и и, 1,5.4, ed. Declerck).

603

Учение об апокатастасисе у прп. Максима подробно исследовано Поликарпом Шервудом (см. Максим Исповедник 2007ау с. 478–494), который показал отличие соответствующего учения прп. Максима не только от позиции Оригена, но и св. Григория Нисского. Вывод Шервуда однозначен — никакого учения о всеобщем спасении у прп. Максима нет, хотя и имеется учение о восстановлении душевных и телесных сил природы у всех людей в воскресении, и он говорит даже о сообщении Богом всем людям знания о Божественных благах. Причастие же Себе Бог дает только достойным. Этот вывод Шервуда был фактически обойден в известной, в том числе и в русском переводе, статье Daley 1982. Эта статья во многом ошибочна, что показал Ж. — К. Лар- ше, сделавший следующий после Шервуда важный шаг в изучении темы «апокатастасиса» у прп. Максима (Lar- chet 1996, p. 652–662). Ларше привлек для рассмотрения данного вопроса ряд мест из прп. Максима, которые не были привлечены Шервудом и Дэли, в частности, qu. dub. 99. Последний текст, не попавший в поле зрения Шервуда, поскольку его нет в издании Миня, представляет особый интерес по той причине, что в нем прп. Максим, как и в qu. dub. 19, касается учения об апокатастасисе у св. Григория Нисского. Причем, если в qu. dub. 19 применительно к тем грешникам, которые будут восстановлены в своих природных силах через познание, ничего не говорится о том, что они будут испытывать — несмотря на это восстановление — вечные муки, то в qu. dub. 99, как обращает внимание Ларше (ibid., р. 661), об этом сказано в контексте толкования отрывка из св. Григория Богослова (or. 40.36: 282.28–30, ed. Мо- reschini, Gallay), где различаются, с одной стороны, виды «огня», которым Бог наказывает грешников, и, с другой — огонь преходящий, служащий временному наказанию, который отличается от «огня страшнейшего», увековеченного для злых. Основываясь на этом месте из qu. dub. 99, как и на Thal. 59 и ряде других мест, Ларше делает однозначный вывод, что восстановление природных сил у грешников, если они не оказываются в числе достойных, согласно прп. Максиму, сопровождается вечными муками; эти муки им причиняет Божественный огонь, который есть не что иное, как Божественные энергии (действия), доставляющие блаженство достойным присноблагобытия и муку заслужившим при- снозлобытие. К этому соображению А. М. Шуфриным и нами было сделано уточнение (см. Максим Исповедник 2007а, с. 495), что согласно qu. dub. 99 мучения, причиняемые Божественными энергиями, не вечны, так как последние «попаляют» лишь извращенные до неподобия (и даже до противоположности) им человеческие силы, которые — как утверждает, ссылаясь на св. Григория Нисского, прп. Максим — будут в конце концов все восстановлены в их первозданном состоянии. Причиной же вечных мук будет память об упущенной возможности реализации этих сил через украшающие природу добрые дела; эта память будет пробуждаться недоступностью наслаждения, воздаваемого в вечности Богом за добрые дела достойным. В Трудностях к Иоанну, главном антиоригенистиче- ском сочинении прп. Максима, находим следующий отрывок, явно полемически заостренный против учения об апокатастасисе как всеобщем спасении и блаженстве: «Восьмой и первый, вернее же — один, то есть неразрывный день, — это наступающее после упокоения движущихся беспримесное и предельно ясное присутствие Бога, Который, пребывая целиком как в целых в тех, кто произволительно воспользовался логосом бытия надлежащим образом в согласии с природой, доставляет им и присноблагобытие через причастие Себя как единственного в собственном смысле и существующего, и присносуществующего, и благосуществующего; но Он же [то есть Бог] тем, кто логосом бытия намеренно воспользовался против природы, приснозлобытие уделяет по справедливости вместо благо[бытия], так как благо- бытие уже не вместимо для них, противоположно к нему настроенных и совсем после появления искомого не имеющих движения, соответственно которому предмет поиска обыкновенно является ищущим» (amb. 65: PG 91, 1392C-D, пер. А. М. Шуфрина).

