Твоя наследница

— Да как скажешь, — хмыкаю, закатив глаза, но тут же, заметив приподнятую в вопросе бровь, исправляюсь и киваю. — Жду-жду.

С Гроссо мы сдружились больше семи лет назад. И вышло это на удивление оперативно и крепко. Можно сказать, нашли друг друга в сложные для обеих времена. Она тогда потеряла в автокатастрофе родную сестру-близняшку, а я маму из-за болезни. Рак третьей степени ее не пощадил.

У нас с Соней на тот момент были проблемы с доверием и налаживанием дружественных связей. Дичились обе помимо воли. Сильно.

Правда, недолго.

К концу первой же встречи успели разговориться. К концу второй подписали договор о сотрудничестве, Соня помогала мне разработать и воплотить в жизнь дизайн студии, которую я тогда только купила.

А дальше… постепенно, шаг за шагом, мы с рабочих вопросов ненавязчиво перешли к личным, начали друг перед другом раскрываться, делиться переживаниями, радостями, страхами.

Как итог, стали почти родными.

Почти…

Она — без малого шесть лет как обожаемая крестная моей дочери, я же — будущая крестная ее близнецов.

Единственное, о чем я так и не смогла поведать подруге — кто же отец моего кудрявого чуда. Ага, именно кудрявого. Амина родилась с волосиками. Короткими и темными, довольно забавно напоминавшими спиральки в первый год ее жизни. Со временем же они посветлели до цвета гречишного меда и из крутых колечек превратились в милые завитушки.

— Я видела, что ты общалась с Давидом. Он что-то плохое тебе сказал? Как-то обидел? — засыпает вопросами Соня, стоит нам расположиться у небольшого фонтана, спрятанного в дальней части необъятной территории семейства Гроссо.

Моя подруга, если хочет, действует стремительно. Вот и теперь всё ловко провернула — близнецов оставила на попечении мужа и свекрови, благо те сытые и довольные сладко посапывали в люльках, а сама с деловым видом прихватила в одну руку бутылку шампанского и два хрустальных бокала, в другую цапнула меня и беззаботно под общий галдеж свинтила подальше.

«Соскучилась, — заявила она, подмигнув и удобно расположившись на широком гранитном бортике. — А там и без нас нянек предостаточно. Разберутся. А мы отдохнем».

Вот и вся Соня в этом. Видит, что я не справляюсь и тут же бросается на помощь. За это ее и обожаю. Что удивительно, про меня она говорит то же самое. Мол, мы идентичны в своих поступках.

Не знаю. Может быть. Все это идет от души, поэтому, кажется естественным.

— С чего ты взяла? — возвращаюсь к беседе.

— Ты побледнела, когда вы стояли вместе.

— Ты следила?

— Юль, как только машина Давида въехала в ворота, за ним только что слепой не следил, — выдает подруга и тут же оправдывается. — Но я не специально, просто пыталась понять, почему все дамы так взбудоражились.

— А они взбудоражились? — хмыкаю, приподнимая бровь.

Вдруг удастся сменить тему?

— Как пчелы разжужжались, — отмахивается Соня и возвращается к первоначальному вопросу. — Ну, обидел?

— Нет, — говорю чистую правду. Обидел Цикал меня не сегодня, а много лет назад. Но… мы же не об этом разговаривали, потому поясняю касательно недавнего случая, — просто за Амину испугалась. Она носилась как ураган, не глядя по сторонам.

— Честно?

— Конечно.

— Фух, ну и прекрасно. Я боялась, что вы не поладите, а это стало бы ужасом-ужасом, — прилетает совсем уж странное.

— Не поняла, — озвучиваю недоумение, обнимая саму себя за плечи.

Вдруг становится слегка прохладно. И это явно не связано с погодой. Солнце все также отлично припекает. А вот предчувствие…

Логика подруги часто вводит в ступор, а прекрасно зная ее неугомонную натуру… в общем, даже страшусь предположить, что она выдаст через секунду.

— Юльчик, я тебе не говорила раньше, так как не знала, согласится ли Давид… Точнее даже не так, сможет ли он вовремя прилететь… — начинает Гроссо, взмахнув импульсивно ладошками, а затем бездумно растирает ими колени.

И я уже не сомневаюсь: эта хитрая лисица нервничает.

Однозначно!

— Та-а-ак, давай-ка с начала и по порядку, — скрещиваю руки на груди и указываю на бутылку, чтобы уже разливала «успокоительное». Может, хоть так дело пойдет быстрее, хотя… — А тебе точно это можно?

Киваю на пузатую тару из темно-коричневого стекла.

— Глоточек — да, остальное для тебя.

— Подмазываешься заранее?

Смеюсь. Мы обе знаем, что я такая же выпивоха, как и она. Бокал — это максимум.

— Чуть-чуть, — не стесняется подружка.

— Ну-ну.

— Давид улетел из страны семь лет назад. Ты же это помнишь? — начинает Соня, справившись с задачей и дождавшись, когда я попробую шипучку.

Даже лучше, чем ты думаешь, отвечаю мысленно.

— Угу, — произношу вслух.

— Так вот. Они же с Алексом всегда были как братья. Вместе с детства. Не разлей вода. А тут Дав пропал на столько лет. Отдалился совсем. Ушел в бизнес с головой. А я же вижу, что мужу его не хватает. Вот и решила сделать сюрприз. Связалась с Цикал и настоятельно предложила ему стать крестным близнецов.

ЧТО?

Воплю мысленно.

Давида в крестные моим будущим крестникам?

Да ну нафиг!

Это точно сюрприз для Алекса?

Потому что в шоке пребывает явно не он, а я.

— Угу, — озвучиваю через силу, что услышала.

Сама же сдерживаю эмоции и очень аккуратно опускаю бокал на парапет.

Меня штормит.

От греха подальше прячу руки за спиной, чтобы случайно не цапнуть хрусталь и не спустить пар битьем посуды. Уверена, Соня не оценит.

Удивится уж точно.

— Прости, что не сказала раньше. Дав только вчера мне позвонил и подтвердил, что вылетает в Россию, — тараторит подружка, а я себя совой чувствую, которая огромными глазюками хлопает.

Или нет, филином.

Он же там угукает.

Вот и я, как он.

— Угу, — произношу вновь.

Мы с Соней как-то не обсуждали вопрос, кто будет крестным. Мне, в принципе, было параллельно. Главное, что я участвую.

А тут… Цикал.

— Юльчииик, я очень рада, что вы с ним не поругались. Потому что крестная мама и крестный папа должны дружить, — выдает чудо-подружка, сияя счастливой улыбкой.