Ты будешь мой
Шрифт:
«Илва?»
Я отвернулась – справиться с лицом было сложно. «Нет, нам не нужно объясниться, - хотелось кричать мне.
– Я знаю и так всё, что ты скажешь. Не нужно. Не сейчас. Подожди, пока солнце сядет. Пожалуйста, не сейчас».
«…Я не смогу сделать тебя счастливой, - говорил Рэян, глядя прямо на меня и старательно не касаясь – раньше он бы уже давно взял меня за руку по своему дурацкому инесскому обычаю. – Я понимаю, что это политический шаг и потому прошу тебя помочь: если мы расторгнем помолвку вместе, ничья честь не будет задета. Илва, пойми меня, я не хочу тебе лгать: мы действительно слишком разные. Ты же понимаешь,
«Какая чепуха! Только я решаю, чего я достойна», - думала я, а вслух выдавила:
«Т-ты м-меня б-боишься?»
«Нет», - отозвался Рэян после продолжительного молчания. И тут же: «Да. Я не могу привыкнуть к порядкам Дугэла. Я не могу видеть, как ты убиваешь. Ты сама себя не боишься?»
Я засмеялась, и Рэян вздрогнул, заглядывая мне в глаза.
«А т-ты д-думаешь, т-твой отец т-так н-не д-делает?»
«Нет, - без колебания ответил принц. – Никогда. Мы никогда не казним без суда в Инессе. Мы…»
Я снова перебила его, рассмеявшись. Это правда было смешно, то, что он говорил. Простодушный, чувствительный мальчик, ну прямо как ребёнок!
«М-моей м-матери т-тоже прет-тили уб-бийства», - выговорила я, всхлипывая от смеха и поглядывая наверх. Ещё пол яруса, и этот дурацкий разговор закончится. Как Рэяну могло прийти в голову, что я его отпущу?
«Да, говорят, королева Давина была доброй правительницей, - кивнул Рэян, и меня снова затрясло в приступе смеха. – Она отменила фэйрийское рабство…»
…Ну конечно, когда фэйри в очередной раз пересекли наши границы и объявили, что если игрища продолжатся, Гленна может расценить это как личную обиду, мать быстро пошла на попятную. А вдруг бы фэйри и впрямь обиделись!
«…Она не призывала духов без надобности», - продолжал Рэян с твёрдой уверенностью в голосе.
…Конечно. Она их вообще не призывала, потому что они её не слышали.
«… и не казнила своих приближённых, не узнав, в чём их вина», - закончил инесский принц, глядя на меня уже с вызовом.
«П-похоже, т-ты знал м-мою м-мать лучше м-меня», - выдавила я, прикрывая рот ладонью и давя злой смех.
В глазах Рэяна мелькнуло нечто, похожее на жалость.
«Я не знал её, Илва. И я понимаю, что у тебя, возможно, были причины её убить. Но семейные отношения и личные чувства никогда не должны влиять на политику. Так учил меня отец…»
Ну поучи и ты меня, второй принц, великий инесский политик!
«…Я не знаю, что сделало тебя такой, Илва, - вздохнул Рэян, словно прочитав мои мысли. – И я бы многое отдал за то, чтобы мы с тобой встретились раньше, когда ещё была возможность что-то изменить. Но сейчас… Поверь, мы не сможем быть счастливы вместе. Зачем нам врать друг другу? Поэтому, пожалуйста, давай разорвём помолв…»
«Ещё м-можно из-зменить, - перебила я, перепрыгивая сразу две ступеньки. – М-можно. Г-гляди».
Рэян нахмурился, а потом изумлённо вздохнул: великий круг камней Битэга, вход в подземелья, вырос перед нами во всём великолепии, окутанный последними лучами, как королева мантией. Жёлто-красное и мглисто-чёрное – я не видела сочетания красок ярче и живее, чем камни и солнце в Битэге. Неподготовленного зрителя это ошеломляло – это трогало даже меня, не раз встречавшую здесь закат.
Рэян поймал мой взгляд и попытался что-то сказать, но я сама взяла его за руку.
«С-сюда. Т-тут. См-м-мотреть н-надо т-тут».
Я вела его
к плоскому камню, на котором когда-то Гэвина принесла себя в жертву, чтобы напитать духов тумана своей силой. Это место ещё полнилось магией, и колдовать здесь всегда было легче, даже мне – даже когда я ещё не умела сосредотачиваться мысленно так, как сейчас. Именно здесь я когда-то впервые позвала духов тумана, и они откликнулись. Здесь они всегда мне помогали, чувствуя мою кровь.Рэян не заметил наползающий со всех сторон туман. Он смотрел, как садится солнце, и улыбался, беспомощный перед моей магией, как и его морская девка. Но в отличие от русалки, с ним я действовала мягче.
«Илва, я никогда не видел ничего красивее, - выдохнул принц, ошеломлённо распахнув глаза.
– Разве что закат над Мюреолем может…»
Я подхватила его, когда он повалился на меня, не договорив, и уложила на жертвенник.
А потом смотрела, как туман окутывает его, забирая себе. И последний луч солнца гаснет за горизонтом, рассыпаясь розовыми всполохами по небу. То, что нужно: покорная любовь и солнце для меня одной.
Действительно, ничего красивее я тоже не видела.
«Илва? – удивлённо вздохнул принц, когда на небе ярко зажглись звёзды. Потянулся, приподнимаясь на локтях, и недоумённо взглянул на меня. – Я… кажется, немного устал. Голова что-то кружится».
Я помогла ему подняться и дальше вела, поддерживая, до самого замка. Рэян шёл, как пьяный, рассеянно улыбаясь. И нёс чепуху:
«Битэг действительно чудо, Илва… Я не ожидал… А камни тёплые… Как тёплое течение… Это ваша магия, да?»
Он не удивился, когда я привела его в свои покои и, выгнав слуг, заперла двери. Не сказал ни слова, когда сняла с себя верхнюю накидку, юбки, а потом и сорочку. Только его пальцы не слушались, когда он пытался расстегнуть пуговицы своей рубашки. Я помогла – и он целовал мои руки, переходя к груди, шее и дальше – к губам. Его поцелуи грели, как лучи солнца.
Зря я волновалась: Рэян знал, что делать. Ну конечно, он же старше…
Когда после мы лежали на постели поверх одеял, и я смотрела в его глаза, видя в них туман, мысль о мошенничестве уже не приходила мне в голову. Я добилась своего. Я выиграла. Теперь он мой. Мой без остатка. Какая разница, как я этого добилась.
Улыбаясь пьяной бессмысленной улыбкой, Рэян потянулся, запустил руку в мои волосы и хрипло выдохнул:
«Люблю тебя…»
«Ну конечно, - думала я.
– Я тоже тебя люблю. И буду любить всегда». Слова отозвались во мне, как звон натянутой струны рождает музыку. Наконец-то. Теперь только я буду его единственной. Больше никто и никогда не встанет между нами. Никто. И никогда.
Это солнце будет светить только мне.
Рэян вздохнул, обнимая меня, уткнулся носом мне в плечо. И еле слышно закончил:
«…Санна».
Глава 5. Арин
Фэйри затыкает мне рот, подхватывает, перебрасывает через плечо и тащит к двери. Каменные плиты плывут перед глазами, а в голове безостановочно гремит гром. В воздухе свежо пахнет грозой – я отмечаю это краем сознания, как и другие ненужные детали: щербинку на косяке, опрокинутый графин с водой, стопку учебников на тумбочке. Всё это скользит мимо, а я просто бессмысленная и бессловесная пушинка, парящая над полом. Мне хочется спать и совсем не хочется думать.