20 Что означает рассказ о Виде, кто есть Даниил, [кто есть] царь Дарий, узнающий следы входящих, что это следы мужчин, женщин и детей [604] ?

Очутившись в смешении жизни — ведь так и толкуется [слово] Вавилон [605] , — каждый человек обращает свою душу в храм Вила, то есть диавола. Если в нем оказывается Даниил, то есть Закон Божий — ведь [имя] Даниил и переводится как суд Божий, — он учит Дария, то есть царствующий ум, что следы ходивших в храме, то есть [в храме] души, — это [следы] мужчин, женщин и детей, то есть гнева, похоти и неведения. Поэтому царствующий ум, узнав об этом, предает [их] суду по Закону Бо- жию так, чтобы решительно все они погибли. Рассыпанный же пепел являет аскезу и смирение — ведь именно благодаря им для ума становятся явны следы носимых в душе страстей.

604

См. Дан. 14,1–22.

605

Ср. Быт. Ii, 9.

21 Как следует понимать сказанное Апостолом: Первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его. А затем конец… (1 Кор. 15, 23–24)?

Христос стал первенцем чрез воскресение, потом Христовы, уверовавшие в Него, а затем конец, спасение всех народов через веру [606] . А если ты желаешь [узнать] значение этих слов для каждого [человека] в отдельности, то первенец Христос есть вера в Него, потом Христовы, [то есть] дела веры, а затем конец, [что значит] отрешиться от всего чувственного и мысленного и через ведение [607] прилепиться к Богу. Последний же враг истребится — смерть ( Кор. 15, 26): это [произойдет] тогда, когда мы всецело уступим Богу [608] самовластное воление [609] . Тогда и истребится последний враг. Смертью же он зовется оттого, что жизнь — это Бог, а противоположное жизни по справедливости зовется смертью.

606

Ср. I Тим. 4, 10.

607

Или: «познание» .

608

. Здесь у прп. Максима намечается одна из важнейших для него богословских идей, подробнее разработанная в Трудностях к Иоанну. Суть ее кратко можно сформулировать следующим образом. В результате грехопадения Адама в качестве наказания за него человеческая природа стала претерпевать страдания. Сама по себе подверженность страданиям есть неукоризненная страстность, но если у человека его произволение не предано Богу, то эта природная страстность приводит к тому, что наше намерение и наше произволение могут оказаться — и обычно оказываются — во власти диавола, воздействующего на них с помощью нашей страстности и ввергающего нас во всевозможные грехи. В результате наше намерение и произволение очень часто становятся греховными; при наличии свободы выбора и произволения как способностей «наш выбор» оказывается не нашим, а выбором диавола. Напротив, вольное уступание нашего самовластия Богу делает нас поистине свободными от «закона греха» и власти диавола. Прп. Максим ведет речь об этом уступании самовластия Богу в amb. 7: «…, наверное, и есть то подчинение, о котором божественный апостол говорит, что «подчиняет» Сын Отцу — тех, кто вольно принимает [Его приглашение] подчиняться; после чего — или за счет чего — «последний враг упразднится — смерть»( Кор. 15, 26), так как если зависящее от нас или, вернее, самовластье (посредством которого, добиваясь входа к нам, [смерть] утверждала над нами господство порчи) вольно и целиком [нами] уступлено Богу, хотя и прекрасно властвует, [то его удел] — подвластность, за счет бездействия воли к чему-либо кроме того, чего хочет Бог» (PG 91,1076А — В, рус. пер. А. М. Шуфрина, цит. по изд.: Максим Исповедник 2007а, с. 251); см. также схолии 45 и 46 А. М. Шуфрина к этому месту amb 7. Немного далее указанного места из Трудностей к Иоанну прп. Максим говорит о перихо- ресисе (проникновении), который со стороны Бога есть сообщение твари Божественного действия (энергии) в ответ на намеренное уступание самовластия Богу со стороны твари (см. amb. 7: PG 91, 1076В — С в пер. А. М. Шуфрина).

