Твоя... Ваша... Навеки

Не должны встречаться.

Негласное решение, которое я полагала за правило.

— Поговорить хочу, — заявляет Клеон. Осматривает салон моего темно-красного двухместного «Эрри» и закидывает сюртук на спинку своего кресла, себе под голову. — Да ты езжай, езжай.

И впрямь, лучше не оставаться там, где нас запросто могут увидеть.

— Так о чем ты хотел поговорить? — улицы в нашем районе не слишком оживленные, транспорта немного, но я все равно сосредотачиваю внимание на дороге, унимаю волчицу, радующуюся встрече столь бурно, словно она рассталась с инкубом не сутки назад, но много лет.

— О чем-нибудь.

— Прости?

— Рианн, — Клеон бросает на меня странный, исполненный непривычного благодушия взгляд, — мы видимся практически каждый день, однако при том и десяти слов друг другу не сказали.

— Разве вам это не по нраву?

— Кому — нам?

— Мужчинам. Разве вы не отдаете предпочтение жаркой страсти без обязательств и лишних слов, и чем меньше неудобств женщина станет доставлять после, тем лучше? В идеале и вовсе соберется и молча уйдет.

— В другое время и при иных обстоятельствах я бы с тобой согласился, но в том-то и дело, что в рамках нашей ситуации меня такой расклад не устраивает.

— Неужели? — иронии я не скрываю.

— Представь себе, — в тон мне отвечает Клеон. — Посему я решил, что нам не повредит провести немного времени вдвоем, побыть на людях, побеседовать нормально, узнать друг друга получше. Секс, безусловно, вещь чрезвычайно приятная, а в случае нашего вида еще и вкусная, полезная и необходимая, однако данная физиологическая особенность не отменяет факта, что нам, как и прочим нелюдям, порой хочется простого общения… того самого, про которое говорят, что оно человеческое.

Не могу сдержаться, окидываю Клеона взглядом изумленным, недоверчивым. Инкубу понадобилось простое человеческое общение?! Инкуб желает узнать получше партнершу по сексу, и отнюдь не в отношении, что ей больше нравится в постели?!

— Куда ты собираешься? — продолжает Клеон невозмутимо. — Знаю точно, что не на свидание к Арсенио с Байроном: во-первых, вы не встречаетесь днем, во-вторых, они всегда за тобой заезжают, а тут ты поехала сама… за покупками?

— Я с тобой никуда не поеду.

— Тебе и не надо. Это я еду с тобой.

— Лео… — не вышвыривать же его из мобиля посреди бела дня, на глазах случайных прохожих?

— Рианн, ничего страшного не произойдет, — неожиданно пылко заверяет Клеон. — Ты же за обычными покупками едешь, а не на светский прием идешь. Так кому какая разница, кто там тебя сопровождает во время променада по магазинам?

Я качаю головой, разрываясь между человеческими опасениями, нежеланием рисковать и радостью, энтузиазмом волчицы, согласной побыть и с третьим своим избранником. Ей хочется продемонстрировать посторонним самкам, да что там, всему миру, что этот мужчина занят и занят ею, что она его выбрала, признала своим. Нет зверю дела до человеческих сомнений, страхов, неуверенности, подозрений справедливых, что выбор этот весьма относителен, если вообще существовал когда-либо. О каком полноценном выборе может идти речь, если взаимное наше влечение по большей части сформировано за счет инкубьей связки?

Все же я смиряюсь.

Едем на Большую Торговую улицу — я знаю там хороший магазин готового женского платья, я уже не раз покупала в нем наряды для балов и приемов. Он не слишком дорогой, однако с хорошим выбором и шанс встретить на маскараде даму в точно таком же платье невелик — леди благовоспитанные, состоятельные предпочитают шить бальные наряды на заказ или выбирать из последних коллекций модных домов. Клеон с терпением, более присущим Байрону, сносит и саму идею похода по магазинам одежды, и выбор платья, и примерки, которым я уделяю немало времени. То, что я покупаю готовое платье вовсе не означает, что сидеть оно должно как придется, скрывая достоинства моей фигуры, уродуя ее внешне. Волчица начинает вдруг тревожиться, хотя я не могу понять, что явилось причиной на сей раз. Я прислушиваюсь и принюхиваюсь, посматривая через стеклянную витрину на улицу, но ничего подозрительного не замечаю. Наконец останавливаюсь на черном платье с глубоким декольте — Арсенио наверняка придется по вкусу — и на бретельках — фасон не самый востребованный, не самый поощряемый в Лилате, однако маскарад дозволяет больше свободы, нежели обычный бал.

