Твоя наследница

На секунду прикрываю глаза, до боли сжимая зубы. Пока не время кипеть и горячиться. Холодный ум и трезвый расчет. Только так.

И всё же…

Сколько же всего я не знаю?! Страшно представить.

Ну ничего. Главное, что девчонки целы и невредимы. Амина — просто ангелочек, от которой невозможно оторвать взгляда. А Юля… Юля совершила невозможное — сохранила моего ребенка и, уверен, не просто достойно воспитала дочь, но и дала ей все самое лучшее. И за это я буду благодарить ее всю жизнь и сделаю так, чтобы с этой минуты они обе ни в чем и никогда не нуждались.

А с остальным я разберусь, до всего докопаюсь.

И лучше, если на моем пути больше никто из родственников не встанет.

За своё буду мстить.

Соразмерно. И жестоко.

Всепрощение теперь не выход… даже для близких.

Прав был Алекс когда-то, моя сестра оказалась еще той гадюкой, да и отец ей под стать.

— Соня тоже в курсе, что я — отец Амины? — наблюдаю, как жена Алекса подходит к Юле и обнимает ее за плечи, что-то тихонько нашептывая.

Котова в первый момент нервно дергается, и я еле сдерживаюсь, чтобы ни рвануть к ней, желая обнять и успокоить. Пообещать, что все дурное позади, и они с дочерью теперь всегда будут под надежной защитой. Я для этого сделаю всё и даже больше. Руки буквально чешутся, как хочется обнять девушку, не только не изменившуюся за прошедшие годы, но и ставшую еще краше и желаннее.

— Нет, иначе она ни за что бы не сделала тебя крестным, — фыркает Гроссо. — Скорее уж и на пушечный выстрел к нам в дом не пустила.

— А ты? Тоже считаешь, что я во всем виноват, брат? — уточняю главное.

— Я считаю, что лучше поздно, чем никогда, Дав. Выясни, наконец, правду. И, если отцовские чувства проснулись, то, проявив деликатность и терпение, уверен, ты сможешь стать хорошим отцом.

— А Юля? — спрашиваю о невозможном.

Семь лет назад я вычеркнул эту девушку из своей жизни, поверив близким и обвинив ее во лжи, и не позволил себе ни капли слабости, чтобы передумать. С тех пор ни разу ею не интересовался, заставил себя все забыть, запретил вспоминать.

А теперь…

Совершенно не представляю, как у нее сложилась судьба, чем она живет… и с кем, кроме дочери.

Гляжу на нее, и словно не было долгой разлуки…

— Юля собирается замуж, брат, — обрубает все мысли на корню Гроссо. — Кстати, вон и жених. Легок на помине.

Оборачиваюсь и разглядываю высокого тощего лощеного пижона в клетчатом пиджаке и начищенных до блеска черных ботинках. Он размашистой походкой приближается к Котовой и Соне, что-то говорит последней, и та оставляет пару вдвоем. А мужик по-хозяйски обнимает мать моей дочери, прижимая к своему хилому телу, и о чем-то ей нашептывает, касаясь губами белокурых волос.

Недовольство, переплетенное с ревностью, удивляет не особо. Я не привык бегать от реальности, потому не отрицаю очевидного. Самовнушение, которым я занимался последние семь лет, не помогло. Чувства к Юле живы. Они словно спали до момента нашей с ней встречи, закованные в броню.

Но та легко треснула, стоило пересечься ее голубому взгляду с моим.

— Замуж, значит? — потираю подбородок костяшками левого кулака. — Ну-ну.

— Жених не понравился? — понятливо хмыкает Алекс.

Он правильно оценивает посыл. Еще бы, столько лет знакомы, столько всего вместе прошли и пережили.

— Да, без вариантов. Будет замена.

— Не удивлен, — подмигивает побратим и тут же серьезно добавляет. — Только, братишка, советую еще раз очень-очень хорошо подумать: надо ли оно тебе. Потому что, Юля больше не беззащитная мышка, которую ты, твой отец или сестра могли безнаказанно шпынять и травить. Теперь у нее есть мы — Гроссо. За нее я даже тебе голову откручу, своему названному брату.

— Алекс, — обрубаю также серьезно и давлю взглядом, чтобы замолчал.

Но нет.

Друг прет танком:

— Дав, взвесь все «за» и «против». И, только если будешь уверен на сто процентов, начинай действовать.

— Я уверен, брат, — отвечаю без паузы. — Уверен уже сейчас. Я. НЕ. ОТСТУПЛЮСЬ. Об одном лишь жалею, что раньше не узнал.

Мне не нужно думать, говорю уже себе, да и не о чем.

Это моя женщина, пусть она еще и не в курсе событий. Она — мать моей дочери, а значит, и моей женой обязательно станет.

Хватит, подурили и будет.

А до правды я обязательно докопаюсь.

Пришла пора наводить порядок.

— А я же тебя звал, Давид, — меняет тему побратим, принимая мое решение. — Настойчиво звал в Россию. Только для чего — прямо сказать не мог. Дал слово Юльке молчать, и нарушить не мог. Но очень рад, что моя любимая жена смогла пробить твою броню и вытянуть сюда. Обещаю, что помогу всем, чем смогу, если ты решишь сделать девчонок счастливыми. Они нам тоже как родные. Соня считает Юлю названной сестрой.

— Больше я их не подведу, брат. Обещаю.

Глава 3

ЮЛЯ

— Эй, милая, у тебя все в порядке? — спрашивает Соня, незаметно подкравшись сзади и обдав ухо горячим дыханием.

Подпрыгиваю, будто меня ужалили, и хватаюсь за сердце.

Нервы ни к черту!

Даже на подругу, что ближе мне, чем все немногочисленные родственники вместе взятые, не считая, естественно, моего сокровища с кудряшками, реагирую неадекватно.

А всё этот Цикал виноват. Вот зачем вернулся в Россию? Жил за границей себе спокойно, нет же. Принесла нелегкая.

Нарисовался, фиг сотрешь.

— Тише-тише, это всего лишь я, — подружка даже руки приподнимает, словно сдается, сама же внимательно сканирует меня взглядом, отлично считывая расшатанное состояние.

— Прости, задумалась, — объясняю пространно, растягивая улыбку пошире.

Не хочу Софию волновать. У нее и так забот хватает. Особенно теперь, с четырьмя детьми, двое из которых груднички.

Мои заморочки для нее совершенно лишние. Поэтому принимаю беззаботный вид и…

— Юльчик, — прищуривается Гроссо, демонстрируя, что не купится на обман, — что случилось? На тебе лица нет. И не пытайся меня провести, за семь лет я тебя хорошо изучила.

— Сонь…

Произношу предупреждающе-просяще и отрицательно качаю головой. Не хочу никаких душещипательных разговоров.

— Не Сонькай мне, — хрупкая блондинка фыркает, совершенно не впечатлившись моей яркой мимикой.

Деловито осматривается по сторонам и спустя пару мгновений кивает самой себе, явно приняв какое-то решение. Ну, понятно, отвертеться не выйдет.

— Так, погоди две минуты, — тычет в мою сторону пальчиком с кротким аккуратным ноготком, — и никуда не вздумай сбегать.