609

Или: «свободную волю» .

22 Что означает радуга, которую Бог положил в облаке как [знамение] завета с человеческим родом [610] ?

Поскольку радуга четвероцветна, она показывает, что плоть Господа, как и наша, состоит из четырех стихий [611] и что у нее, как и у радуги, нет причины возникновения [612] . Он положил ее в облаке, то есть в мире — мир есть облако по причине гнева Божия, или наказания смертью [613] . Ведь иногда облако воспринимается как благо, когда оно орошает тихим дождем или смягчает жару, давая тень, а иногда и как [знак] гнева, если низвергает сильный ливень или град. Потому [Господь] и говорит, что полагает радугу в облаке, то есть Воплощение Господа в мире гнева, дабы человеческий род никогда более не был потоплен водами зла. А радугу [Он полагает] для того, чтобы мы знали, что примирение Господа с нами есть война с нашими врагами и противниками, иначе говоря, война Господа с врагом обернулась примирением с нами.

610

См. Быт. 9, 12–17.

611

Как замечает Д. Прассас в комментарии к этому и следующему вопросоответу: «четыре стихии: воздух, земля, огонь и вода соответствуют цветам радуги: желтому, зеленому, красному и голубому, а также четырем жидкостям нашего тела: крови, мокроте, желтой и черной желчи (последние, как считалось, соответствуют четырем стихиям)» (Prassas 2003, р. 290–291).

612

Имеется в виду бессеменное зачатие. В Трудностях к Иоанну прп. Максим подробно раскроет свое учение о рождении Христа по плоти, в котором при сохранении логоса нашей природы обновился способ ее существования, начиная со способа ее возникновения (см. amb. 42: PG 91,1316А-1349А).

613

В Трудностях к Иоанну в amb. 10 прп. Максим будет толковать слова св. Григория Богослова из or. 21.1: PG 35, 1084C о тех, «кто сумел с помощью разума и созерцания расторгнуть вещество и плотское…облако и покрывало, и приблизиться к Богу». В этом контексте он дает толкование «облаку», говоря, что св. Григорий обозначил здесь «облаком» — страсть, а чувство — «завесой» (см. amb. 10.2: PG 91,1112А7—D2; сама эта главка называется «в каком смысле плоть есть облако и завеса»). В том же месте он называет облаком плотскую страсть, которая затемняет владычественное начало души, то есть разум, подчеркивая вместе с тем, что зло заключается не в материальности как таковой, а в пристрастии к материальному и плотскому.

23 По какой причине Закон запрещает есть любую кровь — и диких зверей, и остальных [614] ?

[Писание] говорит не только о диких зверях, но и о домашних, согласно Закону — нечистых, как, например, об осле, свинье и подобных. Они суть порочные страсти, наиболее сильные и неукротимые. Не следует допускать их, [ибо они ведут] к созиданию в нас порока. Однако же кровь означает и созидание жизни, а зачастую также гнев, [ибо кровь есть] убийство — [Писание] наводит на мысль, что подобает, всю нашу жизнь положить пред Богом [615] и жить не для себя, а для Бога, как и предписывает Закон: Вылей кровь перед жертвенником [616] ; или же что гнев должен служить не личному отмщению или страстям [человека], а только тому, чтобы мужественно и стойко сражаться за Бога и Божие [617] .

614

См. Лев. 7, 26; 17,12–14.

615

Ср. 2 Кор. 5, 15; Рим. 6, 10; Гал. 2,19.

616

См. Исх. 29,12; ср. Лев. I, 5.

