Ты будешь мой

Отворачиваюсь – мой «поклонник» уже спешит к оружейной лавке из Никэла.

– Санна? – мне на плечо ложится чья-то рука.

Вздрагиваю: никак не привыкну к фэйрийской манере касаться по поводу и без. Оборачиваюсь. Всё тот же смутно знакомый юноша ищуще смотрит на меня.

– Санна, что ты здесь…

– Простите, - улыбаюсь я, аккуратно стряхивая его руку. – Вы, наверное, обознались, - и, отворачиваясь, ухожу.

Странный юноша удивлённо смотрит мне вслед, но больше не зовёт.

На улице Сильвен хватает меня за руку, когда мы направляемся к соседнему шатру с оружием.

– Арин, солнце садится. Пожалуйста, мы должны выбраться отсюда до заката.

Я киваю. Собираюсь прощаться с моим неожиданным поклонником, но тут звенящая в отдалении свирель сменяется барабаном, и я невольно вздрагиваю.

– Что там?

Фэйри щебечет что-то в ответ, потом решается и, с трудом оторвавшись от десяти видов никэльских клинков, вызывается проводить. У него странный акцент, шипящий, и я ловлю себя на том, что не всегда понимаю слова, даже если стараюсь. Поэтому когда в речи начинает звучать «вейлы», пробую уточнить.

Ответ мальчика тонет в барабанных ударах и гуле голосов. Я цепляюсь за гриву лошадки и с удивлением смотрю на деревянный помост, у которого сгрудились фэйри. На помосте что-то насыпано, но я не успеваю понять, что.

Из-за дерева показываются войны-фэйри (стражники?), ведущие связанную крылатую девушку. То, что это девушка, я понимаю сразу, вспоминая вчерашнего вейла. У того тоже были длинные волосы, но не такое мягкое лицо. И ещё, конечно, он не был беременным.

– Что это? – я хватаю моего спутника за плечо. Как раз в это время голос кого-то из фэйри на помосте перекрывает удары барабанов и гул. Вот только я всё равно ничего не понимаю среди шелеста и шипения согласных.

– Пленная вейла, - говорит мальчик мне на ухо. И тут же, поймав мой удивлённый взгляд, добавляет. – Её убьют, если никто не вступится.

– А что надо делать? – выпаливаю я, чувствуя руку Сильвена, больно сжавшую моё запястье.

Мальчик не успевает ответить – голос с помоста повторяет ту же фразу, и на этот раз я улавливаю общий смысл: за вейлу надо станцевать. Тогда её отпустят.

– Станцевать? – выдыхаю я.

– За мужчину бы сражались, - кивает мой спутник. – Было бы весело. А тут… кому она нужна?

Я смотрю на связанную воздушную фэйри. Она отчаянным взглядом обводит толпу, словно ищет кого-то.

– Она же беременна, - не выдерживаю я, и мой «поклонник» подхватывает:

– Вот именно. Ещё с ребёнком возиться. Пойдём, Арин...

После третьего воззвания на минуту наступает тишина: фэйри замирают, я не могу оторваться от выпирающего живота вейлы. Она тихо плачет – круглые глазища отчаянно сияют в закатных лучах.

Рука Сильвена на моём запястье сжимается, и я не выдерживаю – вырываюсь, сползаю с седла и пробираюсь сквозь толпу.

Это же всего лишь танец.

– Арин, вернись!

Не оборачиваюсь, взбираюсь на помост – перед замершими в предвкушении фэйри и глядящей на меня с отчаянной надеждой вейлой.

– А что танцевать-то?

– Да что хочешь, госпожа, – говорит один из фэйри-стражей, кивая на середину помоста. – Но ты уверена?

Я слежу за его взглядом и замечаю, что помост в том месте ощетинился деревянными колышками, острыми, как наконечники копья.

За мужчину бы сражались, за женщину – танцевать на кольях. Очевидно, босиком.

Снимаю сапожки – фэйри наблюдают. В воздухе разлита предвкушающая тишина. Замечаю в толпе Сильвена – его схватили стражники у помоста, один заткнул рот. Но я по глазам могу прочитать, что Сильвен моё решение очень не одобряет.

Подбираю юбки, поворачиваюсь к стражнику-распорядителю.

– Музыка?

– Твоя, госпожа, - и, понизив голос, добавляет: – Передумай, тебя отсюда унесут, и хорошо, если живой. Или прикажи своему сайе, пусть танцует, - и кивает на Сильвена.

Пожимаю плечами, улыбаюсь. Придерживаю юбки и, подумав, распускаю волосы. Вот, теперь всё отлично.

Я сколько себя помню, хожу точно по стеклу. Я привыкла к этой боли. Потому, когда шагаю на колья – не чувствую почти ничего нового. А музыка? Раз уж моя, то…

Я пою. Что-то на вспомнившемся мне вдруг странном наречии. Жемчужина браслета снова нагревается, но я не замечаю – песня несёт меня, точно волна, и мой голос разбивается брызгами, дрожит и крепнет вновь. Лица фэйри плывут перед глазами – я кружусь, быстро-быстро перебирая ногами. Ступни проколоты, на помост брызжет кровь. Но это так привычно-больно, что совсем не повод останавливаться.

Я пою, и вот это правильно, это – как должно быть. Мне чудится синее небо, и синяя же вода, идущая волнами, пенящаяся, ревущая в ушах. Мне хорошо, потому что я наконец-то дома.

Последний раз вскидываю руки, замерев на носочке, пришпиленная к помосту, как диковинная бабочка.

За шатром деревьев вспыхивает последний солнечный луч.

Глава 10. Илва

Я проверяла крепости. Дотошно – и вызванные мастера из Вистерса переделывали бракованное при мне. Магия и обещание заплатить втрое очень способствовали хорошей работе.

Я окружала крепости туманом, и спрашивала духов – кого мне выбрать, кто будет защищать меня в Гленне? Кто может умереть за меня, но не допустит, чтобы умерла я? Кто будет мне покорен?

На третий день я отобрала сто пограничников и приказала коменданту Восточной крепости возглавить их. На неделю, объяснила я. В Гленну.

«Зачем, госпожа? Разве у нас мало леса?» – военачальник до сих пор ничего не понимал, шептали мне духи тумана. Ну и пусть – он не политик. Мне не нужно было, чтобы он разбирался в интригах. Мне нужно было, чтобы он разбирался в обороне. И он разбирался лучше других, судя по тому, в каком состоянии была его крепость.

«Н-нет, - улыбнулась я, – н-но мне к-кажется, н-на м-моей св-вадьбе н-не хватает г-гостей. Я хочу п-пригласить фэйри».

Ручаюсь, комендант так ничего и не понял. Он смотрел на меня, как на сумасшедшую, но я была королевой Дугэла и могла сколько угодно быть сумасшедшей и всё равно отдавать ему приказы. А я приказала возглавить отряд и идти за мной в Гленну.

На границе, где хозяйничали сейчас лесорубы и мои пограничники, я возвела десять кругов камней. Это задержало меня ещё на два дня, и совсем не способствовало моему прекрасному внешнему виду и улучшению самочувствия. Но мне нужно было иметь крепкий тыл – а эти круги камней обеспечили бы силой в Гленне.