В обувном магазине чуть дальше по улице приобретаю туфли.

За новым бельем я, конечно же, не собираюсь. Возможно, будь я одна, то пошла бы — отчего нет? — но в присутствии Клеона не решаюсь. Процесс этот личный, интимный, а наша страсть еще не делает нас ближе друг к другу.

Хуже всего, что Клеон платит за все мои покупки и только отмахивается, когда я в растерянности, не ожидая подобного, начинаю возражать. После инкуб ведет меня в ближайшую кофейню, расположенную на втором этаже над одним из магазинов. Я теряюсь окончательно, не зная, как следует реагировать на непривычное поведение Клеона, и втайне опасаясь разоблачения, опасаясь, что нас увидит кто-то знакомый и расскажет обо всем если не Арсенио с Байроном, то Эвану. И волчица не унимается, усугубляя ситуацию.

Клеон ведь здесь, а кто бы еще мог следить за мной, вызывая неприятное это волнение, царапающее изнутри ощущение, будто тебя вот-вот застанут за чем-то нехорошим, словно ребенка поймают на воровстве конфет?

— Когда пойдем обратно, надо заглянуть в еще один магазин, купить маску, — я украдкою посматриваю в окно, возле которого мы сидим, оглядываю улицу и прохожих.

— Конечно, — кивает Клеон.

— Я верну тебе деньги…

— Какие деньги?

— За платье, туфли и… — он ведь, наверное, и счет в кофейне сам оплатит, а мне не хочется быть обязанной ему даже в такой малости.

— Я не собираюсь брать у тебя деньги.

— Но…

— Ты же не платишь за себя во всех этих ресторанах, по которым тебя водят Арсенио с Байроном? Не платишь.

— Потому что они… — мои кавалеры, те, кто скоро официально станут моими женихами, а со временем и мужьями, что до меня самой, то не вижу я ничего плохого в том, что мужчина приглашает даму в ресторацию и полностью оплачивает счет.

Если, разумеется, мы и впрямь поженимся, в чем я ныне уверена куда меньше, нежели неделю назад.

— А я нет? — Клеон поднимает взгляд от своей тарелки с профитролями, смотрит на меня выжидающе.

Я не нахожусь с ответом, делаю глоток кофе, горячего, горького, в попытке скрыть неловкость, и инкуб возвращается к пирожному.

— Я расторг помолвку с Валентиной, — продолжает Клеон тоном ровным, будничным, словно о мелочи какой незначительной сообщает.

— Расторг? — я отставляю чашку, с трудом веря услышанному. — Но… почему?

Понимаю, почему.

Понимаю, что иначе нельзя.

И боюсь. Снова и снова пожирает меня страх неотвратимых этих перемен, приходящих в мою жизнь чересчур быстро, врывающихся ураганом, сметающим на своем пути все старое, привычное, выстраданное после прошлых разрушений. Едва я принимаю предыдущие перемены, смиряюсь и учусь жить с ними, как появляются новые и так по кругу, пока я не окажусь окончательно погребена под ними.

— Полагаешь, надо было оставить все как есть? — в зеленовато-карих глазах мелькает тень насмешки. — Тебе не кажется, что это было бы не слишком честно по отношению к Валентине? Какие бы причины ни способствовали заключению нашей помолвки, мы с Валентиной всегда старались быть честными друг с другом настолько, насколько это вообще возможно в нашем обществе и в нашей ситуации. Мы оба прекрасно понимали, кто я и кто она, что нам обоим нужно от этого брака и какая жизнь нас ждет. Мы знали, что можем дать друг другу, а чего не можем, и, уж поверь, ни один из нас не стремился прыгнуть выше возможностей и потребностей как собственных, так и партнера. Теперь по известным тебе причинам у нашего с Валентиной союза нет… да ничего нет. Поэтому мы поговорили, все обсудили, и она приняла мое решение.