617

Ср. о преображении страстной части души в Толковании на молитву Господню: «Так пусть же наш разум устремляется к исканию Бога, а сила желания пусть становится влечением Его, как и яростное начало пусть вступает в борение [или: «подвизается»], чтобы сохранить Его. Или, точнее сказать, пусть ум весь простирается к Богу, напрягаемый, словно неким натяжением [или: «вервием» — ], пылким нравом и томлением , распаляемый высочайшим устремлением желания » (Max. or. dorn.: PG 90, 896С; рус. пер. А. И. Сидорова с существенными изменениями и дополнениями циг. по: Максим Исповедник 1993, кн. II, с. 196). Подробнее о преображении страстных сил души см. в: Blowers 1996.

24 Что есть, согласно Закону, бодливый вол [618] , и почему его, неразумное животное, убивают?

Бодливый вол — это имеющий ревность не по разуму, якобы по Богу, и ее употребляющий для нападения на Других [619] . Эту страсть следует умертвить, дабы она, поразив многих, не убила их, а также не уготовила опасности и для своего хозяина, то есть души.

25 Что такое разноцветная одежда Иосифа, и что означает виденное им во сне о приходе и поклонении ему отца и братьев [620] ?

618

См. Исх. 21, 29.

619

Или: «мщения другим».

620

См. Быт. 37, з; 9–10.

Весь Израиль, то есть ум, видящий Бога [621] , делает для своего сына Иосифа, то есть «рожденного по Богу», цветную одежду, то есть облекает нравственным тропосом [622] [жизни, украшенным] разноцветьем добродетелей. Ему- то — а [имя] Иосиф переводится как «прибавление» [623] , — и поклоняются отец, мать и братья; ведь всякому прибавляющему и умножающему меры добродетели и ведения поклоняются закон естества и вскармливающее чувство. [624]

621

Ср. у Филона: «наилучшему роду свойственно видеть наилучшее, истинно сущее — ведь «Израиль» толкуется как «видящий Бога»» (Philo congr. 51. 3–4, ed. Wend- land; рус. пер. но: Филон Александрийский 2000, с. 412). Эта этимология широко используется в святоотеческой литературе. В «Вопросах и недоумениях» прп. Максим прибегает к ней неоднократно (см. qu. es: 80.9; 168.5).

622

Или: «способом».

623

(ср.: «и нарекла ему имя Иосиф, сказав: да прибавит мне Бог другого сына» (Быт. 30, 24: LXX)).

624

В Трудностях к Иоанну прп. Максим продолжит эту тему, основываясь на той же этимологии и сближая при этом Иосифа Прекрасного и Иосифа Аримафейско- го (см. amb. 54: PG 91, 1376С-1377В). Кроме того, мысль данного толкования, вероятно, была развита в amb. 10: PG 91,1121В — С в умозрении о словах псалма: Отец мой и мать моя оставили меня (Пс. 26, 10). Прп. Максим дает несколько толкований этих слов; в первом толковании «отец» понимается как естественный закон плоти, согласно которому после грехопадения происходит рождение и существование людей, а «мать» означает «вскормившее нас чувство»; и то и другое желающий стяжать нетление должен оставить ради Бога. Совершивший это обретет себе Отца в Боге, который усыновляет нас «посредством ведения и добродетели». По другому же толкованию, наметки которого мы тоже находим в qu. dub. 25 (см. текст к следующему примечанию), «под отцом и матерью подразумевает он писаный закон и телесное согласно ему поклонение [Богу], с оставлением которых обычно воссиявает в сердцах достойных свет духовного закона и даруется свобода от рабства плоти» (рус. пер. архим. Нектария (Яшунского) по: Максим Исповедник 200бу с. 104).

склоняющиеся вместе с соответствующими им логосами природы и чувства.

Однако Иосиф означает и Господа, и поэтому справедливо говорится, что Бог и Отец делает Своему природному Сыну цветную одежду, то есть плоть, воспринятую от нас ради нас и расцвеченную Божественными добродетелями, как говорится в псалмах: Ты уготовил мне тело (Пс. 39, 7). Иудеи, братья по плоти, сняв (Быт. 37, 23) эту [одежду], вымарали ее кровью (Быт. 37, 31) страсти. Ему поклонились отец, мать и двенадцать братьев, то есть Закон, поклонение [625] и верующие из двенадцати колен.

625

То есть поклонение Богу, культ, служба Богу ; в греческом — женского рода, а это подчеркивает то, что именно мать Иосифа олицетворяет . Закон же (о ), олицетворяемый отцом, — мужского рода. В Трудностях к Иоанну прп. Максим уточняет, что имеет в виду «телесное поклонение», соответствующее писаному закону (см. предыдущее примечание), очевидно, в отличие от поклонения Богу «в духе и истине» (Ин. 4, 24).

26 Что означает столп облачный, указывающий путь днем, и столп огненный, светящий ночью [626] ?

Оба означают слово Божие [627] . Для идущих путем делания оно становится столпом облачным, который смягчает жару искушений; а для идущих путем познания оно становится столпом огненным, который светит и рассеивает тьму невежества.

27 Что означает манна и что [значит] то, что у собирающих более чем достаточно она воссмердела (Исх. 16, 20)?

626

См. Исх. 13, 21.

627

Речь, вероятно, о Писании, хотя, возможно, и о Самом Слове Божием (так это место понял Понсуа).

«Манна» означает «слово Божие», которое — посредством дел и знания — хорошо всеми усваивается и питает душу. Если кто-либо обращается с ней должным образом, разумно, то есть следует среднему пути добродетелей, избегая в них равно и избытка и недостатка, то он собирает манны достаточно [628] . Если же он станет обращаться со словом не должным образом, а допустит избыток, как, например — ведь удобно будет показать, что имеется в виду, [на примере] одной добродетели, — [так вот,] если кто-то, соблюдая целомудрие, будет не только избегать распущенности, но и презирать брак, [это значит,] что слово целомудрия у него воссмердело по причине избытка, и не только воссмердело, но и произвело червей, то есть породило другие страсти.

628

Ср. qu. dub. 184.16–18. Прп. Максим будет неоднократно обращаться к теме избытка, недостатка и «среднего пути добродетели». В частности в этом смысле он будет в Трудностях к Иоанну толковать переход Израиля через Черное море (см. amb 10: PG 91, 1117А — В). Сама эта тематика восходит к этике Аристотеля, который пишет: «Добродетель есть сознательно избираемый склад [души], состоящий в обладании серединой по отношении к нам, причем [серединой,] определенной таким суждением, каким определит ее рассудительный человек. Серединой обладают между двумя [видами] порочности, один из которых — от избытка, другой — от недостатка» (eth. Nie. 2.6, no7ai-5, рус. пер. . В. Брагинской с изм., цит. по изд.: Аристотель i97S~l9с. 87). У святых отцов встречается как почти буквальное следование Аристотелю (см., например: Исидор Пелусиот 10ои т. II, с. 143 [письмо 221] и с. 257–258 [письмо 411]), так и разработка этого его учения. В частности, прп. Иоанн Кассиан связывает соблюдение «середины», или «царского пути» с добродетелью рассудительности (см. Joan. Cass, collat.: 2.2; 2.16) и раскрывает эту тему в рамках схемы «трихо- томичной» антропологии: «С одной стороны жар духа, а с другой — холодность плоти устанавливает произвол воли нашей в соразмерной горячности ревности; оттого ни необузданным страстям плоти увлекать душу нашу не попускает стремление духа, ни духу порываться непомерными желаниями добродетелей не позволяет немощь [от подвигов аскезы] плоти, чтобы иначе, в первом случае, не пустили корней всякого рода [плотские] пороки, а во втором возношение не нанесло нам глубокой раны мечом гордости; правильное же уравновешение взаимного их противоборства, сохраняя разумную меру между тем и другим стремлением, научает воина Христова идти путем царским» (ibid., 4.12:176, ed. Pi- chery, рус. пер. цит. по изд.: Иоанн Кассиан 1993, с. 232).